Книга Ложь в твоем поцелуе - Ким Нина Окер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Нахмурившись, я качаю головой.
– Как такое может быть, что раньше ничего не происходило? – спрашиваю я. – Весна задерживается чуть больше чем на неделю, а влияние этого на природу уже сейчас более чем очевидно. Если Ванитас не было в течение целых тысячелетий, разве мир уже не должен был гореть в огне?
– Ванитас – важнейшее время года для людей, – объясняет Кево и смеется, когда я скептически смотрю на него. – Так, по крайней мере, гласит легенда. Ванитас – скорее сезон для людей, чем для природы. Весна, лето, осень и зима – это естественные времена года, поэтому Ванитас не оказывает такого большого влияния на природу, как остальные четыре. Тем не менее последствия есть, хотя они и наступают постепенно. Ты сама говорила о них на балу. Глобальное потепление – наиболее очевидное из них.
– Вот как?
– Ванитас – холодное время года. После того как Ванитас был исключен из цикла, его время было разделено между остальными сезонами. Большая часть отошла Зиме – то есть тоже холодному времени года, но какие-то дни были отданы лету и осени. Земля, конечно, приспособилась к этому, однако прежнего расклада не хватает, и вот поэтому планета реагирует на это массовым вымиранием, повышением уровня моря, таянием полярных льдов, массовыми циклонами… продолжать, наверное, можно до бесконечности.
В легком замешательстве я подтягиваю одну ногу к себе на сиденье и смотрю на Кево:
– То есть ты хочешь сказать, что отсутствие Ванитас является причиной изменения климата?
– Нет. – Он усмехается. – В изменении климата виноваты люди. Но и отсутствие Ванитас, конечно, не помогает. Это нарушает баланс.
– Ладно, – задумчиво говорю я. – А что насчет ледниковых периодов? Там что было между семьями?
Кево снова смеется.
– Без понятия. Но я уверен, что в то время кто-то из них крупно облажался.
Пытаюсь это себе представить. Что мой Дом мог сделать не так, чтобы вызвать гребаный ледниковый период? И почему я никогда не задумывалась об этом раньше? Мои мысли обращаются к семье, и я думаю о том, не это ли изучали Зара и Сандер на своих уроках. Возможно, они даже знали о Ванитас. Как минимум Зара знает – это очевидно.
– А что насчет Зары? – спрашиваю я через несколько минут, бросая на Кево быстрый взгляд.
– А что с ней?
Я цепляюсь за дверь, когда Кево резко ускоряется, чтобы пропустить грузовик, ползущий впереди нас.
– Какое она имеет ко всем вам отношение? Я видела ее с Катариной, и ты ее упоминал. С тех пор я больше ничего о ней не слышала.
– После… – Кево запинается и косится на меня. – После смерти Сандера мы были уверены, что следующим Стражем станет она. Тебя никто не принимал в расчет. Катарина должна была убедить ее нам помочь.
Едва я погружаюсь в мысли о Сандере, перед моим внутренним взором, как всегда, встает его бледное безжизненное лицо. Я невольно вздрагиваю.
– Ты знал? – тихо спрашиваю я. – Знал, что они его убьют?
Он энергично качает головой:
– Нет. Они просто хотели с ним поговорить. Я не знаю, как это могло настолько выйти из-под контроля. Клянусь тебе, Блум, я в этом не участвовал. Я бы никогда этого не допустил.
Я киваю. Я верю ему.
– Значит, Зара – ваша союзница?
– Больше нет, – нехотя цедит он сквозь зубы. – После того как Стражем назначили тебя, она начала вести себя довольно глупо и много болтала. Думаю, она разозлилась, что выбрали не ее. Катарина до сих пор поддерживает с ней контакт, но мы больше ничего ей не рассказываем. Мы ей не доверяем.
Я помню сцену на Весеннем балу, когда Зара обвинила меня в том, что я не подходила для выполнения обязанностей Стража. Теперь, когда я знаю, какую значительную роль она должна была сыграть в революции, мне даже слегка понятно ее разочарование.
– Мне трудно поверить, что она могла предать наш Дом, – размышляю я вслух. – Она всегда казалась мне образцовой ученицей.
– У людей много мотивов. Бывает, что каких-то из них мы не ожидаем.
Я усмехаюсь:
– Ого! Какая глубокая мысль!
Он тычет меня пальцем в бок.
– Ты удивишься, но во мне есть еще очень и очень многое.
– Думаешь?
– Я не просто безумно красивый и жутко накачанный, еще я глубокомысленный и очень-очень умный. Это не считая других моих удивительных качеств, конечно же.
– К примеру, твоей скромности?
– Почему я должен быть скромным? – с вызовом спрашивает он, подмигивая. – Я знаю, что я – просто великолепен. Причин для скромности нет.
– Ничего себе! – Я фыркаю, но не могу удержаться от смеха.
– Очень скоро ты со мной согласишься, – с ухмылкой уверяет Кево, проводя рукой по волосам. Следую за движением его руки и смотрю на мышцы, проступающие под его рубашкой, на секунду дольше, чем это необходимо. – Я в этом уверен.
Чувствую, что краснею.
– Иди ты к черту.
– И оставить тебя здесь одну? Конечно, нет.
Закатываю глаза, но ответить не решаюсь. Голова забита противоречивыми мыслями и чувствами, и в данный момент у меня нет желания даже пытаться их распутать. В этот самый момент мне удивительно комфортно в этой угнанной машине, в которой я рядом с Кево направляюсь в Гетеборг.
– А где ты вообще живешь? – Я уже несколько раз задавалась этим вопросом, потому что Кево никогда не рассказывал о доме. Однако до сих пор у меня не было возможности спросить его об этом.
– Когда не организую восстание в Норвегии, ты имеешь в виду?
Я смеюсь.
– Да, именно это я и имею в виду.
Кево смотрит на меня с веселыми искорками в глазах:
– Думаю, что в таком случае меня сейчас можно назвать бездомным или что-то вроде того. У нас с Кэт уже давно нет настоящего дома, ну, то есть дома или квартиры, в которую мы постоянно возвращаемся.
– Звучит печально, – осторожно замечаю я. – Грустно, когда у тебя нет ничего, частью чего ты мог бы быть. Не иметь ничего, где бы ты ни был.
– Как раз над этим мы сейчас работаем. – В голосе Кево нет горечи и злобы, но он звучит решительно, и я понимаю, что мой спутник имеет в виду. Если подумать, у меня теперь тоже нет такого места, которое я чувствовала бы своим, к которому бы принадлежала, а возможно, и никогда не было. Мой собственный дом всегда был золотой клеткой. Но теперь он представляется мне уже не просто клеткой, а тюрьмой. Кево, Кэт и других последователей Ванитас лишили дома много лет назад, и теперь пришло время его вернуть. А где будет мое место в этом новом мире, там будет видно.
Примерно через два часа Кево останавливается у придорожной забегаловки и заказывает нам гамбургеры и горячий кофе, а потом останавливается на пустынной парковке. После долгого сидения в машине мы решаем устроить небольшой пикник прямо на капоте машины. Прислонившись к автомобилю, мы стоим бок о бок и смотрим на заснеженный пейзаж. Будь это кадром из фильма про конец света, это было бы довольно красиво. Я всегда любила зиму, хотя это никак не связано с моим Домом или моей семьей. Зима волшебна, а то, что перед нами, – совершенная форма зимней страны чудес. Нет ни следов на белой поверхности, ни грязной слякоти по краям поля, перед которым мы стоим.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 99
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Ложь в твоем поцелуе - Ким Нина Окер», после закрытия браузера.