А Серега был таким, какой он есть.
– Я тут подумал… – протянул он. – А не пора ли мне нанести визит главному прапору их ордена?
И, не слушая возражений, сиятельный герцог Де Лабри развернулся «кругом через плечо», а затем направился к башне размашистой походкой – поразмышлять на свободе о только что объявленном решении.
* * *
Леди Клотильда, косясь на него злобным взглядом, до ужаса напоминающим взгляды ее черного жеребца, рывком поправила на нем кольчугу и подтянула ворот поближе к шее, едва не придушив при этом.
– Не сердись, Клоти, – попросил он, едва отдышавшись после трогательной Клотильдиной заботы, – пойми, тебе совершенно незачем идти со мной. Драться я с ним не собираюсь. Просто один юный сэр собирается встретиться с одним благородным старцем для крайне волнительной беседы…
Вместо ответа Клоти швырнула ему на правое плечо петлю наплечной перевязи и рывком затянула ременную застежку – да так, что Серега снова едва не задохнулся.
– Клотильда, ты не должна сердиться… Нет, ты не можешь сердиться! В конце концов, я мужчина, а мужчина имеет право…
Договорить, на что мужчина имеет право, он не успел – Клотильда хлопком развернула его спиной к себе и с лязгающим звуком прицепила к ушкам на перевязи длинные ножны эльфийского меча. Палагойский клинок, меч рыцарей-колдунов, Сергей решил с собой не брать, ограничившись на этот раз эльфийским. В памяти свежи были воспоминания о том, как палагойский меч неожиданно одухотворился духом святого Милгота. И кто его знает, какие еще глубины скрываются в оружии рыцарей Палагойского ордена – вдруг клинок не пойдет против своих бывших хозяев…
Думая так, Сергей признавал как минимум частичную одушевленность этого меча. Вариантов, как это будет проявляться, было неисчислимое множество– меч способен неожиданно вывалиться из его руки, повернуться не туда, задеть не то место…
Клотильда закончила одергивать и поправлять его снаряжение, а затем молча вышла из комнаты, очень аккуратно прикрыв за собой дверь.
«Лучше бы она ею хлопнула», – горестно подумал Сергей. Когда разгневанная женщина так обращается с дверью, значит, чаша ее гнева переполнена аж до самых краев и даже переливается. И стало быть, предмету ее злости следует заранее попрощаться с надеждами на скорое прощение…
Сергей натянул на кисть Руку Воина и мысленно попросил доставить себя в ту точку и место, где находился главный прапор ордена Палагойцев.
Что-то мелькнуло перед его глазами, потом настал мимолетный головокружительный сумрак – и он очутился в комнате с высоким сводчатым потолком. За высоким и широким окном справа красовались уже знакомые кружева решеток террас Чехурского замка.
Благообразный старец громадного роста полулежал в роскошном кресле, установленном у окна. Седые кудри вились по резным деревянным завитушкам, обрамляющим роскошный рытый бархат черно-алого цвета, которым были обиты спинка и подлокотники кресла. Тело старца укрывало что-то вроде длинной рубахи, стелившейся по худому костистому телу свободно. Черный шелк рубахи-рясы сиял густым влажным блеском в дневном свете и рельефно обрисовывал игрой света и тени каждую складку одеяния. По шелку сплошь струились вышитые причудливые золотые арабески, от ворота до подола.
Испуга при его внезапном появлении главный прапор не выказал. На суровом лице ничто не дрогнуло. Сергей, помнивший благообразного старца еще по первому посещению Нибелунгии, узнал его сразу.
Старик по-прежнему неподвижно лежал в кресле и рассматривал гостя, храня при этом абсолютное молчание. Кроме них двоих – прапора и герцога Де Лаб-ри, – в комнате больше никого не было.
– Добрый день, – первым нарушил тишину Сергей. – Надеюсь, вы не собираетесь звать на помощь или устраивать какие-нибудь магические штуки…
– Произносить заклятия, – звучно поправил его прапор. – Нет, не собираюсь. Вы не представляете собой угрозы ни по вашим качествам воина, ни, уж простите, по вашим магическим качествам – ни для меня, ни для кого другого из нашего ордена. – Против этого достаточно спорного утверждения Сергей протестовать не стал. – Можно спросить, как вы проникли через охранные заклятия главного замка ордена?
– Можно, – вежливым тоном сказал воспитанный мальчик Сереженька. – Я был там, где вы прикончили иглистого дракона ради его крови. Тамошний хозяин…
При этих словах лицо прапора дернулось и выразило неподдельное удивление. Итак, о существовании в том мире Господина и его драконьего пастуха, мятежного духа пустынь, он не знал.
– …был очень недоволен смертью одного из них. И дал мне нечто… достаточно мощное, чтобы прикончить вас всех сразу. – На самом деле он вовсе не был уверен, что Рука Воина может уничтожить всех палагойцев. Вдруг уничтожение палагойского сообщества для нее не является достаточно «великим свершением»? – Впрочем, я могу ограничиться тем, что просто восстановлю Проклятие замка Чехура… или Заклятие, не помню точно, как оно называется…
– Проклятие, – одними губами прошептал старец, повернув к Сереге мгновенно окостеневшее лицо. Хватило одного упоминания о Проклятии, чтобы разом лишить прапора всей его уверенности…
– Да, просто восстановлю Проклятие замка Чехура. Просто, быстро, приятно.
Прапор сипяще выдохнул через полураскрытые губы. Затем, опомнившись, снова принял безразличный вид:
– Юный сэр. Не кажется ли вам, что вы просто хвастаетесь?
– Нет, – чуть громче, чем говорил до этого, сказал Сергей. – Вы ведь, наверное, уже в курсе, что все ваши амулеты Дригар в одночасье потеряли свою силу? И ведьмы уже расправляются с покусившимися на лордов простолюдинами?
Лицо Прапора вновь окостенело.
– Вижу, что вы уже полностью осведомлены, – благожелательно промурлыкал Сергей, – а раз так, то понимаете, что я навряд ли шучу или блефую. Меня уже уговаривают зашвырнуть вас обратно, к прелестям вневременного Проклятия, где вами опять займутся куклосы из неизвестного мне мира….
– Надеюсь, вы не ожидаете, что я вам поверю и начну умолять не делать этого? – с некоторым презрением (но все же напряженным тоном) спросил прапор.
Сергей вздохнул:
– Вы знаете, у нас с вами разговор складывается совсем как у двух персонажей из рыцарского романа. Причем очень ограниченных персонажей – что по мыслям, что по воображению. Я же как-то проник сюда – это для вас не убедительно? Вы тут про какие-то охранные заклинания упоминали – уж простите покорно, но я сюда попал по собственному желанию в мгновение ока и всякие там ваши магические замки-запоры совершенно не заметил. Или вы хотите сказать, что мое явление в вашем замке вам только снится?
Благообразный старец поиграл брежневской густоты бровями, пробормотал:
– Я вам не верю. Предъявите то «нечто мощное», что вам якобы дали.
Сергей опять протяжно вздохнул:
– Вы не понимаете, прапор. Знаете, что самое печальное? Эта вещь не способна проводить дегустацию своих возможностей по мелочам. Она, как мне сказали, исключительно для великих свершений. А тушить солнце только ради того, чтобы вас убедить, – согласитесь, это как-то чересчур.
