Судья пытался бузить и приказывать, но Бертрам без затей дал ему в морду и лишил передних зубов. Кейт схватила старика за голову, подтянула к себе и поцеловала, а после спросила.
- Ты знаешь имя Арочника?
- Да.
- Назови его.
- Грегор Магнус Чапмен.
Сказать, что судья был в шоке – не сказать ничего. Тем более, после этого на него обрушились детали создания и использования арки. Ее создал старик, но он был слишком стар для использования. Требовался более гибкий молодой материал. Уиксли заставил Кейт расспросить о всех записях где имелся хоть намек на ритуал, узнал местонахождение каждой бумажки и только после этого попросил Гарри освободить старика от внушения. Судья к этому времени уже рыдал от горя, но Уиксли не остановился и положил перед стариком револьвер с одним патроном.
- Либо ты уйдешь сам, либо завтра во всех газетах опубликуют личность Арочника.
- И как ты докажешь что это правда? – все знают, что под внушением человека можно заставить сказать что угодно.
- У меня есть труп твоего внука, - поведал коп.
- Н-нет!
- Особый отряд веками стоял на защите простых граждан этого города. И цена была не высока – безопасность наших родных. Все знали, что их нельзя трогать, но ваш выродок связался с кровосоской и решил, что ему можно все! Ты вышибешь себе мозги, старик, а ты сложишь полномочия судьи, и Арочник останется безымянным. Иначе умрете оба, вместе с добрым именем Чапменов!
Мы покинули дом. Выстрел раздался, когда садились в машину.
На следующий день газеты писали о неожиданном самоубийстве одного Чапмена и уходе в отставку другого. Когда судили Августа Фейрберна и Боладжи Ленгаи, он уже был не при делах. Боладжи отделался депортацией, его вина легла на нанимателя, и Август получил три месяца исправительных работ. О том, как сын лорда Фейрберна убирает улицы, писали все газеты, а бойцы ООП следили за тем, чтобы он не филонил. Возможно Фейрберн и не знал, что Нина в сговоре с Арочником, но именно драка у ресторана стала краеугольным камнем плана, в котором похищали детей ООП. Именно тогда с доски убрали фигуру Гарри, что была серьезной сдерживающей силой.
Кстати о Нине, ее труп так и не нашли. В особняке было много вампирских тел: и женских и мужских, гораздо больше, чем должно быть. Некоторые буквально превратились в пепел, и идентифицировать личности было невозможно. Это вызывало у меня нехорошие предчувствия. А еще то, что Финелла с Эйли передали через Кастета обещание выпороть меня так же, как это делали их родные. Впрочем, сильно задумываться времени не было, кроме учебы, следующий месяц вся уборка и готовка в доме ложилась на меня. Гарри наказал за незаконченный список заклинаний.
Но были и хорошие новости. За ночь в камере по соседству с Кастетом, Вимбуш отказался от любых претензий по поводу опекунства. Думаю, эта мысль возникла в его голове еще когда копы привели в чувство, и объяснили что ошметки на его дорогом костюме - мозги вампира, чей труп лежит рядом, а прикончил его племянничек.
Дядя в компании дочери Муди неделю колесил по городу, заезжал в простые дома и высокие кабинеты и вывернул дело с землей таким образом, что в нашем общем владении оказалась едва ли не пятая часть трущоб. Не отдельные клочки, а широкий клин между землей принадлежащей городу и герцогу. Дядя уже и Питера, одного из клановых архитекторов, выдернул в Фарнелл, чтобы тот осмотрел фронт предстоящих работ. Нам еще полагалось заплатить Гарри за очистку земли, но дядя и тут вывернул все к общей выгоде, договорившись, что первым объектом, построенным в Фарнелле, будет новая «Наковальня». С Гарри только стройматериалы. Ведь нехорошо будет свежеиспеченному баронету жить в старой развалине.
Сэр Сэмюэль, не только видным ученым оказался, а еще и тем самым проверяющим от парламента, который должен был решить, достоин ли Гарри наследственного титула. В истории с проверкой внушения детям, он увидел шанс и напросился на роль эксперта. Так что, недели через две, мы все едем в столицу, на присвоение Гарри титула. Он, конечно, бурчит и нервничает, но новый костюм уже заказал.
