всё кажется вывернутым, безжизненным.
Пенси даже жаль этот лес. Некогда страшная чаща теперь изувечена, так же как и всё выжившее здесь. Мимо пробегает стая сагаликов, совсем крошечная, не более десяти особей. Они даже не обращают внимания на идущих куда-то опасных существ: так торопятся покинуть лес. Чем дольше они идут, тем страшнее Пенси.
— Где потерпевшие? — вертит головой Фалетанотис. — Я не чувствую, всё смешалось.
— Туда, — у Пенси выходит определить направление, она показывает рукой. — Много людей там и в той стороне. Постой, к нам движется кто-то. Наверное, выбрался из-под завала.
Они спешат вперед. Пенси прижимает к груди рюкзак с видерсом. Сложное решение — применять ли его для лечения. Но тогда вдруг Кейре не хватит того, что она собрала? Со слов Фалетанотиса она поняла, что рожки будут расти в течение долгого времени, а также постепенно будут проявляться и способности дочки. Небольшие, по крайней мере, сначала, но те самые, которых никогда не будет у Пенси. Ведь у нее нет дейд. Даже весь видерс в мире не поможет им вырасти.
— Стой, — Фалетанотис хватает ее за руку и дергает к себе за спину. И Пенси сначала не может понять, что именно он имеет в виду. Но человеческий силуэт внезапно оказывается ближе, чем она ожидает. А еще тот, к кому она шла на помощь, держит их под прицелом огнестрела. Пенси не сразу узнает этого человека: под глазами черные круги, лицо бледное, а волосы в беспорядке и отрасли, кажется, что он стал выше и худее. Но это Алар Тоннор, в этом она не сомневается.
— Я ждал тебя, — говорил он. — Ты оказалась очень полезной: приручила зверя, принесла мне видерс. Это же он, я чувствую. А теперь медленно кинь мне рюкзак, иначе я пристрелю твоего рогатого друга. Я уверен, что его рога не спасут от очереди из огнестрела.
— Нет, — выдыхает Фалетанотис. Но Пенси понимает, что не может поступить по-другому. В том, что Тоннор выстрелит, она не сомневается. Ей жалко не видерс, а заботливо вырезанные и отполированные фигурки, то единственное, что осталось от каренов, которые дали ей жизнь. Но она бросает рюкзак.
— Молодец. Предки, — качает головой Тоннор. — Такие люди, как ты, вызывают у меня только жалость. Твои действия так легко предугадать.
— Зачем ты это делаешь? — проглатывает рвущиеся бранные слова Пенси. — Если тебе нужны деньги, я их дам.
— Зачем мне деньги? — фыркает он. — Мне нужно другое. Счастье.
— Что? — недоуменно переспрашивает Пенси.
— Тут ты меня должна понять, — на лице Тоннора появляется дружелюбная улыбка: — Разве вся эта охота в действительности делает кого-то счастливым? Ты сама говорила о смертях и о горе, об ужасе и бедах. Так почему бы действительно не уничтожить все Черные леса: с руинниками, руинами, проклятыми городами и дивностями? Разве это не замечательно? Людям больше нечего будет бояться.
— Но подожди, союз… — она растерянно пытается понять, о чём это он.
— А что союз? — поводит огнестрелом Тоннор из стороны в сторону. — Кучка болванов, которые верят чудовищам? Или торгашей, которые заставляют других рисковать жизнями? Или просто трусов, не способных дать отпор тому, что нам угрожает?
— О чем ты, Алар? — кричит она ему и делает шаг вперед. Фалетанотис пытается ее удержать.
— О том, что стоит рядом с тобой и держит тебя за руку. Об этом уродстве. Вы мне еще спасибо скажете, когда я уничтожу всё это. Останутся люди — и никаких ночных страхов. Никаких разрушенных судеб.
Кажется, она рвется вперед так сильно, что Фалетанотис не в силах остановить ее. Но стоит ей сделать всего несколько шагов, как раздается легкий хлопок. За спиной слышится стон. Пенси тут же оборачивается: снаряд впивается в живот Фалетанотиса, тот падает на колени, прижимает ладони к ране, и кровь тут же заливает их.
— О, Предки!
Она кидается к раненому, но второй снаряд взбивает снег у ее ноги.
— На твоем месте я бы просто оставил всё как есть и ушел из леса. Все эти уродства обречены, но ты человек. Ты еще поймешь, пусть и не сразу, что я прав. Уходи в сторону от Черного леса.
Это и тот Тоннор, которого она знает, и не тот. Определенно, он был не в себе еще в Ледяном краю, но сейчас он просто сума сошел. Ненависть, откуда она? Тоннор уходит, а Пенси склоняется над Фалетанотисом и заставляет его перевернуться на спину. Снаряд впился глубоко, но не смертельно. Хотя крови много. Может, снаряды чем-то смазали? Она быстро достает из поклажи руинника аптечку, хорошо, что он настоял, что понесет всё самое нужное и тяжелое. Пузырьков немного, но лекарства из дивностей, кажется, на Фалетанотиса действуют. Пенси щедро заливает рану одной настойкой, протирает руки жидкостью из другого пузырька и, собравшись с силами, лезет в рану пальцами. Хорошо, что у снарядов этого оружия есть удобные бороздки, за которые их нелегко, но можно вытащить. Фалетанотис глухо стонет сквозь зубы.
— Прости-прости, — шепчет Пенси и теперь заливает рану из третьего пузырька. Поверх накладывает толстый слой мягкой ткани. Потом берет за руку руинника и показывает, как держать, чтобы кровь перестала течь, а лекарства подействовали. Хорошо бы был видерс под рукой… Без него она никому не сможет помочь: ни Фалетанотису, ни людям под лавиной, ни своей дочери.
Она достает из поклажи Фалетанотиса свой огнестрел, хорошо, что она спрятала его туда и оружие не снесло с пояса лавиной. Ей нужно всего ничего: догнать Тоннора, забрать видерс и лишить его возможности сотворить что-то ужасное. Не зря он настоятельно советовал уходить из этого места.
— Я быстро, — обещает она руиннику и срывается в бег. Она — Пенси Острая, охотница, Удачливая, совсем каплю руинница, и уж с другим таким же охотником она справится. Она точно знает, где Тоннор. Ему не уйти.
4-14
Пенси нагоняет его нескоро, уже в предгорьях. Тоннор зачем-то поднимается на лишившуюся снежного покрова гору. В определенный момент она начинает подозревать, что неспроста охотник выглядит так. Он явно что-то принял, что-то, что помогает ему передвигаться так быстро. Пенси чувствует, что с каждым шагом вверх, она упускает время, поэтому она нажимает на курок. Мимо. Тоннор еще не успевает дернуться в ее сторону, как второй ее
