большая роскошь.
— Можно мне вас так называть в этом доме? — тихо спросила она, слегка сжимая его пальцы, как бы задабривая.
— «Тебя называть», — поправил он ее и поцеловал в висок, сплетая их пальцы. — Можно, но только в этом доме. Для всех остальных мне пока что лучше остаться безымянным.
Именно в этот момент с ним решил связаться Анградэ, чтобы доложить об обстановке на совете. Попросив Амелию подождать немного, Император отошёл к окну, смотря уже на свое отражение в темноте стекла. Несколько минут он держался за браслет, ведя разговор, после чего вернулся на диван ещё более задумчивым. Он снова обнял Амелию, кладя ее голову себе на плечо, но разговор не продолжил, а вместо этого уставился в огонь, наблюдая за танцем языков пламени.
— И всё-таки… ты… немного напряжен. — Странно было его на «ты» называть. Странно, учитывая, как связала их судьба. Но не значит, что ей было неприятно. Просто, наверное, нужно было привыкнуть. К самому Императору, как к человеку, она уже славно прикипела. Сейчас, сидя на диване, она словно чувствовала его настроение. Хотя Император искусно умел скрывать свои чувства. — Я не прошу тебя рассказать мне всё, но, может, я могу чем-то помочь? Если трудно быть вдали от замка, тогда мы можем вернуться, я не сильно расстроюсь.
— Просто я немного беспокоюсь, что оставил замок Огня без присмотра. Я уверен, что Анградэ со всем справится, но все равно мне кажется, что что-то не так, когда все не находится под моим контролем, — признался он. — Нужно, наверное, немного расслабиться. Все ведь в порядке, ничего страшного не произошло.
— Интересно, а как там…
Хотела Амелия спросить про замок Тени (даже не про Лестата!), но вовремя вспомнила, на чьей руке она лежит.
Прочистив горло, будто она говорила сама с собой, подняла голову и с улыбкой, как ни в чем не бывало, прошептала:
— Я хотела бы завтра на санях покататься. Такое возможно?
— На санях? Думаю, можно устроить, но придется идти пешком до деревни, — рассуждал Император. Придется накладывать иллюзии, чтобы не светиться, либо кого-нибудь из своих людей просить, чтобы им доставили сани. Но ведь не будет он на каждую прихоть вызывать подчинённых? Это будет выглядеть странно, если за замком следят. Спрячет волосы и сходит сам.
— Пешком не хочу, далеко… По той карте все далеко, а снегу много.
Она ещё помнила карту, перед которой произошёл их второй раз. Помнила, как далеко была деревня… Пыталась вспомнить. Но воображение проецировало совсем другое. Император сзади. Он прижимает её к стене… Он упираится в Амелию им…
На её щеках сразу отразился яркий румянец, выдающий её с головой. Это было так грязно и пошло: на рабочем месте, при свете дня, стоя у стены. Но почему лишь мысли об этом наполняли её сердце жаром, а ладони в руках Императора сразу запотевали?
— Да и кота кормить будет некому, — попыталась думать Амелия о другом. — Он и так обиделся, что его еду не взяли с игрушками… Как бы совсем голодный бойкот не устроил. Может, ему друга завести? — А ведь точно. Этот кот оказался предателем, и Амелии было очень обидно, когда он оставлял её кровать, убегая к Императору. — Иерихон, а можно мне завести ещё одного котика?
Он не сразу среагировал на это имя, настолько отвык от него. Император на мгновение просто завис, а потом усмехнулся своей реакции.
— Мне тоже нужно привыкать, что ты меня так называешь, — посмеялся он и перевел взгляд на кота, который опять устроился на его ногах, как только он сел на диван. — Тебе одного жирдяя мало? Пусть поголодает, ему полезно будет сбросить вес.
А ведь Император тоже затаил обиду на Льюиса за то, что отказался есть его блюдо. Подумав об этом, он спихнул котяру на пол, а на его возмущенное «мяу» ответил фырканьем и попытался пресечь новые попытки забраться к нему. И даже выиграл эту битву.
— Вот так. И скажи спасибо, что опять за барьер не посадил, — обратился он к коту, будто тот мог его понять, а затем спросил у Амелии: — Уверена, что хочешь ещё одного кота?
— А почему нет? — не поняла она вопроса. — У тебя замок большой, неужели не найдётся места для кота? Или кошечки? Этот предатель всё равно меня на тебя променял. А мне, может, тоже хочется, чтобы мне бок грели!
— Переезжай ко мне, — вдруг выдал Император. Хочет, чтобы ей бок грели, он будет греть. Все равно рано или поздно это произошло бы. Почему не сейчас? Они ведь в этом домике уже спят в одной постели, Император не собирался ночевать на диване. — Найдем тебе и шкаф побольше, и Льюис будет рядом, а уж горячий бок я тебе обеспечу.
Пока говорил, рука его медленно прошлась по животу Амелии и остановилась на талии, чтобы иметь возможность прижать ее к себе сильнее. Что он и сделал, бросив весёлый взгляд на Амелию, наблюдая за ее реакцией.
— Нет, что вы! — даже как-то испуганно ответила она, вырываясь из его рук. И не ясно, смутилась она больше рук, подкрепленных его словами, или всё же самого предложения. — Ну это как-то неправильно… — А то, что она уже вторую ночь с ним ночует? Отодвигалась к самому краю от него, будто Император какое-то чудовище, но она еще не могла ассоциировать его как своего мужчину. Между ними всё еще была стена. Пусть бумажная, пусть маленькая, но она была. — Я не знаю… — Но разум взял над ней верх, к счастью Императора. — просто здесь — это одно дело. Я не знаю, чего боюсь. Знаю, что вы мне ничего не сделаете, но, наверное, я еще не готова к тому, чтобы быть вашей любовницей официально.
— Ну и ладно, нам и с Льюисом хорошо. Будем чисто мужской компанией, — отвернулся от нее Император, закидывая ногу на ногу, и хлопнул ладонью по месту рядом с собой, чтобы кот запрыгнул к нему.
Амелия кивнула на такое решение и посмотрела, как активно кот стал пытаться запрыгнуть на колени Императора. То с одной стороны подойдёт, то с другой, и всё считал, что ему будет неудобно. Не желал он просто сидеть рядом.
И отчего так обидно стало? Вот не поймешь этих женщин. Просить повторно — неприятно. Не просить вовсе — обидно!
— Хорошо, на этом и договорились, — не поняла его сарказма Амелия и поднялась с дивана. — Тогда, я наверное, пройду спать. Поздно уже. Вы еще посидите?
И пусть это был уже третий день,
