Платина никак не мог взять в толк, что означают слова Ардо «такие, как я». Судя по всему, и Агата пребывала в недоумении, потому что в разговоре возникла пауза минут на пять, на протяжении которой выражение лица девушки постоянно менялось. Наконец она повернулась к Платине и ошарашенно потерла виски.
— Интересная картинка. Прикинь, они здесь делятся на «людей» и «нелюдей». Знаешь, по какому принципу? «Нелюди» умеют лгать. Точнее не лгать, а скрывать свои мысли и чувства. Тут есть такой термин, «абахо», запах… души, что ли… У «нелюдей» он почти не ощущается. Так вот, Ардо — «нелюдь». И только «нелюдю» — после соответствующей подготовки — «мудрый старик» может перед смертью передать свое сознание. И как тебе?
Варфоломей помотал головой, словно стараясь получше утрясти в ней полученную информацию.
— Ты хочешь сказать… — начал он, но Агата его перебила.
— Я хочу сказать — точнее, Ардо хочет, — что эти дедушки помнят отлет с материнской планеты. Я тут прикинула… получается что-то около полутора тысяч лет. Учитель Ардо готовил парнишку для своего перерождения, а потом решил, что достаточно пожил на белом свете. Вот только шар-ларраха такая постановка вопроса не устраивает от слова «совсем». Его подчиненные отлавливают сейчас «нелюдей» для того, чтобы заставить стариков взяться за дело и довести до ума работу планетарной обороны. Дескать, хрен вам, а не перерождение, пока не сделаете, как мне надо. Уж почему он решил, что они в состоянии разобраться с пирамидами, просто не хотят — не мне судить. Тех «нелюдей», которые готовы сотрудничать, всего лишь вежливо препровождают в соответствующее место, а тех, кто не готов… вот Ардо не готов, результат ты видел.
Платина поднялся на ноги и прошелся по медблоку. На ходу ему, как правило, лучше думалось. Правда, сейчас в голове царил полный бардак, но он чувствовал, что должен хотя бы постараться. Вдруг пилота осенило, и он застыл на полушаге.
— Агать, а ведь теперь понятно…
— Что тебе понятно?
— Почему те, другие рекны, решили не иметь никаких дел с человечеством. Если умение лгать или просто скрывать свои чувства, по их представлениям, делает человека нелюдем, то…
— Да уж, — скривилась девушка, — могу себе представить шок, который бедняги испытали в околоземном пространстве.
— Вот только почему они сразу не смылись, когда повстречались с крейсером? Сначала-то на контакт вояки вышли.
— Вот потому и не смылись, что встретили вояк. И не просто вояк, а действующих, кабинетных там не было. Эта публика, прямая, как угол в девяносто градусов, реакцию отторжения вызвать не могла по определению. Воины — они воины и есть. А вот когда рекны столкнулись с политиками и дипломатами…
— А чего ж он тогда от меня удрать пытался?
— Да испугался просто, наверное. Потом, ты ж агрессивный в тот момент был, как бешеный кот.
За обсуждением люди забыли о присутствии рекна, и Агата даже вздрогнула, когда ее руки коснулась ладонь Ардо.
— Вы… видеть… родичей нас?.. — медленно произнес он.
— Мы не видели, — честно ответила девушка. — Сами — не видели. Только в записи. Они прилетали к Земле, нашей планете-матери, а мы с Платиной родились в других мирах. Эти миры населены выходцами с Земли, но они — не Земля. Впрочем, моей родины, Волги, больше нет. Или есть, но землянам она уже не принадлежит.
— А принадлежит кому? — Ардо не вполне правильно выстроил фразу, но Агата его поняла.
— Тем существам, для войны с которыми ваш шар-ларрах хочет использовать пирамиды. Они — наши враги.
Рекн молча кивнул — он легко и в целом правильно перенял у новых знакомых язык жестов — и снова к чему-то прислушался.
— Учитель видеть вас хочет, ждать будет. Я отведу, — сказал он наконец.
Еще некоторое время ушло на выяснение, каким образом Ардо связывается со своим учителем — ментальным, естественно, — и втолковывание рекну, почему люди не могут пойти с ним прямо сейчас. Впрочем, последний пункт занял всего несколько минут. Ожидание возвращения «старшего в стае» — так или примерно так переводился рекновский термин «ракто» — было, с точки зрения Ардо (и его учителя), причиной вполне уважительной.
День постепенно клонился к вечеру. Агата озаботилась приготовлением ужина на всех. Ардо тщательно, но безуспешно скрывая интерес, наблюдал за работой киберповара, а потом с восторгом неофита пробовал незнакомую пищу. Суперкарго, а по совместительству — бортовой врач, предпочла, чтобы ел он непосредственно в медкапсуле и чтобы все датчики были подключены. Однако ничего экстраординарного не произошло. То ли Ардо обладал воистину луженым желудком, то ли человеческая еда подходила для рекна не хуже местной, но реакции организма парня оказались вполне спокойными, как будто люди накормили обыкновенного земного (закатского, волжского) мальчишку.
Там же, в капсуле, утомившийся за день Ардо улегся спать. Агата на всякий случай вколола ему легкое снотворное и пристроилась в углу медотсека на выдвижной кушетке.
А уже поздней ночью ее разбудили негромкие голоса.
Дима выбрался на берег и настороженно огляделся. «Бистяры» на месте не оказалось, но это ни о чем не говорило — если режим невидимости включен, то корабль и не должен быть виден. Беспокоило майора другое: в лесу, совсем близко от опушки, он наткнулся на семь трупов рекнов, одетых в форму гвардейцев шар-ларраха. Самый беглый осмотр показал, что покойники стали таковыми в результате не допускающего двоякого толкования столкновения с закатским карабином. Платина? Какого черта?! Ладно, разберемся.
Подойдя к кромке воды, Десница прикоснулся к сенсору на браслете, и почти сразу же из темноты и слегка фосфоресцирующих волн соткался знакомый силуэт. Слабо освещенный проем люка открылся совсем рядом — есть еще память, есть! — и Дима молча проскользнул на борт. Буквально минуту спустя в коридоре прошелестели шаги, и в поле зрения изрядно уставшего командира оказался позевывающий Варфоломей. Нервы, порядком потрепанные этим с любой точки зрения примечательным днем, требовали хоть какого-то внешнего проявления, и Дмитрий немедленно напустился на пилота:
— Ну ты даешь! Пускаешь на борт кого попало, приперся встречать без оружия… А если бы кто чужой у меня браслет отобрал да сообразил, как пользоваться? Или не сообразил, а просто выбил из меня коды?!
— Ну да! — язвительно отозвался вполголоса закатец. — Чужой! Прям щас! «Тварюшка» своих всех знает, чужак на борту и шагу бы не сделал. И не ори, перебудишь еще…
Использованный Варфоломеем глагол не ускользнул от внимания Десницы, и он тут же напрягся.
— Перебужу? Именно ПЕРЕбужу? А что, тут есть кого будить помимо Агаты?
— Есть, как не быть, — серьезно кивнул Платина. — Парнишку одного у каких-то бандюков отбили, днем еще.
— У бандюкоооов? — протянул Дима, из последних сил стараясь держать себя в руках. — Ты, умник, бойцов здешнего правителя укокошил!
