— Нас могло быть больше…
— Не будем о грустном. Да вы и сами знаете, насколько всё это зыбко и нереально. Сам поверю во всё, когда увижу прошлое… Ну и в нас троих поверю, когда мы встретимся с вами в условленном месте и в условленное время.
— Учитель, мы не подведём!
— Великий Сан, мы пройдём по твоему следу!
Видя такое искренне воодушевление последователей и веру в себя, он с удовлетворением кивнул:
— Очень надеюсь, что и у вас всё получится.
Если сомнения у последователей и оставались, то несколько иного рода:
— Но если тебе удастся изменить прошлое, то и нынешнее изменится кардинально. Волна трансформаций преобразует мир, и нас может попросту не стать.
— Сложный вопрос, — нахмурился Сан. — И на него у меня нет ответа. Даже в известных мне легендах нет никакого намёка на подобные последствия. Но мне кажется, что инертность эволюции, которая зависит от количества образовавшихся душ — ничем не остановить. Если в ней заложено, что к данному часу на планете будет проживать девять миллиардов населения, то так оно и будет. Эгрегор планеты иного не допустит. Разве что моё вмешательство (а может и наше совместное) изменит эту цифру на полмиллиарда в ту, или иную сторону. Иначе говоря, если вам было суждено попасть в это уединённое место, то вы в любом случае вернётесь в свои молодые тела уже послушниками этого монастыря. Ну и другой вариант… Или просто гипотеза. Это возникновение параллельного мира, которое зависит от резкого изменения, от новой точки бифуркации.
— Новый мир? — скепсис.
— Со всеми его вселенными? — глубокие сомнения.
— Вот именно — слишком невероятное событие для существующей Вселенной. Откуда возьмётся существо для сознания новой? Откуда возьмётся энергия для создания бесчисленного количества аналогичных звёзд? Так что… параллельные реальности — нереальная выдумка. Да и в астрале, как вы сами прекрасно знаете, нет ни единого намёка на двойственность или тройственность этого контента. Даже в абсолюте, царит полная пустота.
— Но когда мы заглядываем в прошлое — разве это не иной, действующий мир, как бы независимый от нынешнего времени?
— Документальные хроники тоже показывают живых людей и их действия. Но всё это запечатлено на разных носителях, тогда как в астрале мы заглядываем в прошлое, используя информационное поле планеты. Именно: планеты. Потому что как мы ни старались, дотянуться до такого же поля Марса или Венеры нам не удалось. Точно так же как мне не удалось заглянуть на свою родину, в давно уничтоженную цивилизацию пьетри.
— А может, мы чего-то не знаем?
— Или не умеем?
— Вполне возможно. Вполне… Вот сейчас всё и узнаю… А у вас появится непосредственная возможность понаблюдать: начнутся ли резкие изменения в большом мире. Вы просто обязаны заметить, потому что инерция изменений настигнет это место в последнюю очередь.
И они опять замолкли. Потому что разговор завершился. Всё сказано, всё оговорено. Настало время ухода.
Прощаться тоже не стали. Ведь легче верить в обязательную встречу вскоре и радоваться, чем с унынием расставаться навсегда.
Великий Сан чуть сменил положение тела, усаживаясь удобнее, закрыл глаза. Вышел в астрал, прошёл по его разным уровням и, меняя направление, отыскал тропу, ведущую в прошлое, начал по ней движение. При этом частичкой сознания зацепил своё неподвижное тело, точнее, бросил в него своеобразный якорь. Это должно было помочь вернуться в прошлое именно этого человека, Александра Фёдоровича Шульги. И уже просматривая его прожитую жизнь, суметь вовремя выскользнуть из астрала, как бы провалившись в сознание юного Сашки.
Здесь предвиделось сразу несколько неизвестных факторов, которые нельзя было раньше отработать на практике. Самое главное: с какой скоростью будет совершаться перемотка назад? Можно ли фиксировать те или иные годы? Удастся ли вовремя «провалиться» в требуемый момент? Ведь если это случится слишком рано, Шульга попадёт в себя уже после гибели Анастасии. А если слишком поздно, может оказаться вообще в возрасте младенца. Потом живи с этим заново, или взрослей долгие годы до своего пятнадцатилетия.
Также учитель и два его последователя могли только предполагать, что случится со старым телом, которое остаётся в монастыре. Оно могло как и умереть, так и попросту раствориться в пространстве. Если случится второе, значит и во всем мире начнутся изменение. Если первое — получит поддержку теория развития параллельных миров.
К сожалению Сана, сам он никак не мог вернуться, чтобы заглянуть в монастырь. Только если ученики смогут пройти по им проторенной дорожке в прошлое, то расскажут, как оно там случилось в прошлом-будущем.
Тогда как сознание Киллайда-Шульги в самом деле очень болезненно «упало» в некую пропасть среди уровней. А перед неким мысленным взором замелькали кадры жизненной хроники, только в обратной перемотке. Вот годы, прожитые в этом монастыре. Вот — в нескольких других, подобных. Затем довольно красочные скитания почти по всеми миру Земли. Затем пронеслись коллизии приключений в Турции. Мелькнуло Чёрное море. Реперная точка с моментом гибели Бельских. И тут же показался вид Одессы, приближающейся за кормой, двигающегося задом теплохода.
Для мемохарба большего и не требовалось. Он тут же попытался вернуться в реальность, задействовав все свои умения, знания и возможности. Кадры стали замедляться: поезд в Одессу. При этом торможение вызвало такие физические и духовные боли, что неприкаянное сознание чуть не погасло. Показался заснеженный Иркутск…
— Стоп! Остановись! — уже вслух, но всё-таки беззвучно орал Киллайд, пытаясь ввалиться в себя юного и молодого, слиться с тамошним своим сознанием.
Вроде бы скорость возврата замедлилась ещё больше. Но и боль усилилась, достигнув каких-то нереальных величин.
Мигнула плохо освещённая картинка в доме бандита Митяя. И тут же показалась сутулая спина громадного извозчика Петра. Уже совсем отчётливо удалось рассмотреть хитрую рожу продувной бестии дяди Эдика. Пролетел удивлённый взгляд тёти Глаши. И тут же чувствительная, ноющая боль от удара прикладом по голове.
Наверное, именно эта боль, ударившая из далёкого прошлого, помогла Киллайду окончательно ухватиться «за время» и «вывалиться» из астрала окончательно. Перемотка кадров замерла. Но тут уже боль возросла за все немыслимые пределы, и сознание на какое-то время всё-таки погасло.
Пустота. Бескрайнее ничто. Полное безмолвие.
2-ой эпилог
Вначале донёсся женский, крайне обеспокоенный голос:
— Фёдор! Давай всё-таки везём его в больницу!
И с некоторой задержкой отозвался мужчина:
— Погоди, мать… Вон, уже дышит нормально. Да и шевелиться начал…
— Какое же это шевеление?! Скорей на судороги похоже! Ой, господи ж ты боже мой! Как же так?!.. Что будет-то? — женский голос звучал на грани истерики, грозя вот-вот перейти в бабское вытьё.
