когда закончила и дико голодная.
По привычке не включая свет, я практически целиком сунулась в холодильный шкаф, ища, что бы такого вскусненького поесть на ночь, и вздрогнула всем телом, заодно стукнувшись лбом о полку, когда со стороны коридора прозвучало:
— Не спится?
Тьфу ты!
— Проголодалась, — произнесла по возможности нейтрально, через силу заставив себя продолжать делать то, что и секунду назад. — А что?
— Нет, ничего, — так же обманчиво равнодушно произнёс магистр Ламбертс, по ощущениям подходя ближе и давая совет: — Бери мясной рулет, он сегодня особенно удался.
— Хочу рыбку, — поморщилась, потому что именно его и взяла, но чувство противоречия отчего-то сегодня было сильно, как никогда.
— Тогда лучше котлеты, пирог суховат, — снова не промолчал магистр, придерживая довольно тяжелую дверцу, чтобы она меня не придавливала.
Повернула к нему голову, внимательно изучила… И не смогла промолчать:
— Ты что-то от меня хочешь?
— Нет.
— Ложь.
Это слово вырвалось из меня до того, как мозг связался с языком, а потом было уже поздно.
Да.
Да, тьма побери! После того недопоцелуя я начала чуять ложь. Не думаю, что так же явно, как он, но изредка кончик языка начинало жечь неприятной горечью и я довольно быстро выяснила, что это происходит тогда, когда мне лгут. Да, неприятно… Но терпимо. Ровно так, чтобы понимать — это именно ложь, а не случайность.
Сэверин, прищурившись, недоверчиво хмыкнул.
— Ну, допустим. Но не глобально. И ты удивишься, но… Я соскучился по твоему обществу.
— Что? — Удивилась так сильно, что едва не выпустила тарелку из рук, но маг оказался проворнее и, стремительно шагнув ко мне, помог удержать посуду, нагруженную едой.
Почему-то именно это отозвалось внутри меня нервной дрожью, отчего я инстинктивно отшатнулась, но некромант всё равно удержал тарелку на месте, хотя и пришлось постараться.
— Что? — хмыкнул снова. — Удивлена?
— Очень, — произнесла напряженно, только сейчасзамечая, что он снова в одних брюках, радуя (и дико смущая!) меня свои обнаженным торсом. — Мне показалось, мы всё решили…
— Тебе показалось.
— И что теперь?
Ситуация складывалась — хуже не придумать. Я в углу между окном и холодильным шкафом. Сэв почти забрал мой ужин и перекрывает единственный выход.
— Да в целом ничего, — пожал плечами маг, аккуратно передавая мне тарелку и следя, чтобы я точно её взяла. — Просто. Соскучился. Кстати, поздравляю, ты молодец. Осталось всего три экзамена из восьми. Большая редкость среди пятикурсников.
— Четыре, — поправила его напряженно.
— Три, — усмехнулся, многозначительно щурясь. — По своему предмету я уже проставил тебе в ведомостях «пять».
— Зачем?! — уставилась на него с искренним возмущением, вспомнив тот самый эпизод трехмесячной давности, когда Олария пыталась обвинить меня в незаслуженности оценки.
— Затем, — отрезал жестко, отчего я снова напряглась, и Сэверин это заметил. Слегка поморщился, отступил и снова спокойно произнёс: — Это моё право. Я вижу, что ты знаешь эту тему на отлично, и не вижу смысла тратить ни твоё, ни моё время зря. Как считаешь, это достойный аргумент?
— Ну… — взглянув на некроманта все еще с легкой опаской я протиснулась мимо него в сторону чайника и, старательно взвесив все за и против, кивнула, — да.
Подумала ещё и сказала:
— Спасибо.
— Да не за что, чудо…
Сегодня он впервые за несколько месяцев снова назвал меня так и это отозвалось в душе легкой ностальгией по тем временам, когда всё было проще и легче, так что я позволила себе немного расслабиться. В конце концов, я вижу его практически в последний раз. Так почему бы и… да?
— А ты поедешь на праздники куда-нибудь?
— Нет.
— Почему? — взглянула на мужчину уже прямо и с искренним интересом. — Это ведь Новый год. Его принято встречать с родными и близкими. Дарить подарки, любоваться салютом на центральной площади города, загадывать желание в полночь. Или тебе чужды эти традиции?
— Можно и так сказать, — не сразу ответил маг, перед этим слегка поморщившись и прислонившись плечом к хладному шкафу. — У меня… не та семья, о которой можно сказать «дружная».
Тут же вспомнился его прадед — тот еще гадкий старикан, и я понимающе вздохнула. Затем в памяти всплыли слова детектива о том, что его отец давно умер (причем от старости!), но вот о матери я не слышала ничего. Но, может, и не стоит? Иногда люди сами не хотят об этом говорить.
Вот и Сэв, обойдясь лишь этими весьма расплывчатыми словами, перевел тему.
— А ты? Уезжаешь к своим?
— О, нет! — Даже хохотнула, вспомнив причину, по которой никогда не поеду в сторону родного края. — Ни за что.
— Почему?
— Ну… — Озвучивать это вслух было почему-то неловко, и я обошлась теми же словами, которые говорила однокурсникам днем: — Мы с ними не в самых теплых отношениях. Просто не хочу. Посидим вечерком с Тьмой у себя наверху, устроим скромный девичник. Может, на городскую площадь сходим, на салют посмотрим… Не знаю, еще не думала.
— А что это вы тут делаете в темноте? — включая свет на кухне, с подозрением поинтересовалась миссис Муариф, которой снова не спалось, и она спустилась вниз.
То ли чаю попить, то ли просто пройтись по дому.
А тут мы!
— Я есть хочу, — сказала честно, предъявляя ей тарелку и начиная активно наливать чай.
— А я интересуюсь планами Эмилии наближайшие выходные, — подхватил мой легкомысленный тон некромант, улыбаясь. — Оказывается, не я один никуда не еду, она тоже решила остаться в городе. И поэтому предлагаю объединиться и устроить послезавтра праздничный ужин. Что думаете, миссис Муариф?
Ну и кто бы сомневался, но наша домохозяйка с радостью поддержала его предложение, заодно посетовав, что уже давно не украшала дом «ничем таким», на что магистр Ламбертс категорически заверил женщину, что справится со всем сам. С нее главное разрешение.
И да, оно было получено моментально.
Кто-то удивился? Я — нет.
Домохозяйка даже не сделала магу замечание о том, что он снова ходит по дому без рубашки. Наоборот, так активно бросилась обсуждать с ним меню и украшения, что я сама не заметила, как мы все втроем оказались на мансарде, и из кладовки одна за другой были извлечены три коробки с новогодними украшениями.
А меж тем время первый час ночи!
Кажется, что-то такое понял и Сэверин, потому что, коротко глянув на свои наручные часы, едва уловимо сморщил нос и, уверенно взявшись за коробки, чтобы отнести их вниз, пожелал мне спокойной ночи. Спохватилась и миссис Муариф, искренне извинившись за то, что помешала мне ужинать, заодно посоветовав к чаю взять не одну ватрушку, а две, мол
