– Где-то я этого человека видел, уж больно знакомо мне его лицо.
В это время командир бойцов окликнул ортодоксов:
– Эй вы, уважаемые, подойдите ко мне!
***
Саким вернулся в мечеть растерянным. Лицо у него было бледное, нижняя губа нервно подергивалась, он с едва скрываемой дрожью в голосе сообщил шейху об обстановке на улице:
– Святейшество, солдаты блокировали все подходы к мечети, они подтягивают бронетехнику, у меня создалось впечатление, что израильтяне готовятся к штурму. По всей видимости, они каким-то образом узнали, что вы находитесь здесь, и хотят арестовать вас. Вам надо срочно покинуть Аль-Аксу. Вы нужны народу Палестины. Эти варвары не остановятся ни перед чем.
Исин молча выслушал доклад помощника, ничем не выдавая внутреннего волнения.
– На все воля Аллаха, будем молиться, чтобы не случилось самое страшное и они не осквернили нашу святыню. А насчет меня не стоит волноваться, моя жизнь не зависит от воли израильтян, только Всевышний определяет мой путь на этом свете.
От смиренного вида старца повеяло холодом, он попросил Сакима подойти ближе. Помощник встал рядом с шейхом, опустил голову и начал внимательно прислушиваться к тихому голосу старца, готовясь выполнить его приказ.
– Сейчас паниковать рано. Надо все взвесить. Быть может, израильтяне хотят нас запугать. Решиться на штурм мечети могут разве что выжившие из ума авантюристы. Но жизнь непредсказуема, – Исин понизил голос. – Саким, пошли надежного человека к Баширу аль-Халилю. Пусть он разместит ракеты, которые мы закупили за границей у друзей, на наших базах, расположенных неподалеку от израильской границы, и нацелит их на Иерусалим, в первую очередь на его главные святыни. Операцию надо провести тайно, быстро и незаметно, – старец говорил почти шепотом, и помощнику пришлось изо всех сил напрягать слух, а нередко даже читать его слова по губам.
– Если иудеи перейдут нравственные и этические барьеры, – лицо Исина изменилось, мягкие черты исчезли, оно приобрело каменный вид, – я дам команду, как нужно поступать. Но эту команду могу дать только я. Ты запомнил, Саким? – последние слова старец произнес громким голосом.
– Да, – помощник выпрямился.
– Пошли нужного человека к Баширу аль-Халилю, а потом поторопи людей, – старец жестом указал на рабочих с кирками. – У нас остается мало времени.
– Все будет сделано, – Саким сразу почувствовал облегчение и поспешил к своему подчиненному – мрачному мужчине, стоявшему у выхода из мечети. Поговорив с ним несколько минут, помощник вернулся к рабочим, они медленно углублялись в пол, вскрывая в твердой каменной породе один слой за другим. Захид грозно встал над ними, оперевшись руками о бедра, начал громко командовать:
– Ну что вы, как сонные мухи, возитесь, давайте быстрее! Что, хотите здесь всю жизнь провести?!
На лицах рабочих выступили крупные капли пота, но они, подгоняемые суровым руководителем, продолжили с еще большим рвением рыть каменный колодец прямо посреди мечети, вытаскивая наружу большую кучу камней. Шум в помещении усилился, каждый удар киркой эхом разносился под высокими сводами древней мечети.
– Саид! – Исин позвал к себе телохранителя, стоявшего позади инвалидного кресла, глядя вдаль. – Мне вот интересно узнать одну вещь, которая меня беспокоит, – на лице старца выступила болезненная бледность. Он выглядел крайне подавленным и даже беспомощным. – По твоему мнению, эль-Дин сказал правду насчет сына Вазари?
Саид, задумавшись о чем-то своем, пропустил слова шейха мимо ушей.
– Саид, что ты думаешь об этом? – старец повторил вопрос, похлопав холодной ладонью руку друга.
– А, да, конечно, – телохранитель растерялся, понимая, что не расслышал вопрос шейха. – Извини, Ахмет, у меня от этого грохота так голова разболелась…
– Я вот хотел узнать твое мнение, правду ли сказал эль-Дин по поводу Амира.
Телохранитель скривил физиономию, выразив таким образом полное неодобрение слов шейха.
– Нет, Амир не мог стать предателем, мы с тобой его с детства знаем. Вспомни, как много раз он сидел у меня на коленях, да и тебя, Ахмет, тоже очень любил. А то, что немец обвинил сына Вазари в предательстве, да еще в убийстве собственного отца, – это чистейшая ложь. Для Амира отец был не просто самым родным человеком, но и лучшим другом и помощником, к тому же сам Рахим доверял сыну, а это был опытный руководитель, который каждого человека видел насквозь.
Шейх слушал телохранителя с серьезным видом, медленно поглаживая белую бороду, что-то обдумывая:
– Скажи, – Исин внезапно оживился, – а где сейчас Амир?
– Наш мальчик! – в голосе Саида появилась теплота. – Я тебе говорил, что он исчез, когда убили эль-Дина. И я не мог его никак найти после того. Но когда мы ехали со стадиона в мечеть, он связался со мной по телефону, сейчас он где-то недалеко от нас. Я специально попросил его приехать в мечеть, чтобы он рассказал тебе всю правду. У него есть важная информация для нас.
– Что же ты молчал? – Исин рассерженно набросился на телохранителя. – Я тут переживаю, места себе не нахожу, а ты держишь важные секреты при себе, не посвящая меня в них, – глаза старика наполнились радостью, он просиял и сразу помолодел на много лет. – Я боялся, что больше не увижу его и не выполню волю Рахима.
В мечети по-прежнему стоял шум, рабочие пробивали камни, Саким, стоя у ямы, громко ругался на них. В храм вбежал имам:
– Вы что делаете, разве можно так надругаться над главной святыней ислама?! – от гнева у него затряслись щеки и выпучились глаза. Подбежав к рабочим, которые углубились в породу почти на метр, он стал отнимать у мужчин кирки, расталкивать их, проклиная последними словами, но вдруг почувствовал, что чья-то крепкая рука схватила его железной хваткой за запястье. Священник в негодовании попытался вырваться, но рука сжалась еще сильнее, причиняя имаму боль.
– Что вы здесь затеяли?!
– Это не Ваше дело, – холодно ответил Саким, держа хранителя мечети за руку. – Лучше обратитесь к верующим с минарета и призовите их к сопротивлению израильским солдатам. Там танки подошли. Боюсь, что израильтяне скоро начнут наступление.
Имам вырвал руку, потирая пережатое запястье:
– Они не посмеют вторгнуться на нашу территорию. На защиту мечети встанет весь исламский мир и единым фронтом пойдет священной войной на Израиль.
– Я боюсь, что Вы слишком преувеличиваете исламскую солидарность. В район Хайфы переброшен американский авианосец, я слышал по радио. Эти янки не дадут евреев в обиду, – небрежно ответил Саким.
Рабочие тем временем, покидав кирки и лопаты, расселись по краю ямы, увлеченно слушая спор начальства. Сакиму ничего не оставалось, как рявкнуть на них так, что они, как по команде, сразу вскочили и, юркнув в яму, продолжили крушить фундамент с удвоенной силой. Имам еще попробовал поспорить какое-то время с помощником шейха, но вскоре утих, осознавая бесполезность объяснений. Он хотел подойти к старцу и пожаловаться, но потом передумал и тихо отошел в сторону, понимая, что здесь кроется какая-то большая тайна.
