но Бран вздохнул.
— Ты немного староват для порки. Мне нечего сказать тебе такого, чего ты еще сам не знаешь. — Он поднял бровь. — Если только за тобой не охотится другая ведьма или что-то похуже, что может поставить под угрозу стаю? Нет? Тогда иди домой и немного отдохни, старый друг. — Он сделал глоток чая, а затем продолжил: — Надеюсь, это означает, что ты перестанешь просить меня убить тебя. У меня от этого несварение желудка.
Асил улыбнулся.
— Я буду и дальше вызывать у тебя несварение желудка, но, вероятно, не по этой причине. По крайней мере, не скоро. — Он повернулся к Чарльзу и отвесил ему такой же официальный поклон. — Спасибо за твою помощь.
Чарльз кивнул в сторону ванной, где все еще работал душ.
— Анна убила ведьму.
Улыбка Асила стала лукавой.
— Тогда мне придется поблагодарить ее должным образом.
Чарльз холодно посмотрел ему в глаза.
— Просто сделай это.
Асил запрокинул голову и рассмеялся. Потом взял Сейдж за плечо и вывел ее, ступив босыми ногами в снег, даже не поморщившись.
После того, как машина отъехала, Бран проговорил:
— У тебя все еще будут проблемы с ним, но он больше не станет так серьезно тебя доставать. Думаю, я тоже пойду домой. Лия начнет беспокоиться.
Чарльз отмахнулся от упоминания об Асиле, его больше беспокоили другие вопросы.
— Ты уверен? Мы приглашаем тебя остаться здесь еще на некоторое время.
Он никогда не забудет того берсерка, который скрывался за беззаботным фасадом его отца.
Бран улыбнулся, но это только подчеркнуло затравленный взгляд в его глазах.
— Я в порядке. Позаботься о своей паре и дай мне знать, когда захочешь провести официальную церемонию. Я бы желал, чтобы она как можно скорее официально присоединилась к стае. На этой неделе полнолуние.
— Это полнолуние подойдет. — Чарльз скрестил руки на груди и наклонил голову. — Но ты, видимо, слишком устал, если считаешь, что можешь мне так лгать.
Бран, который был на полпути к двери, обернулся. На этот раз улыбка осветила его глаза.
— Ты слишком много беспокоишься. Как насчет «Со мной все будет в порядке». Так лучше?
Это была правда.
— Если у тебя возникнут проблемы, позвони мне, и я сразу же приведу Анну.
Бран кивнул и ушел, так и не успокоив Чарльза. Только когда Анна, теплая и влажная после душа, вошла в комнату, насвистывая знакомую мелодию, его беспокойство за Брана улеглось.
— Она мертва, — сказала она ему.
— Кто мертва? — спросил он ее, затем подумал о мелодии и улыбнулся.
— Динь-дон, ведьма мертва, — пояснила она, садясь рядом с ним. — И хороший человек тоже. Мы празднуем или скорбим?
— Это вечный вопрос, — ответил он.
Она постучала пальцем по столу.
— Он был хорошим человеком. Он заслужил счастливый конец.
Чарльз накрыл ее пальцы своими, подыскивая нужные слова, но они не приходили.
Через мгновение она прислонилась лбом к его плечу.
— Ты мог умереть.
— Да.
— И я тоже.
— Да.
— Думаю, я воспользуюсь счастливым концом, который он нам подарил, и сделаю так, чтобы это имело значение. — Анна крепко обняла его обеими руками. — Я люблю тебя.
Чарльз посадил ее к себе на колени. Его руки дрожали, и он был очень осторожен, чтобы не обнимать ее крепко и не причинить боли.
— Я тоже тебя люблю.
Спустя долгое время она подняла глаза.
— Ты голоден?
***
Бран почувствовал, как монстр беспокойно зашевелился, когда вышел из дома сына.
Он полагал, что, наконец-то, запер его в клетке, но неприятно было обнаружить, что клетка, которую изобрел, сломана.
В последний раз он чувствовал себя так, когда умерла Голубая Сойка. Он держал зверя на тончайших нитях самоконтроля, и это напугало его. Он не мог позволить себе снова полюбить кого-то так сильно.
Еще было темно, когда он припарковался в гараже. Они проспали сутки в доме Чарльза, и до рассвета оставалось еще пару часов. Он тихо вошел в свой дом и осторожно поднялся по лестнице.
Лии не было в ее комнате.
Еще до того, как подошел к двери, он знал, что она спит в его постели. Он тихо вошел и закрыл за собой дверь.
Свернувшись калачиком на его стороне кровати, Лия обняла подушку.
В нем проснулась нежность, спящая она выглядела мягкой и уязвимой.
Бран отбросил нежность — слишком много кругом опасности. Он знал, что сыновья никогда не понимали его брака и спаривания. Ему потребовалось несколько лет после смерти Голубой Сойки, чтобы найти Лию, женщину настолько эгоистичную и глупую, что он не сомневался, что никогда не сможет по-настоящему ее полюбить. Но любовь не считалась необходимой для брачных уз, главное принятие и доверие, а любовь шла бонусом, который Бран не мог себе позволить.
С Голубой Сойкой он обнаружил, что брачные узы оказались поводком для зверя, и не нужно тратить много сил для контроля над ним. Брану нужны были брачные узы, чтобы сдерживать монстра, которым он мог стать, но не мог позволить себе потерять того, кого любил так, как Голубую сойку. Поэтому нашел приемлемый компромисс в лице Лии.
С шумом он снял с себя одежду. Лия проснулась, когда толстовка упала на пол.
Она села и потерла лицо спросонья, но когда за рубашкой последовали его брюки, надула губы и сказала:
— Если думаешь, что ты…
Бран закрыл ее рот своим и накормил зверя ее кожей, запахом и звуками, которые она издавала, пока он доставлял ей удовольствие. Лия перестала сопротивляться после первого поцелуя. Когда маррок закончил с ней, она прижалась к нему, слегка дрожа от оргазма.
И зверь уснул.
***
Стая бежала по тихому лесу, как дикая охота из старых историй, смертельная для любого существа, которому не посчастливилось пересечь ее путь.
Анна радовалась, что ничего такого не произошло. Она не возражала против хорошей охоты, по крайней мере, волчица в ней не сопротивлялась, но все еще чувствовала вкус плоти и крови Брана, данных ей, чтобы укрепить свое место в его стае. Вкус был сладким и насыщенным, и это беспокоило Анну намного больше, чем ее волчицу. И она хотела подумать об этом, прежде чем заменять его плотью и кровью чего-то другого.
Чарльз неуклонно отступал, и она последовала за ним, когда он вырвался из стаи. На глазах у других волков он вел себя с торжественным достоинством. Когда они остались одни, он внезапно уклонился в сторону, сбив ее с ног, прежде чем она смогла собраться с силами, и игра началась. Они с Чарльзом играли, пока Анна не заметила, что
