Мадлен прекрасно понимала, насколько в ее положении бессмысленно вступать в противостояние с этим психом, хотя глаза ее невольно и пробежались, с призрачной тенью надежды, по тихому, безмятежному, деревенскому пейзажу за окном. Помощи ждать было неоткуда… Даже вырвись она из машины, едва ли тут были люди, способные и готовые встать на ее защиту… Жители придорожных, населенных пунктов еще помнили годы пертурбаций и отсутствия стабильности, старались не влезать в чужие конфликты, держаться от всего подальше…
– Сумку дай сюда,– приказал, забирая последнюю надежду на спасение- воспользоваться завалявшимся в ее загажниках телефоном…
Тишина давит на перепонки. Он ведет машину плавно и расслабленно… Совсем не волнуется. Совсем не спешит…
– Поспи, Маду, нам часа полтора дороги, силы тебе понадобятся, в том числе и моральные… – сказал спокойно, снова так мило и участливо, что по спине у девушки пробежал табун мурашек паники… Вот эта его биполярность- наручники на руках и милый, приветливый тон- пугали больше всего… Он неадекватный… Иначе как объяснить эти диссонирующие перемены? Пленитель заботится о своей жертве? Зачем это всё ему? Почему?
Обреченно откинулась на сидение. Какой сон? Она даже глаза прикрыть боялась. Его внимательный, странный взгляд через стекло заднего вида даже вздохнуть спокойно ей не давал…
– Все- таки красивая ты…– произнес с чуть заметной улыбкой на губах,– сделай ты тогда правильный выбор, может, и не пришлось бы сейчас этого всего устраивать…
– И в чем был выбор?
– Во мне… Ты должна была выбрать меня, Мадлен… Бросить этого урода…– снова на его лице заиграли желваки, придавая ему зловещий, граничащий с уродливостью вид.
– Почему? Просто скажи… Раз уж у нас полтора часа пути в мое неизвестное будущее, я имею право знать…
Пауза… Думает… Снова смотрит на нее внимательно, через зеркало заднего вида.
– Отдыхай, Мадлен… Ехать осталось совсем недолго…
Еще минут сорок они просто молчали. Девушка смотрела в окно, отчаянно пытаясь запомнить маршрут. Ей мало были знакомы эти места. Она приезжала сюда пару раз, на ферму к Дибам, еще школьницей. Что там упомнишь…
Когда машина свернула под указатель на Хомр, сердце ее снова невольно забилось… Они были близко… Что дальше?
Десять минут- авто въезжает на красивую улочку, выложенную брусчаткой. Вереница близко посаженных друг к другу домов. Ресторанчики, кафе, гостиницы… Ничто не говорило о том, что несколько десятков лет назад здесь шла ожесточенная война…
– Приехали, – тихо произнес он, выйдя из машины и распахнув дверь для Мадлен. Быстро накинул шарф на ее руки, дабы скрыть наручники.
– Хорошая девочка, помнишь?– предостерегает ее от необдуманных поступков.
Мадлен молча кивает… Заходят внутрь.
Минуты тянутся, подобно патоке. Мучительно долго, отбивая неумалимый стук секунд по вискам девушки. Это отель, но почему- то никого нет ни на стойке регистрации, ни в фойе. Он ловит ее немой вопрос в глазах. Знающе улыбается…
– Я выкупил его пару месяцев назад. Увейдат молодец, новый закон об иностранных инвестициях в сирийский туристический сектор очень привлекателен для притока капиталов из- за рубежа…
Заходят в большую красивую комнату. Она нервно переступает с ноги на ногу. Оглядывается по сторонам.
– Зачем я здесь, Орхан?– вновь спрашивает, поворачиваясь к мужчине.
Он подходит к ней вплотную. Снова расслабленный, самоуверенный, как при их встречах в Стамбуле. Словно опять на место нервозного, неуравновешенного мужчины из автомобиля вернулся тот самый Орхан. Растягивает губы в улыбке. Поправляет выбившуюся, непослушную прядь кудрявых волос за ее ухо.
Накрывает ее губы своими. Мадлен терпит. Не решается отстраниться…
– Я годами мечтал стать одним из вас, красотка… Быть на равных с теми, кому досталось все, по праву рождения… Мечтал получить такую, как ты…
– Ты ведь все это имеешь… В чем проблема? Что тебя гложет, Орхан?
Отошел к окну. Взглянул на открывшийся вид, на старый город. Задумался…
– Ты же знаешь прекрасную и печальную историю любви нынешней жены твоего отца и Карима Диба? Что тебе известно?
Мадлен недоуменно посмотрела на мужчину. Она знала всё то же, что и все остальные в их семье. Влада была замужем за одним мужчиной. Потом его убили и она вышла замуж за Васеля, который был ее первой любовью, но они, после бурного романа, расстались, потому что тот должен был жениться на матери Мадлен, в угоду своей семьи и положению в обществе… Затем сошлись снова… Вот, собственно, и все…
– История Влады и Карима началась здесь, Маду… В этом самом доме… В сердце сирийской революции, в городе Хомр… Посмотри на улицу, сейчас здесь тихо и спокойно. А тогда, прямо в этих кварталах, свистели пули и взрывались минометные снаряды…
– К чему это все?– никак не могла понять Мадлен, спрашивала снова и снова.
– У нас больше общего, чем может показаться на первый взгляд, Маду…
Девушка молчала, давая ему выговориться… Хотя бы понять его…
– Мою мать тоже списали на помойку, когда забрезжила перспектива любви с Владой… Только, это сделал другой ее мужчина… Карим Диб… Девушку звали Маликой… Она тоже была журналисткой… Познакомилась с ним на войне… Он давал ей интервью… Все, как в дешевых сериалах- пробежала искра, любовные интриги, поспешный брак… Да, Мадлен, не смотри на меня с таким удивлением… Карим был женат на моей матери, когда в его жизни появилась роковая красотка Влада… Как это произошло и с твоей матерью,– усмехнулся,– она была отправлена в утиль, освободив место неотразимой красотке…
– Даже если и так, при чем здесь я, Орхан? Я не питаю к Владе бесконечной любви, Анвар тоже имеет к семье опосредованное отношение… Почему я здесь?
– Не Орхан… Перестань называть меня этим тошнотворным турецким именем… Мое настоящее имя- Тарек… Тарек Диб… Вернее, Дибом я так и не стал… Он украл у меня всё… Отца, фамилию, происхождение, деньги…
– Что… Что такое ты говоришь?– изумленно посмотрела на мужчину Мадлен,– ты хочешь сказать, что ты и Анвар….
Не договорила. Не успела. В тот момент, когда девушка в ужасе и неверии, пыталась понять услышанное, мужчина быстро вытащил из кармана какой- то баллончик и прыснул ей в лицо.
– Поспи, красотка… Дождемся полного состава этой дешевой пьесы и продолжим…
Мадлен пришла в себя, когда за окном был глубокий закат. Орхан сидел в стороне, чистил пистолет. Так легко и непосредственно, будто делал это каждый день, словно это было в порядке вещей… По телу девушки опять пробежала дрожь. Почувствовал ее чуть заметное шевеление на кровати, обернулся через плечо.
– Привет, соня… Как отдохнула? На полу, возле кровати поднос с едой. Поешь… Подкрепись…
Мадлен услышала про еду, и желудок невольно скрутило. Рвотный позыв заставил дернуться…
