и почувствовала, как эти шестьсот лошадей ревели под двигателем, когда они прокладывали свой путь дальше по улице. После небольшого поиска Джекс нашел тупик за холмом и остановился. Двигатель выключился, и Джекс вышел из автомобиля. Мэдди последовала за ним.
Джекс стоял там, одетый в футболку и джинсы, шагая назад и вперед по потертой дороге. В тупике было ограждение, после которого шла трава и пологий откос вниз к зданиям ниже. Никого не было рядом. Джекс убрал темные очки с лица и посмотрел на Мэдди. Мэдди никогда не видела его красивых глаз такими изможденными болью и тревогой.
— Ты знаешь, Совет… — начал Джекс.
— Я видела, — сказала Мэдди печально. — Я видела Габриэля.
— Значит, ты знаешь… война неизбежна.
Она посмотрела на него неуверенно.
— Так должно быть, Джекс?
— Мэдди, при запрете ГАК, если ты или я даже просто полетели прямо сейчас, нас может взять под стражу полиция или вооруженные силы. Технически, даже если у нас были раскрыты крылья. Ты понимаешь, что это означает? Мы не можем быть Ангелами. Это о правах Ангелов.
Джекс снова прошагал туда-сюда, затем остановился рядом с Мэдди.
— Я приехал сюда по одной, только по одной единственной причине. За тобой. Я заключил сделку. Ради тебя Мэдди. Чтобы ты могла остаться с нами. Я могу гарантировать твою безопасность. Ангелы тебя простят. Все забудут несанкционированное спасение.
Мэдди была ошеломлена. Ей потребовалось мгновение, прежде чем она смогла прийти в себя, но ее ответ был резким.
— Никто не просил тебя это делать!
— Я знал, что ты не согласишься. Так что я должен был сделать это сам, я… — Джекс замолчал, наклонившись вперед и, положив руку на перила. Мэдди подошла ближе к Джексу. Его энергия, с которой она всегда чувствовала себя настолько четко, и которая, как правило, успокаивала ее, теперь была резкой, рассеянной. Она потянулась рукой к его мускулистому плечу, чтобы успокоить боль.
Он повернулся на ее прикосновение, и прежде чем они поняли, они поцеловались, его губы захватили ее на мгновение. Джекс сжал Мэдди в его сильных руках, и она прижалась к нему, обвив его шею руками.
Она дернулась назад.
— Нет, Джекс, я…
Джекс посмотрел на нее недоверчиво.
— Что не так, Мэдди?
— Все нормально. — Она пробежала рукой по ее губам. — Все в порядке, Джекс. Мне просто нужно подумать. Трудно, когда мы делаем… это.
— Мэдди, я предлагаю тебе шанс на спасение. Чтобы быть в безопасности с нами. Ты понятия не имеешь, что может произойти, — сказал Джексон мрачно. — Это твой шанс.
Она посмотрела на Ангела, которого она полюбила за год, идеальные черты исказились от боли, когда он смотрел вниз на нее.
— Линия нарисована на песке, Мэдди. Ты принадлежишь нашей стороне, — сказал он, — Есть проблемы, но мы можем их исправить. Вместе, Мэдди. Совет и Архангелы готовы сделать это. Но люди жадные, нетерпеливые, ревнивые. Ты принадлежишь стороне добра. На стороне Ангелов.
— Но Джекс… Я не знаю, на какой я стороне, — сказала Мэдди с сомнением.
— Мэдди, ты поклялась поддерживать идеалы, будучи Хранителем. Ты дала клятву. Не забывай этого!
— Но я на самом деле Ангел? Или просто «мерзость»?
Она отвернулась, смотря как кошка calico, тайно пробиралась через пустую улицу, ее лапы едва касались асфальта.
Джекс подошел к Мэдди, крошечные камешки хрустели под его ногами. Он взял ее лицо в руки.
— Мэдди, ты — лучший Ангел, которого я когда-либо видел. Я видел видеозапись твоего спасения. Навык есть. У меня нет никаких сомнений, у тебя есть больше Ангельского мастерства, чем они могли бы себе представить.
— Разве ты не видишь? Не видишь в себе Ангела? Мы можем привести Ангелов в новую эру… должны быть реформы. Но ты — Ангел. Они обратятся против вас, людей. Но в тебе слишком много Ангельского теперь.
— Откуда ты знаешь, что ты прав, Джекс? — Мэдди вырвалась снова, изучая углубления в асфальте под ее ногами. — Я наконец поняла, что сделало со мной становление Хранителем. Кем я стала. Ты пытался предупредить меня, но я не слышала тебя. Все время я думала, что так или иначе была верна своей цели, но я пошла дальше. И я позволила бы ей умереть за линию моды и обложку Angels Weekly. — Мэдди повернула лицо к Джексу. Это была горькая маска гнева и сожаления.
— Я люблю тебя, не потому что ты — Ангел! — сказал Джекс. — Я люблю тебя, потому что ты — Мэдди. Но ты Ангел сейчас. Больше нет выбора. Это факт.
Он взял руки Мэдди в свои, и она почувствовала толчок электроэнергии, такой же, как она чувствовала в первую же ночь, когда они встретились, в глубине закусочной.
— Что я должна делать? — спросила Мэдди.
— Приходи на нашу сторону, в поддержку Ангелов. — Джексон сжал ее руки в своих. — Я знаю, что это трудно, почти немыслимо. Но ты должна принять решение: ты с нами или со смертными?
Джексон был так близко, когда он смотрел на нее сверху вниз, на их сжатые руки, она могла почувствовать его опьяняющее дыхание. Его лицо было ожидающим. Ожидающим ответа.
— Я не знаю, Джекс, — сказала Мэдди наконец, вырываясь. — Мне нужно подумать… это просто… мне надо подумать.
— Нам осталось всего несколько дней, может быть, всего лишь несколько часов.
Мэдди понимала, что это правда. Она кивнула.
— Мне нужен ответ до завтрашнего утра. Ты сможешь мне его дать?
После, она пробралась домой — на этот раз через заднюю дверь в столовой. Мэдди пошла прямо наверх и заперлась в своей комнате. Она видела пропущенный вызов от Тома, но просто должна была игнорировать его до поры до времени. Может быть и всегда.
В комнате было душно, почти тесно. Она распахнула окно, чтобы впустить ветерок, когда ночь начала наступать на Бессмертный Город, уличные фонари медленно зажигались вдоль тысяч улиц, один за другим. Мэдди сняла свою обувь, и легла на кровать, пальцы ног указывала в потолок. Ее мысли перемещались вперед-назад, назад и вперед, по выбору, который Джекс поставил перед ней.
И она знала, что его не обойти. Она должна была принять решение. Или верное или неверное. Она должна была сделать это. В Городе Ангелов приведенные законы в жизнь и вооруженные силы готовились делать все, что угодно, чтобы помешать Ангелам нарушить закон. И это могло относиться и к ней.
Подняв руку вверх, а затем, согнув запястье, таким образом, что ее рука была параллельна кровати, она посмотрела на Божественное Кольцо на своем пальце. Как будто у него был свой собственный
