— Ингвар, мне ревновать? — уставилась на нас.
— Нет, это мы прощаемся, — взял на себя смелость ответить я.
— А то вы так обнимаетесь, вроде завтра кто-то умрет, — посмотрела иронично, — все ж хорошо, просто всему рано или поздно приходит конец.
— Ты права — Ингвар направился в ее сторону, — абсолютно права. Он поцеловал невесту, и они вдвоём вышли из кабинета.
Я присел за монитор и рассматривал снимки. Неожиданно услышал странный шум из подсобки, которая располагалась через коридор. Вначале не придал этому никакого значения, но шум стал меня немного напрягать. Я осторожно вышел в коридор и подергал ручку подсобки. Заперто! Уже почти зашел обратно, как услышал сдавленное перешептывание.
— Скоро приеду к тебе, — говорил знакомый мужской голос очень тихо.
— Так может вообще оставайся? — вторил ему женский.
— Хотел бы, да не могу, у меня обязательства перед Каирским университетом, — и тут я понял, это был Тот.
— Тогда давай решай все и возвращайся, — я узнал и этот голос, принадлежащий Фрейе, — очень буду тебя ждать, любимый.
Я даже прислонился головой к холодной стене. Нефига себе события развернулись! А я-то думаю, все эти шифровки и странные взгляды. И даже испытал нечто вроде удовлетворения. Вот хорошо! Совет да любовь.
Мои вещи были собраны заранее, и я к 6 был в аэропорту. Не терпелось погрузиться в лайнер и оказаться с теми, кого я люблю больше всего: моей женой, мамой и друзьями, и даже Цербера помучать. Я ловил каждое слово голоса из громкоговорителя и предвкушал скорую встречу. А когда уселся на свое место заметил знакомую личность:
— Здравствуйте, Пенелопа! — улыбнулся я.
— О, старый знакомый, — она таращилась удивленно, — закрыли свой проект?
— Да, и рад вернуться! А Вы как, сына женили?
— Какой там, я уже 3 раз мотаюсь туда и обратно, и только вот все поняла…
Ну поняла наконец — ликовал я про себя.
— Вы знаете, мне кажется, девушки ему не нравятся. И, по-моему, ему очень нравится Бьёрн.
— Ну а чего? Как по мне, он приятный парень…
— Вы не понимаете, Иван, у них любовь такая, что у мужчины и женщины не бывает. И я хоть широких взглядов, но пока в шоке!
— Что сказать, — я уже стал уж слишком сентиментальным, — но каждый имеет право выбирать: для любви нет гендера, цвета кожи, национальности и всего того, что нас чаще все разъединяет, хотя делает нас особенными. И как я себя постоянно сам убеждаю, надо бороться со стереотипами.
— Как Вы правы! Сразу же поняла, что очень Вы, Иван, интересный тип, — посмотрела на меня с прищуром, — а как Ваша девочка, ой забыла, жена?
— Приеду и посмотрю, как она! — задумчиво произнес я.
— Ну не печальтесь, через часик с лишним будем в Риге, а потом с пересадкой еще часа три — и мы на родине. Что уже такое 4 часа?
— Угу, — только и выдавил я. Как раз вот эти самые 4 часа — самые сложные. А потом я увижу лазурные глаза моей Алены и смогу выдохнуть. Моей самой любимой и самой несносной…
***
Алена. 15 февраля.
— Гера Георгиевна, я считаю, что весенний бал необходим — у нас и так очень мало мероприятий, а тут такая возможность.
— Вот и займитесь, Алена, всеми приготовлениями, раз инициатива от Вас, бюджет я выделю. Рекомендую нанять ивент-агенство, чтобы голову не ломать.
— Я Вас поняла, сделаю, — улыбнулась и вышла из кабинета директора.
Ну и взяла я на себя груз, а, впрочем, кто ж как не я, и ребят своих еще подключу, дружнее будут. А насчет ивент-агенства — тут у меня вообще есть козырь — будущий отчим моего мужа. Ну то есть муж моей свекрови. Ой эти семейный связи. Да ну их!
Настроение приподнятое и до конца рабочего дня час всего, а потом поеду в аэропорт, при том на нашей машине и сама за рулем. Да Страхова чуть удар не хватил, когда я сказала, что беру частные уроки вождения. А то, по большому секрету, права у меня были, а вот водить, вот совсем не могла. А сейчас я уверенная и даже немного наглая, но пешеходов уважаю, знаю каково это, когда на тебя наезжают.
— Алена, — я услышала веселый голос Дитки, которая выплывала из учительской, — ты видела?
— Афродита, потрудитесь пояснить, что имеете в виду…
— Ты в интернете не бываешь? Или в танке сидишь?
— Конкретней, — я уже начала раздражаться.
И Дитка тыкнула мне под нос статью на крупном инет-портале.
— Да все СМИ кричат, а ты не знаешь. Кузнецов-то хорош!
В статье значилось, что владелец крупного металлургического предприятия открыл в нашем городе благотворительный фон в помощь детям (больным, сиротам).
— Ну и молодец, а я при чем…
— А при том, ты на название фонда посмотри!
— Зная Матвея, должно быть что-то претенциозное.
— И ни капли!
Тут я прозрела: фонд назывался (оркестр, ударные!) — «Алёнушка»!
— Тут не радоваться впору, а в суд подавать за нарушение авторских прав.
— Вот как мужик заморочился, чтобы чувства свои выразить. Упустила ты свой шанс со своим патологоанатомом, Страхова!
— Мой муж — тоже не жук на палочке — учёный международного уровня.
— Вот не хвастайся, вечно тебя окружают альфа-самцы, а мне достаётся всякое: то повар, а то бизнесмен средней руки.
— Ты на них не наговаривай, а то, что с обоими продолжаешь крутить, при том они знают друг о друге — это, подруженька, патология. И не только тебя, а и их тоже пора психиатру показывать.
— А может я выбрать не могу, — Афродита надула губы.
— Вы еще втроем поселитесь! И будет очень современная, но странноватая семья.
— Упаси Господь, каждый же внимания требует, все равно, что двоих детей разом завести.
— Ладно, Дитулечка, пошла я посмотрю, как мои класс после 14 февраля убрали и домой, а то еще конь не валялся: ужин нужно и так прибрать, а то ж ты Страхова знаешь…
— С Богом, мать!
Я вошла в наш класс и чуть не вылетела обратно: застала целующимися Амурова и новую девочку Ириду!
— Прошу прощения, — сказала машинально, когда они отлетели друг от друга, — уже прибрались? А то мне класс нужно запереть.
— Ага, — быстро кивнул, покрасневший, как рак, Тимофей, — ну мы тоже пойдем?
— Ступайте, — мне самой хотелось, чтобы они быстрее ушли, и я не чувствовала себя смущенной.
А вот права же была! Прям на душе стало теплее. А еще теплее от того, что уже совсем скоро я увижу своего самого любимого мужчину и уже больше не отпущу его никуда… без меня.
