Влада судорожно сглотнула, увлажняя пересушенное горло, и смахнула с ресниц собравшиеся слезинки.
— Я люблю тебя, Лёш, — сказала твердо, устав таиться. — И ничего не могу с собой поделать.
Всё же её признание подействовал на него похлеще ведра холодной воды, опрокинутого на голову в сорокаградусную жару. Догадывался, что есть что-то, но не до такой же степени. Стряхнул головой, проясняя мысли, и почувствовал, как в районе солнечного сплетения разлилось приятное тепло. Согрело оно его, обволокло, тягуче побежало по венам.
— Это не увлечение и не привязанность, скорее всего — болезнь, — продолжила Влада, опустив голову. Нелегко стоять под его взглядом, когда не знаешь наверняка, что прячется за ним. — Чтобы я не делала, как бы не боролась с этим чувством — всё зря. Ты, наверное, думаешь, что я сошла с ума. Возможно. Но я так долго люблю тебя, что уже и не помню, с чего именно началась моя любовь, — произнесла полушепотом и, отбросив все сомнения, с замиранием сердца подошла к нему.
Лёшка смотрел на неё во все глаза, затаив дыхание. Это как удар под дых. Как добровольный прыжок в пропасть, которою он обходил всеми способами. Прыгнул. Никто его не толкал, не заставлял. Она поманила — и он рванул за ней. Захотел и всё.
Надрывно застонав, он привлек её к себе, и крепко обнял, зарывшись лицом во влажные волосы.
— Что ж ты режешь меня без ножа? — прошептал надтреснуто, сжимая её со всей силы. Влада тихо засмеялась, уткнувшись ему в шею горячими губами.
— Я не режу, а люблю, — добила окончательно, обнимая в ответ.
У него не было слов. У неё они закончились. Наконец-то выговорилась.
Достаточно долгое время они просто стояли на ветру, вздрагивая от его прохладного прикосновения, осмысливая и принимая происходящее. Не разговаривали. Не двигались. Не чувствовали ни неприятно льнувшей к коже мокрой одежды, ни палящего над головой солнца. Растворились друг в друге, проросли. Кончики Лёшкиных пальцев касались её спины, скользили вдоль позвоночника, впитывали в себя легкую дрожь.
Кажись, не дышал. Никогда и ни с кем не стоял просто так, прислушиваясь к чужому сердцебиению. В душе поднялась волна необъятной нежности, тепла и ещё чего-то такого, что невозможно описать словами.
Полюбил. Против всех ожиданий, запретов и риска, полюбил. Но в отличие от Влады, относился к понятию «любовь» немного иначе. Разная она у них была. Одинаковая по силе и глубине, но иная по смыслу и звучанию. У неё была чистая, ослепляющая. У него — с надрывом, с дикой агонией. У неё первая, по крайней мере, ему так казалось. У него же — закаленная. Избитая не одним ударом судьбы.
Любовь бывает разная. У кого-то громкая, необузданная, покоряющая, очищающая. У кого-то — тихая, неподъемная, бездонная. Кто-то может любить на расстоянии. Кто-то — и дня не сможет прожить без любимого человека. Есть любовь жертвенная, когда идешь на всё, когда ни свободы, ни жизни не жалко. Есть любовь губительная. А есть — исцеляющая.
Вся потребность в ней полезла из Лёшки наружу. Впервые обнимал Владу так крепко и с таким чувством. И она поняла его. Всё-всё прочувствовала. Пускай и промолчал, но его объятия сказали о многом. Принял он её. Смирился. Счастливо выдохнула, прижавшись губами к трепещущей на шее венке и услышала судорожный вздох. От этого звука сердце пустилось вскачь, наполнило низ живота раскаленным свинцом.
Не верилось, что это случилось. Что выговорилась, а он принял. Кажется, сейчас зазвенит будильник, и она проснется, как было не один раз. Однако время шло, а они так и стояли, прислушиваясь к эмоциям друг друга, ведя безмолвный диалог.
Влада слегка отстранилась, настолько, чтобы можно было заглянуть в голубые глаза. В них плескалось столько чувств, восхищения и отчаянья, что стало не по себе. Никогда не испытывала перед ним робости. А сейчас испытала. Увидела, с каким голодом и тоской смотрел на её губы, и пошатнулась. Всё тело накрыло огненным саваном. Ещё чуть-чуть, и вспыхнет, высушив мокрую одежду. Если бы не удерживающие её руки — осела прямо на песок.
Непроизвольно увлажнила нижнюю губу, пройдясь по ней языком, и тут же с шумом втянула в себя воздух, увидев, как Лёшка прикоснулся к её губам большим пальцем.
Мягкие они у неё, до сих пор помнил их вкус. Манящая полнота так и просилась поцеловать, втянуть в себя, искусать. Не мог. Пол-лица онемело. Рот еле открывал. Только и смог, что вновь прижать к себе, скользнув губами по нежной коже и со стоном выдохнуть.
— Болит? — Влада хотела коснуться налившейся отёчности под глазом, но Лёшка не позволил.
— Нет.
— Обиделся? — вспомнила свое недавнее высказывание по этому поводу. — Ты ведь знаешь, почему я так сказала. Я не со зла.
Уже и жалела о брошенных в пылу обиды словах. Смотрела на него и сердце кровью обливалось. Чтобы он не испытывал, чтобы не проживал — всё зеркально отражалось в ней.
— Знаю, — разнял он объятия, отлепляя от торса мокрую футболку. — Не бери в голову.
Влада только сейчас обратила внимание на его сбитые костяшки.
— Это Олег, да? — То, как заиграли скулы на его лице, только подтвердило её догадку. — Можешь не отвечать, всё и так понятно.
— Что между вами произошло вчера, когда танцевали? — спросил Лёшка строго, глядя в упор. Теперь, когда всё между ними ясно, смотрел на неё открыто, решительно, и в то же время, по-другому, по-новому. Будто повзрослела, стала ровней ему. Следил за каждым её движением. Каждым вздохом и жестом.
Влада сникла.
— Ничего. Ну… — замялась под сузившимися зрачками, — он попросил прогуляться с ним, я отказала. Ему не понравилось.
— Ты знаешь, что Павел Олегович на твоей стороне в теме с Турским? Что всё зависит только от тебя?
Влада удивилась.
— Не-е-ет, — протянула обескуражено. — Вика сказала, что он отдаст меня Олегу и что уже всё решено.
— Пошла на хрен твоя Вика, — рассердился Гончаров, вспомнив выходку Скибинской. Презирал стерву всей душой. Если раньше дышал в её сторону ровно, то сейчас вспыхнул давно позабытой ненавистью. — Вчера Скибинский ясно дало понять, что не станет давить на тебя. Теперь смотри, — перешел к самому главному, положив руки на её плечи. — Всё в твоих руках. Скибинский не станет вмешиваться, как скажешь, так и будет, но ты должна уяснить одну вещь: чем больше ты будешь провоцировать его и вести себя необдуманно, тем больше шансов потерять его доверие.
