Конечно, у нее не было никаких доказательств своей догадки.
Самолет летел черной тенью на фоне освещенного луной неба, мигая красными и зелеными огнями. Он делал виражи над вершинами деревьев, медленно приближаясь. Пока она наблюдала за ним, он включил посадочные огни, которые сверкали очень ярко, несмотря на большое расстояние. Джулию переполняли нахлынувшие на нее чувства: сомнение и любопытство, злость и страх. Но сильнее всех была злость.
Вдруг она побежала обратно к трейлеру, на ходу вынимая ключи. Вбежав по ступенькам, она открыла входную дверь и бросилась в кабинет Офелии. Он был незаперт — Офелия никогда не утруждала себя такой ерундой. На доске с внутренней стороны двери висели ключи от лодок и грузовиков компании. Джулия быстро оглядела их, сначала выбрала, но потом отвергла ключ к одному из катеров — слишком большой и шумный, заметив при этом, что на месте не было второго экземпляра. Может, его взял Стэн, — ключ с синей биркой от грузовика компании, который он обычно водил, висел на своем крючке, как будто Стзн был где-то поблизости. Для нее сейчас как нельзя лучше подходит скиф. Она сорвала ключ с доски и выбежала из трейлера, остановившись только затем, чтобы вновь запереть входную дверь.
У причала стоял только один катер с кабиной. Джулия едва взглянула в его сторону и, столкнув лежащий на боку скиф в воду, прыгнула в него. Запустив мотор, она пустила его задним ходом, пока не выбралась из зоны причала, потом развернулась вниз по реке. Сторож, отметила она, так и не выглянул из своей будки. Она покачала головой и вновь стала смотреть в ночное небо.
Самолет исчез из виду, возможно, приземлился. Она ясно представляла себе, где может находиться место его посадки. Ее память сохранила канал, увиденный ею с воздуха, и катер, подплывший к стоянке под навесом на берегу этой длинной полоски воды. Надо было только попасть туда незамеченной.
Раздавшийся рядом всплеск был громкий, сильный, брызги разлетелись футов на двадцать. У Джулии забилось сердце. Она в тревоге оглянулась.
Это был самец-аллигатор. Он нырнул с берега и теперь скользил рядом менее чем в шести футах от нее, как будто соревнуясь в скорости с лодкой. Она перевела дыхание, встряхнулась, покрепче ухватила руль и снова стала смотреть вперед.
Рей затаился и сидел очень тихо, а тем временем туча мелких, неразличимых в темноте комаров плясала вокруг его головы и пировала на его лице и шее. Он неосмотрительно вышел из дома, забыв о защите от насекомых, да еще выбрал пункт наблюдения под низко висящей веткой дерева. К несчастью, спрятаться больше было негде. Если к нему за воротник не заберется паук-«волк», то можно считать, что ему повезло. Но надо продержаться еще несколько минут, пока самолет на канале не разгрузится. Тогда он сможет вернуться домой.
Из-за дождей произошел сбой в ритме снабжения товаром, а тройной вес означал необходимость разгрузки на земле, вместо простого сбрасывания его с борта. Такое случалось и раньше. Организация, дела, однако, была безупречна; все шло как по маслу. Никаких ненужных разговоров и лишних перемещений товара.
Звук моторной лодки заставил его повернуть голову. Этот звук был ему знаком. Он выругался про себя, а когда мотор вдруг замолк, выругался с еще большей энергией. Непрошеные гости были совсем ни к чему; если у кого-то возникли подозрения и желание разведать, в чем дело, это означало катастрофу, смертельную катастрофу.
Рей сбросил свои спортивные ботинки, связал вместе шнурки. Перебросив их через шею, он перевалился за борт скифа, взятого им взаймы. На веслах он подошел к берегу и вышел из лодки. Натянув ботинки, он притаился среди кипарисовых пней и пальметто. Удостоверившись, что никто не мог ни услышать, ни увидеть его, он, медленно шагом пустился в ту сторону, где последний раз раздался звук мотора.
Легкая лодка оказалась ближе, чем он ожидал, она уже свернула в канал, а не остановилась на реке. Причиной тому был электрический моторчик на носу лодки. Но самой большой неожиданностью для него явилось то, что лодку вела Джулия. Некоторое время он пристально следил за ней, потом закинул назад голову и, уставившись в небо, яростно прошептал те слова, что должны были заменить: «Иисус, Михаил Архангел и Дева Мария».
Ответа не было, да он и не ждал его. Так ему и надо. Во всяком случае, выход представлялся только один. Он снова скользнул в воду.
Рей вынырнул с другого борта скифа, не издав ни звука. Он быстро уцепился за планшир, но не навалился на него сразу всем телом, а стал постепенно подтягиваться. Подтянувшись, он одним быстрым движением перевалился через борт, так что неустойчивая лодка не успела потерять равновесие и опрокинуться. Вскочив на ноги, он схватил обеими руками обернувшуюся к нему Джулию. Воздух почти весь вышел из его легких, когда вместе с Джулией он упал на дно лодки. Он глухо застонал. Обширная корка от ожога на плече вновь лопнула, он почувствовал саднящую боль, но все же ухитрился перекинуть ногу на бедро Джулии и рукой зажать ей рот.
— Ни звука, — сказал он ей прямо в ухо, слова звучали грубо от злости и борьбы, — или ты погубишь нас обоих.
Она не сопротивлялась. Он чувствовал, как часто поднимается и опускается ее грудь, слышал тяжелые удары сердца. Тело ее было мягким и податливым, запах волос нежным. У него промелькнула безумная, фантастическая мысль о том, как хорошо было бы заняться с ней любовью прямо сейчас, в лодке, под звездами. Но лодка вращалась по кругу из-за работающего электромотора и момент определенно был неподходящий.
Он немного отодвинулся в сторону и приподнялся на локте. Его плечо намокло и болело, и это не улучшало его настроения.
— Сейчас я отпущу тебя, и мы вернемся тем же путем, каким ты приехала сюда, и с такой скоростью, на какую только способна эта лодка, и без единого звука. Если ты согласна, кивни головой, иначе…
У нее, лежащей на спине в неуправляемой лодке, хватило смелости вопросительно поднять брови при последнем слове. Он чуть не рассмеялся при таком проявлении бесстрашия. Чтобы скрыть свой порыв, он грубо добавил:
— Иначе я проверю, сколько нужно оторвать от твоей майки, чтобы заткнуть тебе рот.
Она еле заметно кивнула головой, но с таким видом, будто одержала над ним победу. С облегчением он произнес:
— Вот и прекрасно.
Отпустив ее, он перешел на нос, поймал рычаги управления, развернул лодку и направил ее в сторону реки. Краем глаза он видел, как Джулия села у кормы, как можно дальше отодвинулась от него.
Он почувствовал острый укол раскаяния, но отмахнулся от него. Он разберется с этим дотом, если это потом вообще когда-нибудь наступит.
Надо было отдать ей должное: пока они не достигли места их съемок, она не пыталась заговорить с ним, да и тогда понизила голос, чтобы он не разнесся по воде.
— Я думала, — сказала она, — что ты в Новом Орлеане.
— Это недалеко. Я мог успеть съездить туда и вернуться обратно. — Он пытался говорить твердо и спокойной, но не был уверен, производило ли это на нее должное впечатление.
