Чем чаще мы виделись с Элеонорой, — а после той беседы мы стали видеться с ней очень часто, — тем приятней и разумней она мне казалась. Пока я занималась своими динозаврами, женщина многое переосмыслила и внесла океан правок в закон империи. Первые годы Аллирия лопалась от волн недовольства и возмущения. Но, поскольку капризничали в основном ксавийки, от которых вреда было как от мух, это ничего не изменило.
Первым делом, как первое лицо в этом мире и, соответственно, пример для всех, императрица оставила себе лишь троицу фаворитов, вычеркнув из жизни всех остальных любовников, даже женского пола. Дальше она ввела ограничение на пять мужей и дала возможность подать на развод лишь спустя год после заключения брака, чтобы к выбору своего спутника стали относиться более серьёзно. Нищим «наказанным» женщинам был предоставлен второй шанс. Отнюдь, нарушающим права Аллирии и, уж тем более, оскорбляющим императрицу выписывается наказание в виде лишения на пять лет возможности иметь мужей и распоряжаться их имуществом. За эти годы собственноручного труда у женщины есть время многое переосмыслить. Если она, по истечению срока, не кается — дается ещё пять лет.
Нововведения довольно быстро принесли ощутимый результат. Капризы ксавиек сошли на нет, а несчастных мужчин стало значительно меньше.
В военных лагерях необходимость пропала. Карида стала зоной отдыха, в которую отправляются лишь те, кому холод приятен и интересен. В основном, там вместе со своими женщинами осели ледяные маги.
Мужчины высших титулов и раньше имели возможность отказаться от не желаемого брака — сейчас же такую возможность получили все мужчины. Так же, они могут подавать Валлису жалобы на своих жен, если те ведут себя по отношению к ним слишком жестоко. Если жалоба не пуста, женщину на пять лет отправляют на перевоспитание. К сожалению, выяснилось, что злобных мегер в Ксавии куда больше, чем казалось.
Элеонора наконец осела со своими мужьями и впервые в жизни забеременела. Спустя два месяца беременности магия появилась и у неё, отчего она, сейчас излишне эмоциональная, а ещё безумно счастливая, час рыдала у меня на шее.
Мои сказанные наобум слова каким-то волшебным образом оказались заповедью. Стоило в этом месте поселиться любви, в женщинах, одна за другой, стали проявляться магические силы.
Красивая своей природой Ксавия похорошела и народом. Моя иномирская миссия на этом выполнилась, и я полностью занялась своей семьей.
Рагнар своему замку не изменяет. Чаще всего он вместе со мной занимается зверями и лесным ремеслом. Сайгон открыл своё дело в Кариде. Следуя моим рассказам, вместе со своими воинами он стал отстраивать там настоящий земной курорт с зимними аттракционами и зонами отдыха. Таслан всё же вернул себе замок в Лавии и теперь часто наведывается туда по строительным делам. Если Сай хорош в уникальных декоративных изобретениях, то мой третий муж оказался лучшим именно в строительстве крепких жилых зданий. Тот дом в Кариде он полностью возвел своими руками, используя магию лишь для добычи материала.
Только уже семь месяцев все трое оставили всё на своих помощников и носятся со мной, как с сундуком золота.
Первому повезло Таслану. Видимо, как старшему и наиболее ответственному. Как они определили, кто отец, — не имею ни малейшего понятия. Сказали, такие вещи чувствуют.
Сейчас же мы дружно направлялись в столицу в гости к Элеоноре на День Единения. Теперь этот праздник означает единение всего народа. На всю огромную площадь столицы накрывается громадный длинный стол, за который может сесть кто-угодно и попробовать всё, что ему захочется. На этот знаменательный день в Лавию съезжается вся Аллирия.
Карета покачнулась и остановилась. Выглядывая в окно, облегченно выдохнула. Ну наконец-то я выйду из этой душой коробки!
— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Таслан.
Обернувшись, заметила три пары встревоженных глаз.
— А не должна быть? — забавляясь, хмыкнула и распихала эту нависшую надо мной кучку животом. — Подвиньтесь, дяденьки, тётя с пузом отсидела зад.
Мужчины мгновенно посторонились и поторопились выбраться из кареты, чтобы помощь мне выйти следом.
Теплый воздух ударил в лицо, приятно освежая влажную кожу груди. Как же тяжело быть беременной…
Погладив тархазов, попрощалась с Себастьяном и отправила его ждать нас на заднем дворе белого замка императрицы. Слуга с улыбкой пожелал нам хорошего времяпровождения и принялся выполнять поручение.
Улицы столицы лопались от кучи народа. Сейчас, когда ксавийки стали менее капризными, а мужчины обделенными, охрану с собой почти никто не брал. Тем более, эту роль теперь чаще исполняли ручные динозавры. Потому огромный стол с белой скатертью, которому не было видно ни конца, ни края, окружали лишь обычные горожане, что весело шумно переговаривались и неторопливо трапезничали.
— Наконец-то! Я уже думала, ты по дороге укатилась, — проворчала Сафира, весело хмыкнув.
— Не дождешься, — с улыбкой буркнула в ответ и заключила женщину в объятия.
К беременности подруга относилась скептично и почти пренебрежительно, но, как и мужья, со мной обращалась обходительно и аккуратно. Из-за объема я стала более неуклюжей, а из-за гормонов раздражительной, и шатенка в тайне всё время с этого смеялась. Сама детей не хотела и не думала, что захочет. Такой вот человек. Сказала, если станет скучно — придет понянчиться с моими.
Поздоровавшись с её мужьями, с любопытством оглядела толпу позади Сафиры.
— Как Элеонора?
— Дуется на своих мужей из-за того, что вместо белого веера, они купили ей розовый, — закатив глаза, она покачала головой.
Я, конечно, посмеялась, но не сильно. Месяц назад я два дня обижалась на Сайгона, потому что он замотался и забыл поцеловать меня в лоб, как делает это обычно.
— Веди. Будем спасать бедных мужчин, — бодро махнула и, обхватив живот руками, потопала к столу.
— Нас бы кто спасал, — тихо проворчал Рагнар позади.
— Цыц мне там! — шикнула, но улыбки не сдержала.
Характеры у моих мужей и так оказались оторви и выбрось, а, когда они понахватывались моих земных фокусов, и вовсе начался вынос крыши. Иногда не переспоришь. Теперь в Чёрном замке бродят сарказм, ирония, драма и подобные им земные паразиты.
Окружив нас, они умело растолкали толпу и протиснули нас к главе городского стола.
Окруженная тремя светловолосыми ксавийцами, Элеонора капризно вертела головой и фыркала, обмахиваясь упомянутым Сафирой розовым веером. Перед императрицей уже выложили с десяток разноцветных вееров, но, похоже, было поздно. Откинувшись на спинку стула, она раздраженно поправляла ворот свободного белого платья, и, завидев это, я понимающе хмыкнула. Заметный округлый, но не такой большой как у меня, живот неудобно впивался в край стола.
— Кара! — воскликнула блондинка, оживленно подскакивая на месте.
