Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Михаил Матусовский на слова Вениамина Баснера.
– Романс «Белой акации гроздья душистые». Написали её эти же авторы по мотивам дореволюционного романса «Белая акация», мелодия которого стала основой для гимна Добровольческой армии генерала Антона Деникина и пролетарской песни «Смело мы в бой пойдём». Со временем, особенно после её блестящего исполнения Анной Герман, песня стала народной.
– Песенка юнкеров («Здравствуйте, дачники»). Булгаков имел в виду какую-то конкретную песню, слышанную в молодости, но которая полностью исчезла из употребления. Её пришлось восстанавливать по авторским фрагментам в тексте романа, причём не вполне аутентично (в оригинале, например, речь идёт не о манёврах, а о «съёмках» – элементе топографической подготовки офицеров).
«Белая гвардия»
Пьеса – пьесой, но роман значительно масштабнее и во многих отношениях интереснее (хотя пьеса, конечно, более динамична). Однако снять по нему фильм труднее, потому что даже экранизация пьесы получилось трёхсерийной. Итог – Сергей Снежкин снял восьмисерийный фильм, довольно существенно отличающийся и от пьесы, и от романа, с массой разнообразных авторских нововведений (не всегда логичных и оправданных).
История с географией
По географии режиссёру твёрдая двойка. Сериал показывать киевлянам нельзя.
Нет, понятно, что в современном Киеве не так просто найти места, сохранившие аутентичный вид начала прошлого века. К тому же и сам Булгаков очень своеобразно относился к пространству своих произведений. Да, булгаковский Город – это Киев. Но Киев немножко не такой. По поводу географии Москвы «Мастера и Маргариты» и по сей день идут жаркие споры.
Поэтому, например, оправданным выглядит перенос сцены бегства Турбина от петлюровцев с Верхнего города на Печерск. В романе же события происходят в районе Золотых ворот, которые в прошлом веке были музеефицированы в виде развалин.
Но есть вещи непростительные.
Например, Мышлаевский и Карась, которые зашли в парикмахерскую на Андреевском спуске, просто не могли не заметить Турбина, который направляется в центр города. Он должен был мимо них пройти.
А Козырь-Ляшко, обозревающий днепровские кручи с левого берега Днепра, – вообще за пределами добра и зла, потому что петлюровцы наступали на Киев со стороны Житомира, где никакого Днепра и близко нет.
Неудачи
Пожалуй, неудачей можно считать Михаила Пореченкова в роли Мышлаевского. Собственно, ничего особенно плохого в Пореченкове нет, но мы-то сравниваем его Мышлаевского с басовской ролью. Ну что тут сказать? Басов – фронтовик, офицер-артиллерист, кавалер ордена Красной Звезды и медали «За боевые заслуги». Кто ещё может ТАК сыграть? В пьесе, кстати, Мышлаевский бьёт Тальберга, а в фильме – просто на него смотрит. Это страшнее.
Режиссёр ухитрился отправить коту под хвост две очень своеобразные роли, весьма значительные и для романа, и для пьесы.
Лариосик был просто убит. Скорее всего, не нашли подходящего актёра, но… Вообще оказались «зарезаны» все сколько-нибудь интересные сцены, связанные с этим персонажем. Честно говоря, если режиссёр собирался так с ним поступить с самого начала, то зачем его было вообще вводить в картину? Мебели там и так хватает.
С Шервинским же расправились буквально с садистской жестокостью. Дело в том, что фамилию Шервинского в фильме носит какой-то самозванец – неШервинский. Да, он поет и носит черкеску, а потом – фрак. Но он вовсе не «смазлив как херувим». И он практически не врёт (во всяком случае, врёт не так, как врал бы булгаковский Шервинский). Это вообще человек чести, который готов пойти на дуэль с Тальбергом.
Но с этим неШервинским все общаются так, как будто перед ними Шервинский! Его возражения выглядят вполне естественными – «за кого вы меня принимаете». Но с ним никто и говорить-то не хочет! Говорят с Шервинским, которого попросту нет. Театр абсурда какой-то. За что? Боги, яду мне, яду…
В результате, кстати, сцена признания в любви, которая так отлично удалась у Ланового и Титовой, оказалась совершенно провальной у Дятлова и Раппопорт.
Удачи
Собственно, удач у режиссера было значительно больше.
Очень органичен оказался Стычкин в роли Карася. Прекрасен Серебряков в роли Най-Турса.
Бесподобен Сергей Гармаш в роли Козыря-Лешко. Кстати, роль выдумана практически полностью. У Булгакова Козырь никакого богатого внутреннего мира не имеет от слова «вообще». Так – пара биографических фактов. А тут – какой размах, да ещё и с идеологией. Идеология, кстати, прописана довольно странная (видимо, по неграмотности). Впрочем, при описании мировоззрения этого персонажа надо, чтобы оно вело к лозунгу «москалей на ножи». А оно ведёт.
Неплохо выглядела Студилина в роли Анюты. У актрисы может быть большое будущее, если она встретит неинтеллигентного режиссера, который будет её бить, когда ей надо будет плакать в кадре.
Но основная удача, конечно, это две главные роли.
Первой удачей режиссера было приглашение на роль Алексея Турбина Константина Хабенского. Во-первых, это просто сильный актёр; во-вторых, он любит Булгакова (автор как-то раз столкнулся с ним во дворе Булгаковского дома на Садовой); в-третьих, он идеально подходит под эту роль. Хабенский не оплошал, его роль оказалась одной из наиболее удачных в картине.
Исключением может быть, пожалуй, только сцена с убийством Козыря-Лешко. Она, кстати, вполне булгаковская – Михаил Афанасьевич всю жизнь вспоминал потрясшую его сцену с убийством еврея (кстати, огрех режиссера – в закадровом тексте еврей поминается, а в фильме его нет…), свидетелем которой он был в Киеве. И в конечном итоге написал рассказ «Я убил». Но… И Булгаков, и Турбин убивали только в своих мечтаниях. Книга отомстила – эпизод не получился.
Вторая удача – Ксения Раппопорт в роли Елены Турбиной-Тальберг. Ксения отлично вошла в роль и переиграла всех, кроме, может, Хабенского. И, кстати, сделала то, что не удалось Титовой, – оставалась в центре повествования. По-моему, идеальная исполнительница для этой роли.
Забавный момент: Хабенский и Раппопорт – евреи, в то время как для белогвардейского движения был характерен антисемитизм. Булгаков на этом внимания не акцентирует, потому что для его семьи и окружения антисемитизм характерен как раз не был, а антисемитизм петлюровцев в любом случае был выражен намного более ярко.
И, ах да… Очень интересная роль досталась Екатерине Вилковой. Я даже не понял, получилась ли у неё Юлия Рейсс или нет (скорее получилась, раз я обращал внимание не на её огрехи, а на режиссерские).
Роль вышла противоречивой. В начале она фигурирует как буквально рабыня Шполянского, но потом… Собственно, по книге Рейсс – весьма смелая и волевая натура. Она и остаётся со Шполянским по своей воле, заставив Булгакова в сердцах бросить, что она, дескать, «плохая женщина».
Кстати, никто не
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
