она величаво повела рукой:
— Прошу сюда. Юлий Генрихович ожидает вас.
Юлий Генрихович выглядел так же архаично, как и его помощница (или секретарша?). Он церемонно поклонился мне, предложил присесть и достал из ящика массивного резного стола договор.
— Вот, извольте ознакомиться, уважаемая Алена Дмитриевна, — он протянул бумаги мне и приготовился ждать, пока я их прочту.
Текст прыгал у меня перед глазами, никак не складывался в слова, а кое-как прочитанные слова никак не желали наполняться смыслом. Мне в дар передавался особняк на Аптекарском, все налоги на собственность были уплачены вперед, какие-то там разрешения получены и прилагались, и по всему выходило, что точка перехода теперь принадлежит мне. Только вот персона дарителя оставалась неясной.
— Могу я узнать имя дарителя? — голос не слушался меня, звучал хрипло, будто у простуженной.
— Конечно, — закивал поверенный. — В шапке договора, прямо на первой странице.
Господи, я и это пропустила! Так, что там у нас в шапке на первой странице? «…Бенедикт Люциус Джастин Соммервилл, тринадцатый граф Ньюберт, в дальнейшем именуемый Дарителем…» Ах ты ж! Бенедикт! У него, оказывается, и титул имеется, не только придворная должность. И насколько я знаю старого интригана, он ничего не делает просто так. А стало быть, и домик мне подарил с какими-то далеко идущими планами. И я их непременно узнаю!
Глава 37. Никому не нужная корона
— Ну как, вступила в права? — весело полюбопытствовала тетушка, стоило мне открыть дверь квартиры.
— Правауа? Каакие правауа? — вслед за ней в прихожую выплыл мой фамильяр.
При виде этой парочки на душе у меня потеплело. В конце концов, ничего плохого не случилось. Больше того, я получила в дар прекрасное жилище, о котором (будем честными) не могла даже мечтать. Жизнь прекрасна и удивительна, а что затеял Бенедикт Люциус и тринадцатый граф как-его-там, я узнаю в свое время.
— Спроси у тети Виты, пушистый господин, — ехидно посоветовала я коту. — Думаю, она в курсе всего, что со мной произошло. Ведь так, дорогая тетушка?
Тетя не выказала ни малейшего раскаяния — она просто расхохоталась.
— Я знала, что ты догадаешься, девочка моя, но надеялась, что не так скоро. Да, ко мне обратился Бен за твоими паспортными данными, чтобы оформить на тебя дом. Не мог же он просто взять и вернуть его после того, как вы нашли там точку перехода. А у тебя теперь появилось достойное жилище, и ты можешь заниматься, чем захочешь.
— Ну конечно, — капля скептицизма посреди всей этой благодати никак не могла помешать. — А деньги на еду будут сами собой образовываться на моем банковском счете.
Тетку финансовый вопрос не смущал, она просто отмахнулась от моих слов.
— Заработаешь как-нибудь. Хочешь — продолжай делать карьеру в кино, хочешь — займись магическими консультациями.
— Ну да, можно дать объявление, что я предоставляю сопровождение по соседним мирам всем нуждающимся… Тетя, как ты думаешь, скоро ли после этого меня упекут в дурдом? Нет, я уж буду заниматься пока тем, что умею действительно хорошо. Нам тут второй сезон заказали, так что пока есть чем заняться. А там поглядим.
— Ну-ну, погляди, — тетушка скептически оглядела меня, точно планировала в ближайшее время привести мне клиента, желающего путешествовать по мирам, и удалилась готовить ужин.
А я осталась поглаживать развалившегося рядом на диване Велизария и бессмысленно таращиться в окно, за которым вовсю разгулялась сырая и ветреная питерская осень. Вообще-то съемки планировали начать после нового года, так что я действительно могла заняться чем угодно. Имелась, однако, проблема: я ничего не хотела. Вообще.
Шопинг навевал на меня тоску, вкусная еда не доставляла удовольствия, в сериалах и фильмах я замечала все просчеты, огрехи и дырки в сюжете. Да что там, даже любимые тетушкой медитации (от «Евгения Онегина» я перешла к декламированию «Федота-стрельца»), не приносили ничего, кроме затекшей спины. Ну не умела я полностью расслабляться. И не желала учиться.
— Ты можешь съездить на Аптекарский, — обронила тетя Вита как бы между прочим. — Проведаешь свое новое имущество, ну и… прогуляешься, в конце концов.
Прогуливаться я тоже не хотела, но вот навестить «свой старый дом», пожалуй, стоило. По крайней мере для того, чтобы мое жилище не чувствовало себя покинутым. Жилище встретило меня традиционно.
— У тебя такой кислый вид, точно ты не хочешь мной владеть, — тоном обиженной одалиски из султанского гарема констатировал особняк. — Поверь, хозяйка, я — совсем неплохое имущество.
— Я знаю, — непроизвольно фыркнула я. — Просто в последнее время…
— Тебе ничего не нравится и ничего не хочется, — надо же, как хорошо знает меня моя точка перехода!
— Примерно так. Но надеюсь, это скоро пройдет, — я ласково погладила стену в холле и отправилась на кухню.
В ней даже остались некоторые следы пребывания нашей съемочной группы. Холодильник, ясное дело, опустел, но в стенном шкафчике нашелся кофе и сахар, а медная турка стояла на полке, — там, куда я ее обычно ставила. Я сварила себе кофе, присела с кружкой к столу и задумалась. За первый сезон съемок мне причиталась порядочная сумма, и часть из нее я решила потратить на обустройство своего нового дома. Ремонтные и отделочные работы, может, и реставраторов позову — у тети, кажется, есть какие-то знакомства среди них. Я мысленно перебирала список дел, и вдруг услышала стук во входную дверь: осторожный, негромкий, словно стучавший и сам не знал, откроют ему или нет.
Я подошла к двери и, помолчав, спросила:
— Кто там?
— Это Бенедикт, советник. Откройте, пожалуйста, Алена, — ах вот оно что, меня решил навестить благородный даритель!
Ну что ж, такого человека — хочу я или нет — придется впустить. И я со вздохом распахнула дверь. Советник выглядел все еще бледным и встрепанным, а кроме того, каким-то обреченным, словно тащил на себе некое неподъемное дело.
— Кофе? — светски предложила я, получила ответный кивок и провела измученного придворными трудами Бенедикта на кухню.
Судорожно глотнув из кружки кофе, советник поднял на меня глаза.
— Обживаетесь на новом месте?
— Да, благодарю вас. Вернее… не знаю, как смогу отблагодарить вас за этот удивительный подарок.
Лучше всего было говорить прямо. Ведь он явился сюда не просто так, вот и нечего ходить вокруг да около. Я ждала, что он о чем-нибудь попросит меня взамен, но даже представить не могла того, о чем он заговорил, предварительно прокашлявшись и протерев огромным клетчатым платком очки.
— Вы умная девушка, Алиона, а потому я надеюсь, что вы поймете меня правильно. Дело в том, что в Морионе снова все не вполне
