Книга Друиды - Морган Лливелин

Когда в следующий раз мы встретились с ним за столом, я несколько раз упомянул германцев, просто чтобы посмотреть на его реакцию. Я даже похвалил их доблесть в бою, но не оставил без внимания и давнюю нашу ненависть к ним. Я вспомнил старые истории, которыми старшие пугали детей возле костров. Галлию и земли германцев разделяла древняя вражда.

Ханес, присоединившийся к нашей трапезе по приглашению короля, неожиданно меня поддержал. Стоило мне сказать: «А помните старый рассказ о двух германских племенах...», как Ханес подхватил мои слова и выстроил ужасную историю, которую мне, честно говоря, слышать не приходилось. Рикс с удовольствием слушал барда. Я вспомнил отравленный инжир...

— Если считать Ариовиста образцом германцев, — менторским тоном сказал я, — то он должен быть человеком огромного роста и такого же аппетита. — Я значительно взглянул на Ханеса. — И откуда такие берутся? Как думаешь, — обратился я уже прямо к барду, — они все еще едят своих убитых врагов?

Рикс перестал жевать.

— Никогда о таком не слышал, — растерянно произнес он.

— Ну, как же! — воскликнул Ханес. — Все знают! Германские племена всегда слыли людоедами. Как ты думаешь, — спросил он Рикса, — почему они не заботятся о снабжении тылов, когда идут в бой? — Бард откусил огромный кусок жареного мяса, забрызгав все вокруг мясным соком.

Рикс отодвинулся вместе со своим блюдом. В Провинции я выучил много уроков, и не в последнюю очередь научился бросать тень на врага. Так или иначе, надо было убирать германцев из войск Рикса.

Еще прежде, чем мы дождались первого из вождей, примчался германский гонец на взмыленной лошади. Еще в воротах он потребовал встречи с вождем, а едва оказавшись перед Риксом, выпалил: «Цезарь окружил Ариовиста!» Лицо вестника побелело от усталости, одежда была заляпана грязью и, как мне показалось, кровью. «У нас шестнадцать тысяч воинов и шесть тысяч конных. Но Ариовист опасается за исход сражения. Он просит вождя арвернов срочно отправиться на восток и вместе с ним сражаться против Цезаря».

Рикс повернулся ко мне.

— Что скажешь, Айнвар? — Я видел, что его просто распирает желание кинуться в бой, сломя голову.

Настал серьезный момент. Если я дам Риксу неправильный совет, придется попрощаться с возможностью влиять на него в дальнейшем. Мне удавалось иногда угадывать волю Источника, но при каждом следующем разе я мог и ошибиться. Наши отношения с Риксом походили на мои отношения с Источником, их можно считать довольно условными. Рикс обладал такой притягательной силой, что все мы, так или иначе, вращались вокруг него. Он мог стать лучшим оружием Галлии в борьбе против Цезаря. Цезарь хотел захватить Галлию. Но и германцы хотели захватить Галлию, и мы видели это на множестве примеров. Я вспомнил явившееся мне видение Двуликого: лицо Цезаря с одной стороны, и зверское лицо германского воина — с другой. Я взмолился в душе: «Великий Источник! Помоги мне!» и отвел Рикса в сторону.

Как бы не металась моя мысль, слова прозвучали веско и уверенно.

— Вот что я скажу, Верцингеторикс. Не стоит натравливать одну бешеную собаку на другую. Они ведь могут объединиться и напасть на нас. Дай им возможность подраться. Пусть один уничтожит другого. Тогда тебе придется сражаться только с тем, кто выжил.

Явно он услышал не тот ответ, на который рассчитывал. На лице вождя отразились разочарование и гнев. И все же он выслушал меня и теперь стоял, глядя мне в глаза и размышляя. Наконец он сказал:

— Твой совет имеет смысл.

Я попробовал развить успех.

— Судя по всему, Ариовист считает, что имеет право просить тебя о помощи.

Рикс никак не отреагировал на мои слова. Он вернулся к гонцу свевов и сказал достаточно громко, чтобы и я мог слышать.

— Отдохни. Поешь. Потом возвращайся к своему вождю и передай следующее. Я прикажу всем германцам, находящимся сейчас на моей земле, спешить к нему и драться вместе с ним. Но никакой другой помощи от меня пусть не ждет. Ни сейчас, ни завтра, никогда. Пусть больше не зовет меня.

Гонец побледнел еще сильнее.

— Но против него шесть римских легионов!

— Тогда, наверное, тебе лучше поспешить, — холодно посоветовал Рикс. — Каждый воин будет на счету. — С этими словами он отвернулся, давая понять, что аудиенция закончена.

Я гордился Риксом. Ему удалось обуздать желание немедленно схватиться с Цезарем и выбрать более взвешенную стратегию. Он вождь. Я бы не возражал, стань он во главе карнутов, но от него ждали намного большего. Он мог возглавить всех галлов!

Той ночью, лежа на постели и слушая, как Рикс развлекается за ширмой с одной из своих многочисленных женщин, я подумал: а что, если Ариовист победит? Тогда Рикс точно не станет благодарить меня за разумный совет, в результате которого он упустил шанс поквитаться с Цезарем...

Впрочем, я зря беспокоился. Вскоре мы узнали, что германцы разбиты и бежали, а римляне преследовали их до самых берегов Рейна. Ариовисту удалось спастись. Он переплыл Рейн, но одна из его дочерей погибла, а другая попала в плен. Женщины германцев воевали наравне с мужчинами, и не было ничего странного в том, что их ждала участь воинов.

Кельты, жившие по берегам Рейна, воспользовались случаем и напали на остатки разгромленных свевов. Многих убили. Ариовист, укрывшийся в лесных дебрях, вскоре умер. Рассказывали, что он перестал принимать пищу, сел лицом на закат и не двигался, пока сердце его не остановилось. Цезарь разместил войска в зимних лагерях, а сам отправился в Рим.

Племенные вожди Галлии пришли в Герговию. Одних привело любопытство, других — личные интересы. Сразу бросалось в глаза отсутствие таких заметных вождей, как наш Тасгеций, Каваринус сенонов и Олловико битуригов. Они правили сильными большими племенами и, скорее всего, решили, что им не пристало слушать кого бы то ни было.

А вот многие князья думали иначе. Их привлекал молодой вождь арвернов, сильный, выше их всех, умный и бесстрашный. Он произвел впечатление даже на меня, хотя это именно я готовил его к совету. Рикс своей личной силой сумел обуздать этих