—Я помню,— говорит он и начинает стягивать с меня спортивки.
Я обвиваю руками его шею и притягиваю к себе. Ловлю его поцелуи, хнычу, требуя большего.Он дразнит меня, скользит по грани, удерживает нас обоих от того, чтобы броситься с обрыва вниз головой.
—Так что?— замирает он, нависая надо мной.— Я же вижу, тебе хочется.
В этот раз его слова срабатывают по-другому. Я злюсь. Потому что понимаю, что он играет со мной. Глупая обида, знаю, но задевает.
—Да пошел ты.— Я пытаюсь сбросить его с себя, упираюсь ладонями в крепкую грудь, а в следующий момент громко вскрикиваю, напрочь забыв о его маме за стенкой, потому что Давид резко входит в меня. На всю длину. И замирает, словно пытается насытиться этим моментом.
Я чувствую, как во мне пульсирует его член, чувствую напряжение Давида и то, как трудно ему сейчас сдерживаться.
—Я бы донес тебя до кровати, но она начала поскрипывать после того, как племянницы весь день скакали на ней, поэтому…
Я закрываю глаза и подаюсь бедрами ему навстречу. Давид задерживается во мне всего на секунду и медленно выходит, а потом снова и снова повторяет эти движения.
Я растворяюсь в нем, сама не замечаю, как начинаю громко стонать, поэтому Давид закрывает мне рот ладонью. И эта грубость неожиданно заводит еще больше.Он наращивает ритм, движения становятся жестче, поцелуи превращаются в укусы. Я чувствую, как внизу живота скручивается пружина, а потом меня накрывает волной удовольствия такой силы, что на какое-то время я, кажется, оглохла и ослепла.
Давид в последний раз врезается в меня и с рыком кончает внутрь, нисколько не заботясь о контрацепции. А потом падает рядом, пытаясь восстановить дыхание.
Он молчит, я тоже не спешу говорить. Пялимся в темноту, расслабленно развалившись на полу.
Его пальцы перебирают локоны моих волос, нежно проходятся по телу. Так хорошо, хочется, чтобы эта ночь не заканчивалась.
Но мне приходится разбить это очарование.
—Это ничего не меняет, Давид. У меня билет на послезавтра.
—Ты не сможешь улететь,— после долгого напряженного молчания говорит Давид.— Не хотел говорить тебе это сегодня, но вы попали в программу защиты свидетелей и теперь должны докладывать о каждом своем шаге.
—Что?— Я привстаю, упираясь локтями в пол.
—Я веду переговоры с органами, чтобы обойтись охраной моих ребят. Не думаю, что вам грозит опасность.Им некому уже мстить, твой отец мертв, у них других проблем до хрена после ареста. Не волнуйся, Лера, это не затянется надолго. Может, несколько недель, максимум месяц.
—Прекрасно, просто прекрасно, я снова застряла в этом чертовом городе,— зло произношу я, момент единения растворился окончательно.
Глава 40. ЛераКогда просыпаюсь утром, то обнаруживаю, что в постели одна. Смятая простыня рядом и след на подушке указывают на то, что ночь Давид провел вместе со мной на кровати, а не на полу.
Я потягиваюсь. В комнате светло, окно открыто, и легкий ветерок холодит кожу. Осень в самом разгаре. Я откидываю в сторону край одеяла, свешиваю ноги с кровати и прислушиваюсь к звукам в квартире.
Тишина.
Не верю что снова здесь. Знакомые запахи переполняют меня, оглядываюсь по сторонам, наслаждаясь обстановкой. Правда, на душе все равно тревожно.
Я тихонько ступаю по паркету, приоткрываю дверь и выглядываю в коридор. Терпкий запах сигаретного дыма проникает в легкие. Тихий голос Давида доносится из кухни. Я проскальзываю в ванную комнату, быстро привожу себя в порядок, переодеваюсь и, найдя в себе смелость посмотреть в глаза Любови Николаевне, покидаю свое укрытие.
Но в кухне ее не нахожу.
—А где твоя мама? Спит еще?— Поглядываю на настенные часы.
Десять утра. Давид в одних джинсах сидит на подоконнике с телефоном в руках и курит. Он отрывается от экрана, переводит на меня взгляд, прищуривается, рассматривая с ног до головы. Делает глубокую затяжку, выдыхает дым в потолок. Я сглатываю. Это так порочно выглядит. Хочется сделать шаг, притронуться к нему, провести рукой по крепкому торсу.
—Сбежала еще до того, как я проснулся. Даже не попрощалась. Написала, что появились срочные дела, но я полагаю, что просто решила дать нам возможность побыть наедине.
—Ясно.— Я обнимаю себя не плечи, не знаю, куда деться. Вчера уверенности во мне было больше.
—Твои сегодня на могилу к отцу поедут. Ты с ними?— внезапно спрашивает Давид, и я теряюсь. Папу без нас похоронили, я даже не знаю где.
—Я… Нет, я сама хочу. Отвезешь?
Давид кивает, спрыгивает с подоконника, подходит к плите.
—Я завтрак приготовил, садись за стол. У меня к тебе разговор есть один.
—Если ты о вчерашнем, то мой ответ не изменился.
—Ту тему немного отложим. Хотя нет, не совсем отложим.— Давид замирает с тарелкой в руке.— Пообещай мне одну вещь, Лера.
—Эм?— мне совсем не хочется о чем-либо говорить, но Леонову, конечно, все равно.
—Если вдруг окажется, что ты беременна, не руби с плеча, хорошо? Я хочу этого ребенка независимо от того, получится у нас что-то или нет. Просто хочу.
Я вздрагиваю от его слов, руки непроизвольно живот накрывают. Давид прожигает во мне дыру взглядом. Ждет ответа.
—Давид… я… Не пойми меня неправильно, но я не готова к такой ответственности, поэтому даже не хочу думать, что могу оказаться беременной. Сейчас не самое лучшее время для этого — независимо от того, от тебя ребенок будет или нет. Но я тебя услышала, будь уверен.
—Хорошо,— кивает он.— Только не подумай, что я решил сделать так, чтобы ты залетела, и этим привязать к себе. Этим тебя не удержишь, я в курсе, потому что и меня не удержало бы. Хотя, признаюсь, как порядочный мужик я бы, наверное, жениться все же предложил,— криво усмехается он, я же вспоминаю, что стало предвестником нашей женитьбы. Он сделал мне предложение, когда у меня задержка была. Тогда отец его и дожал.—Просто иногда я слетаю с катушек. С тобой слишком хорошо, не хочется ни о чем думать, просто жить,— признается он, вызывая внутри меня странные ощущения и трепет.
Я молчу, замерев, Давид же ставит передо мной тарелку с яичницей, овощи, чашку чая, сам садится напротив.
—Ты ешь.— Пододвигает ближе сахарницу, а мне кусок в горло не лезет, когда он на меня так пристально смотрит, еще и разговоры эти. А вдруг я уже беременна? Я совсем умом тронулась, разрешая раз за разом себе быть настолько беспечной.
—Так что ты хотел?— прочищая горло, спрашиваю я, стараясь не думать о возможной беременности.
—Хочу отвезти тебя кое-куда. Я сегодня договорился о встрече. На два часа дня. После можем на кладбище съездить.
—А подробней?
