– Алька, – сказала она, пробравшись после обеда в комнату Алимгафара, уже осведомленному о времени побега. – Там, снаружи, между прочим, говорят, зима! Не в наших же маскарадных костюмах по Сибири путешествовать?!
Он на мгновение задумался, но тут же взгляд его просветлел.
– У нас же есть гардеробная! Там этого добра… Что шуб, что шапок на все вкусы и размеры!
– А где ты эти вещи сложишь?
– Возле черного выхода. Нет нам смысла через главный ход уходить. Там, конечно, удобнее – лестница и дорожка натоптанная, но через черный надежнее. Хоть где-то и протискиваться придется – давно им не пользовались, и грязно там, и крысы, а всё лучше, чем лицом к лицу с воинами столкнуться!
– Тебе виднее, друг мой. Помни, две женщины на тебя надеются и лишь в тебе видят свое спасение, – сказала Наташа и добавила просительно: – А в этой гардеробной приличного костюма для женщины не найдётся? А то эти кринолины у меня уже в печёнках сидят…
Вскоре в Аралхамаде начался праздничный вечер. Столы накрыли в обеденной зале – гостей рассаживали безо всяких различий. На ступенчатой площадке, где прежде вкушали пищу посвященные, теперь расположился небольшой оркестр.
Кавалеры во фраках и смокингах входили в залу под руку с юными красавицами, на которых сверкали многочисленные драгоценности и шелестели шелка. На этот раз Наталье удалось выбрать себе платье посовременнее тонкий шелк обтягивал её как вторая кожа. Ее фигуре вовсе не требовался корсет.
– Предупреди Раду, чтобы ничего не пила, – шепнула она Алимгафару. – И сам будь начеку.
– Я уже догадался, – не разжимая губ, пробормотал юноша и, слегка отогнув борт смокинга, показал ей выглядывающую из внутреннего кармана бутылку.
Он слегка поклонился ей и отправился на другой конец залы, где отозвал в сторону Раду, кокетничавшую с красивым молодым мужчиной, лет на пять старше Алимгафара. Наташа с изумлением наблюдала, как юная цыганка на все уговоры лишь отрицательно качала головой и в конце концов, дернув плечом, упрямо взяла с подноса, поданного слугой, бокал вина и залпом отпила половину.
"Боже, что она делает?! – ахнула про себя Наталья, осведомленная всемогущим о подсыпанной в вино медленнодействующей отраве. – Сама себя приговорила!"
Она все-таки надеялась, что это дитя природы окажется более живучей, сообразительной, мужественной. Того, что Рада в непривычной, дикой для неё обстановке сломается, не ожидали ни Наташа, ни Алимгафар.
Красавец-посвященный с усмешкой наблюдал их размолвку. Он был свидетелем их несостоявшейся "первой ночи" и решил, видимо, забрать инициативу в свои руки. Он взял Раду за руку и усадил рядом с собой на дальнем конце стола.
– Ты можешь пить токай, Пансема, – проходя мимо неё, посоветовал маг. – Я пью его сам, потому в него ничего не добавлено. Последний бокал мы выпьем с тобой вместе, в моих покоях. Хорошо?
– Когда? – спросила Наташа.
– Сама решишь, – усмехнулся маг, – пойдём, я тебе кое-что покажу.
Он подвел её к оркестру и вроде невзначай прислонил к стене.
– Видишь эту трещину? Два часа назад её ещё не было. Думаю, у нас с тобой чуть больше времени. Ты ещё успеешь потанцевать. И даже уединиться с Алимгафаром. Разве не надо утешить старого друга? Посмотри, как расстроен юноша!
Он пожал ей руку и, улыбаясь направо и налево, пошёл к столу. Наташа подошла к одиноко стоявшему Алимгафару и подчеркнуто нежно обняла его. Он недоуменно оглянулся на неё, но всё же включился в игру и, обняв за талию, тоже повел к столу.
Рада пьянела на глазах. Чем уж поил её партнер, трудно было сказать, но некоторое время спустя она уже сидела у него на коленях и глупо покачивала головой, в то время как он бесстыдно целовал её, собственноручно обнажённую.
Алимгафар обнимал за плечи Наташу, но не мог никак оторвать глаз от Рады, которая вовсе безвольно поникла. Они увидели, как вздрогнула, а потом и вскрикнула Рада, но посвященный зажал ей рот поцелуем.
– Господи, прямо за столом! – содрогнулась Наташа. Но, кроме неё и Алимгафара, никто на эту сцену внимания не обратил: разгоряченные гости были заняты друг другом, не обращая внимания на остальных. Пир становился прямо-таки разнузданным.
– Нам пора! – шепнула она в ухо юноши. Глаза его лихорадочно блестели. Вдруг он повернулся к Наташе и, отбросив стул, подхватил её на руки и впился в губы долгим поцелуем.
– Что ты делаешь, отпусти! – потребовала Наташа, но вырваться не смогла.
– И не подумаю! – отозвался он, неся её прочь из залы. На ходу он скользнул взглядом в сторону Рады – её принимал в свои объятия уже другой посвящённый.
"Ах, как это некстати!" – подумала Наташа, понимая, что сопротивление сейчас только усилит напряжение Альки.
Он нес её куда-то по коридору, тяжело дыша и лихорадочно прижимая к себе. В тёмной комнате, где он поставил Наташу на пол, пахло старыми мехами и какой-то травой. Она слышала, что посвящённый откуда-то что-то срывает.
– Гардеробная! – буркнул он, укладывая её на мягкое пушистое ложе.
– Обещай мне, – попросила Наташа, – что это будет первый и последний раз! И никогда больше ты не потребуешь от меня такого!
"Если мы вырвемся отсюда!" – добавила она про себя.
– Обещаю! – выдохнул он ей в ухо, помогая снять платье.
Но забываться было нельзя, потому Наташа никак не могла полностью расслабиться.
– Мы должны идти, – мягко сказала она, коснувшись его губ – Алимгафар лежал подле неё и в темноте блаженно улыбался.
– Спасибо! – он поцеловал её и помог подняться. – Всё равно я этого никогда не забуду!.. Да я теперь сквозь гору пройду!
Но сказать это было легче, чем сделать. Коридор, по которому они почти бежали, сузился настолько, что им пришлось протискиваться в узкую щель.
– Что случилось? – недоумевал Алька. – Раньше здесь можно было проходить совершенно свободно!
Наташа знала, что случилось – это сползала вниз гора.
– Быстрей! – подтолкнула она впер-д юношу. – Быстрей!
Едва они успели проскользнуть через опасное место, как за их спиной заскрежетало. Женщина оглянулась: огромная каменная глыба полностью закрыла проход.
Со всех сторон уже не на шутку начало что-то трещать и ломаться. С потолка на них сыпалась пыль и мелкие камешки. "Пока мелкие!" – подумала Наташа.
Наконец они выбрались на поверхность. Но только беглецы сделали несколько шагов вперед, как неведомая сила толкнула их обратно. Наташа пригляделась: так и есть! Перед ними колыхался и багровел невидимый простому глазу барьер.
Что делать? Она попыталась сосредоточиться и в колышущейся стене мысленно провела две вертикальные полосы и одну горизонтальную поверху, как бы вырезая дверь. Но её мысленные лучи отскакивали от барьера, точно резиновый мячик от каменной стены. Она не знала, что почти напротив того места, откуда они только что вылезли, расположился её дальний родственник Ян Поплавский и тоже тщетно старается "разрезать" проклятый щит!
