«Победа куется единством!» – отрезвляюще звучал в голове голос усатого полковника. Хороший был учитель, прочно заложил в разум истины войны.
Не добежав до нас чуть меньше ста метров, звери с хрустом ломающегося дерева ударились о траву.
«Ежи!» – промелькнула в голове счастливая догадка.
Вожак нелепо покатился кубарем через голову, из его спины, разодрав плоть, торчали кровавые наконечники пик.
Атака захлебнулась.
Воины, не растерявшись, остервенело стреляли из луков и арбалетов. Вонь распоротых внутренностей вплела специфическую нить в безумный смрад битвы. Треск ломающегося дерева и звук раздираемой плоти ударил по ушам. Бегущие звери перепрыгивали тела напоровшихся на ежей братьев, и если сами не попадали в ловушку, то их моментально пронзали стрелами. Гибель вожака смяла атаку. Визги боли заглушили зловещий вой, и свора дрогнула.
– Не прекращать! – рычал я. – Не прекращать!
– За герцога! – отвечали охрипшие от крика голоса, заглушаемые шумом битвы и щелкающих луков.
Звериная волна отхлынула, похрамывая и скуля.
– Правое крыло! Алебарды! Левое крыло! Луки! Эльза, охранять лагерь! За мной! – закричал я, сгорая от нетерпения принять участие в празднике смерти и жизни.
Холодным железом в свете луны блеснуло оружие, воины обегали повозки.
– В две шеренги! – скомандовал я, видя выстраивающийся за мной отряд.
Свора, скуля, откатывалась от лагеря. Воины споро перестроились – постоянные тренировки не прошли даром. Сгоравшие от нетерпения и ярости ратники первой шеренги остервенело сжимали древки алебард. Вторая шеренга продолжала поливать зверей смертоносным роем стрел.
– Вперед!
Стальная стена двинулась, ощетинившись остриями широких лезвий.
– Держать строй!
– Бей!.. Бей!.. Бей! – отмеряли привычным криком сержанты каждый шаг железной мясорубки.
Луки продолжали свою беспощадную песню, а наш монолитный строй двигался по следам убегающей и поскуливающей стаи. Пепельная сталь меча лучом мелькнула в свете луны. В руке дернулась рукоять, и проткнутый ежом вожак затих. Битва понеслась, отрывисто вспыхивая кадрами в сознании. Стрелы продолжали находить жертв, заставляя зверей крутиться на месте, свирепо клацая зубами и рыча, а беспощадный строй неистово рубил, добивая раненых. Секиры блестящими кровавыми молниями монотонно рассекали воздух, разрубая туши. Удобное и мощное оружие позволяло с одного удара обрывать жизни раненых тварей. Кровь липкими густыми каплями покрыла воинов, дурманящий сладковатый запах сводил с ума, заставляя яростнее бить мечом, вспарывая и рассекая бившихся в агонии зверей.
– Держать строй! – неслось над поляной, пронзая шум битвы.
Исполинские твари. Таких огромных хищников я никогда не видел.
Единой железной машиной отряд двигался, оставляя за собой лишь трупы и кровавый след. Несколько оставшихся в живых тварей скрылось, похрамывая, в лесу.
Увлекаться нельзя!
Далеко от лагеря отводить воинов не стал.
– Стой! Назад! Выдергиваем целые болты и стрелы!
Сержанты развернули отряды и по кровавому, липкому следу направили в лагерь. Если и оставался шанс у кого-нибудь из зверей выжить, то он равнялся нулю.
Выключив обостренные чувства, я брел позади устало идущего отряда.
Пар поднялся над окропленной кровью землей. Луна жутко освещала кровавую картину битвы. Разгоряченные люди, не замечая усталости, уверенно шли к лагерю.
– Северные волки, ваша светлость, – оглянувшись, сказал мне Трувор. – Никогда раньше не нападали по зеленой траве… уходят вместе со снегом.
– Для нас сделали исключение, – буркнул я, успокаивая разбушевавшееся дыхание.
Каждый выдох, отражаясь от забрала шлема, обжигал щеки. Легкие работали кузнечными мехами. Хотелось свежего воздуха, не загаженного вонью битвы. Возбуждение спадало. Пот струйками стекал по спине, вызывая жуткое желание почесаться.
– Мой лорд, никогда северные волки не спускались с гор летом, – не унимался Трувор.
– Подумаем об этом позже, а сейчас снимаем лагерь, и чем быстрее, тем лучше, ежи убрать в последнюю очередь, – прохрипел я, а сам украдкой взглянул на руку.
Витую рукоять с крестообразной гардой сжимала обычная кисть, закованная в привычные латы. Когти исчезли!
– Мой лорд, зачем спешить? Враг разбит, можно дать воинам немного отдохнуть, – подключился к нашему разговору Тюрик.
Вытерев лезвие пучком травы, я опустил меч в ножны за спиной. Металл щелкнул, принимая уставшее оружие. Руки коснулись полузакрытого шлема, и в ладони уперлись бугорки маленьких рожек, по бокам венчавших железный убор. Сняв надоевшую железку, передал вечно молчаливому Рогану. Шлем укоризненно взглянул древнегреческой Т-образной прорезью, перекочевав в заботливые руки гиганта.
Только сейчас заметил – телохранитель всегда был рядом. А где Адольф?
– Выиграть бой не значит выиграть войну. Отдохнут, когда так же будут лежать на поле. Скоро рассвет, и слетевшиеся на пир птицы могут привести сюда очень любопытных людей, а тут мы, уставшие, отдыхаем, – ответил я Тюрику, с облегчением увидев у разгорающегося костра рыжий силуэт.
– Будет исполнено! – ответили сержанты.
Набирающее силу пламя костра сухо трещало ветками, отвоевывая пространство у лунного света. Вспыхнули факелы, и, повинуясь приказам сержантов, люди принялись собирать нехитрый скарб. Чтобы не мешать воинам, я уселся невдалеке от шатра на услужливо расстеленный Роганом кусок войлока.
Мысли покинули опустевшую голову, и я удивленно взирал на кончики пальцев, торчащие из порванных концов кожаных перчаток. Когти-то не привиделись?!
Подошел вампал и, усевшись на пушистый зад, кошкой принялся вылизывать и вычесывать шерсть. Странной фантазией обладал бог, придумавший совместить лучшее обоих видов, – селекционер, скрестивший собаку и кота.
Напряжение боя окончательно спало, уступив место невероятной апатии.
Наконец повозки были загружены и готовы к движению. Под лучами всходящего солнца яснее виднелась усталость на лицах воинов. Доспехи ржавчиной покрыла засохшая кровь. Победа далась без жертв с нашей стороны, все живы и здоровы. Я понимал, людям сейчас трудно, необходим отдых, но рисковать не собирался.
– Трувор, общее построение! – приказал я сержанту, вставая с войлока.
Адольф лениво поднялся и затрусил к телеге, намереваясь занять место поудобнее. Как я ему завидовал – мне предстояло трястись на коне.
Построенное войско с надеждой смотрело на меня, и я решился:
– Эльза, налить всем по чарке вина!
Народ оживился, лица посветлели. Девчонки шустро наполняли вином походные кубки. Мне чашу лично подала Эльза.
