Постояв пару минут в каком-то потерянном ступоре, достала телефон и решила сфотографировать предписания врача, чтобы проконсультироваться потом с Марком Вульфом. Эта идея пришла внезапно. Он, как бывший реаниматолог мог объяснить зашифрованный каракулями текст.
Вот тогда все и произошло.
Из-за дрожащих рук, первое фото вышло размытым. Более-менее четкое получилось, по-моему, с третьего или четвертого раза. В этот момент дверь с грохотом открылась. Мама застонала. А я получила чудовищный удар по руке.
— Что ты там щелкаешь, сучье отродье!? — Казалось бы, сколько лет прошло, а этот голос все еще действовал как плеть.
Я вскрикнула от острой боли, непроизвольно отскакивая в сторону. Смартфон улетел куда-то в угол.
— Пшш-ла вон отсюда! — Павел Игнатьевич бахнул каблуком по его экрану. — Вон, я сказал!
— Маня… Неля? — мама смотрела мутными глазами.
На пороге нарисовался запыхавшийся Валентин. Окинул взглядом палату и впечатал отчима лицом в стену.
— Нель, что с рукой?
— Не знаю..! — Просычала, ощущая дикую пульсацию крови и онемение пальцев.
— Неля? — мама попыталась приподняться, но видимо ей это давалось с большим трудом.
В дверном проеме с круглыми глазами стояла Маша. Ее оттолкнула медсестра:
— Освободите палату! Немедленно! Что тут вы устроили?!
Валя, оттолкнув отчима, обхватил меня за плечи и повел вдоль по коридору.
— Подождите здесь. — И без лишних сантиментов, открыл дверь в кабинет заведующего отделением.
Через десять минут мне уже сделали рентген, после чего наложили холодный компресс. Мой охранник негромко общался по телефону, прямо в процедурной. На мою просьбу не сообщать ничего Дубову никак не отреагировал. Обрывки его фраз ухудшали и без того скверное состояние.
Ушиб кисти не так страшен, как перелом, но не менее болезненный. Рука вспухла. Любое движение вызывало ноющую боль. Пришла медсестра со шприцем…
Не смотря на то, что я каждый месяц сдаю кровь как донор, уколов очень боюсь, а потому воодушевления не испытала.
— О, боже. Просто перетяните мне ее бинтом. Зачем это?
— Обезболивающее. Вам станет легче.
— Хорошо. Только если можно быстрее. Мне надо… идти. — По спине одна за другой волнами шел озноб. Кирилл приближался. Улавливала это каким-то внутренним чутьем, а потому вдруг начала спешить. И, наверное, именно поэтому мне казалось, что все вокруг словно специально тормозят. — Девушка, пожалуйста. Или я сейчас так уйду! — Прошипела в итоге, поднимаясь, да так и застыла.
Шаги. Точно такие же, как слышала не так давно. Несколько идущих человек. Память мгновенно вернула в коридор своей квартиры: бестолковые Масловы на полу, раскуроченная дверь, Родя, Жила и Валентин. А потом появился он. В окружении мужчин со звериными глазами.
Голова закружилась. Медленно опустилась на стул, закрывая левой рукой лицо. Все. Финиш.
— Вам плохо? — голос медработницы вывел из оцепенения.
— Нет. Перевяжите мне уже ее, наконец..! — бухнула отекшую кисть на стол, не ощутив при этом ничего.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восе…
— Нелли?
— Здравствуй, Кирилл. — Ответила, не поворачиваясь. Какая неожиданная встреча. Случайно мимо проезжал?
— Мужчина! Сюда нельзя в верхней одежде! Выйдит…те… — грозный голос внезапно споткнулся и оборвался на самом пике негодования. Угу. Да. Кирюшенька умеет обласкать взглядом. Мне ли не знать.
— Кирилл Геннадиевич… — а это уже, судя по баритону, завотделением нарисовался. Главврача не хватало. Хотя, вполне возможно он уже где-нибудь спешил, спотыкаясь от радости.
Дверь в процедурную закрыли, и в дальнейшем все манипуляции с моей колодой рукой прошли без посторонних. Заодно смогла выслушать рекомендации по уходу — тугая повязка, не напрягать, косыночный бандаж, на осмотр к врачу через две недели. Шика-а-арно.
Но все происходящее, не шло ни в какое сравнение с тревогой зарождающейся внутри. Кошмар состоял не в том, что сотворил Павел Игнатьевич, а в моих опасениях, что теперь с ним сделает Дубов.
Глава 44Стоило открыть дверь и сделать шаг в коридор, как тут же непроизвольно подалась назад. Вдоль стены стояли каратели добрые молодцы из свиты Кирилла. Подавив непроизвольный испуг, все же вышла. Посмотрела по сторонам. «Не, ну не будут же они меня насильно удерживать..? Или..?» — с этим шатким утверждением и направилась назад в травматологическое отделение. А там и к выходу недалеко.
На развилке к лифтам мою персону поджидал Сеня.
— Неля Аркадиевна, идемте со мной. — Сказал мягко и с тем же непререкаемо одновременно. У него оказался очень красивый голос. Хотите, верьте, а хотите, нет — тогда услышала его впервые!
— Мне… я там… телефон… э-м-м… забыла…
— Вам его скоро вернут. Не переживайте. — Пообещал душевно, но твердо.
— А… э-э-э…
— Идемте. — Он говорил как-то странно. Словно советовал слушаться. От этого становилось не по себе.
И я… подчинилась, пребывая в трансе из-за собственной покорности. Видимо на Дубова к тому времени у меня уже выработался иммунитет, а перед милым Сеней вредность выдержка дала сбой.
Кирюшеньку мы ждали минут пятнадцать-двадцать, соблюдая в библиотеке машине полную тишину. Голова гудела от огромного количества разных мыслей. Ухватиться и обдумать хорошенько хотя бы что-то так и не смогла. Считайте меня ненормальной, но больше всего страшилась из-за… отчима. Да, тиран. Да, он меня не переносил с самого начала. Да, не имел права. Да, заслуживал наказания. Согласна. И все же… полицию Валик не вызвал. На этом моменте мои фантазии возвращались к давно забытой лесопосадке. К тому же не могла понять, куда собственно он делся, ведь ему как минимум разбили нос? А Машка? Даже не потрудилась узнать, что со мной. С другой стороны существовала призрачная надежда, что она увезла своего отца от греха подальше.
Удав открыл дверь и сел рядом. Я безотчетно сжалась. Когда-то давно, еще осенью мне было комфортно, когда он молчал и не обращал в мою сторону внимания. М-да. Сказал бы кто тогда, что все может кардинально измениться, не поверила бы. Каждая минута безмолвия — как игла.
Кирилл что-то достал из внутреннего кармана пальто и начал крутить в руке.
— Нелли, что произошло в палате? — спросил настолько неожиданно, что я вздрогнула.
Свой ответ обдумывала, конечно, понимая наперед всю тщетность любой из попыток сказать неправду. А заметив Сенин цепкий взгляд через зеркало заднего вида, почувствовала, как зашевелились волосы. Этот мужчина вызывал невероятный диссонанс с собственным именем. Вспомнилось, как сжал квадратные челюсти, когда помогал мне сесть в авто и увидел вблизи распухшую руку.
