Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
– Спасибо, добрый человек, – сказала ирезейцуЭория. – Удачи тебе, а твоим родичам – благополучно подняться для молитвы!
Ирезеец поспешно шагнул назад и выставил перед собой ладони,словно отнекиваясь от подарка.
А может быть, ограждаясь от сглаза.
– Не надо мне от тебя ни доброго пожелания, нидурного, – произнёс он скороговоркой. – Плыви себе через озеро даувози всё, что с собой принесла!
Эория молча повернулась спиной к берегу и налегла на весло.
Глава 64. Вечерняя молитва
Обоим хотелось до наступления ночи убраться как можно дальшеот Ирезея. Тем не менее вечер застал их на другом берегу озера почти напротивдеревни. «Душегубка», как выяснилось, отчаянно протекала, и Эория, жалеяТорона, надеялась хотя бы забить щели мхом.
Они остановились у тоненького, в человеческий палец,ручейка, падавшего с кручи. Вода в озере, на вид чистая и прозрачная, негодилась для питья. Она была мало того что горько-солёной, она ещё и внятноотдавала тухлыми яйцами, прямо как те «дары Огня», что увозили добытчики насмердящих телегах. И в ней не было заметно ни водорослей, ни рыб. В общем,ирезейцы, не любившие воду, знали, где поселиться, чтобы должным образомоправдать свою нелюбовь.
Берег, куда причалили лодочки, был каменистым, причём камниничем не напоминали морскую гальку, обкатанную и выглаженную многолетнимприбоем. Обломки скал торчали в том же виде, в каком их оставила давняя корчаземли, – остроугольные, колючие, неприветливые, неудобные. Коренгараскатал для Торона свою полсть, а сам вылез из тележки, привычно сплёл ноги и,переступая ороговелыми ладонями, отправился помогать Эории собирать мох.
– Я тоже так могу, – заявила Эория. Села наземь,поджала ноги и попыталась повторить его хождение на руках. У неё получилось,хотя и далеко не так ловко, как у него.
Торон лежал на полсти, тяжело дыша и почти не открывая глаз.Коренга поставил перед ним миску с чистой водой из ручейка. Потом предложилсухарик, но Торон не взял.
Так они и сидели в неполной версте от изгнавшего их Ирезея.Когда солнце начало клониться к закату, ветер донёс через озеро мерный гулколокола.
– Вечерняя молитва скоро, – определила Эория.
– Короб будут поднимать! – спохватилсяКоренга. – Или не будут? Я не заметил, чтобы его тащили наверх!.. А тызаметила?
Эория покачала головой.
– Мало ли что мы могли прозевать, – сказала она.Потом предложила: – Влезем на горку, оттуда всё видно будет.
По эту сторону озера возвышались такие же обрывистые холмы,как и те, к которым лепились домики Ирезея. Коренга праздно задумался о том,почему огнепоклонники выбрали для поселения именно тот берег. Быть может,кто-то разведал самородный огонь, вспыхивавший на месте, где у них теперь былосвятилище, и племя снялось с прежнего места, следуя за благой вестью Огненнойверы? Или всё произошло совершено иначе?.. Жаль, не спросишь теперь…
«Я и Зелхата как следует не расспросил, – в который разпосетовал про себя молодой венн. – И с Эврихом не посоветовался… А теперьна ирезейские короба разве издали посмотрю. Я даже книгу Кимнота с собойвозить-то возил, а прочесть не прочёл! Да что ж я за такое беспрочее?..»
Торон, оставшийся лежать у подножия высокого склона, казалсясверху совсем маленьким и беззащитным. «Я только послежу, как поднимаетсякороб, и сразу вернусь! – мысленно пообещал ему Коренга. – Я тебя неброшу!..»
Торон не откликнулся.
У Эории скрипели под сапожками камни. Она обошлабезжизненную вершину холма, долго смотрела из-под руки на запад, потомотвернулась к горам.
– Не видно моря? – спросил Коренга.
Он хорошо понимал, как неприютно чувствовала себя сегванка.Ему самому очень не по себе было в этих каменистых предгорьях. Уже потому, чтоздесь совсем не рос лес, не было даже чахлого стланика вроде того, что такславно выручил их в дюнах, а значит, Кокориному сыну следовало опасатьсявсяческих бед.
– Море будет видно, когда мы повыше в горыподнимемся, – пообещал он Эории.
Воительница кивнула и, усевшись, вытащила серый клубок. Пообычаю своих прабабок она не признавала спиц, только крючок, зато действовалаим с завидной сноровкой. Коренга даже не особенно удивился, заметив у неё вруках порядочный угол вязаного полотна. Его вновь посетила мысль о некоемсроке, который сегванка положила себе и намеревалась обязательно соблюсти, онпринялся гадать, что за вещь она мыслила столь необычным способом связать, неноски же, – но не успел, потому что Эория сказала:
– Моя карта не простирается дальше Ирезея, венн. Я незнаю, куда выведет нас это озеро. Восточнее просто нарисованы горы, но вот какмы найдём путь между ними, чтобы не упереться в отвесные кручи или ледник?..
«Будь у нас короб, позволяющий обозреть страну на несколькодней пути… Или Торон выучился летать…»
Ох, если бы да кабы!.. Про Торона сейчас лучше было вовсе недумать. В руке немедленно забилась тошнотворная боль, отозвавшаяся холоднымпотом и сумраком перед глазами.
– Я думал вызнать дорогу у ирезейцев… –пробормотал Коренга.
Эория с сомнением пожала плечами.
– Они могут сами не знать горных долин. Людямсвойственно как следует разведывать лишь те места, которые они каждый деньпосещают. Даже у нас на Островах не все такие заядлые мореплаватели, как мойотец или кунс Винитар с Закатных Вершин. Иные всю жизнь рыбачат около дома, неотваживаясь разведывать незнакомые берега. Этим людям кажется, что вон за темдальним мысом обитают чудовища, и проводники из них никудышные… Спорю на жбанпива, венн, что ирезейцы такие же. Если они много зим никого к себе не пускали,значит, и сами во внешний мир не больно высовывались!
Коренга хотел возразить, что местные жители где-то жедобывали свой горелый камень и возили его через всю страну продавать, – нов это время колокол на том берегу ударил в последний раз, с какой-то особойторжественностью, и Эория вскочила на ноги:
– Короб поднимается!
Как же хотелось Коренге встать во весь рост подобно ловкойсегванке, чтобы уж точно не пропустить ни единой малости, надлежавшей долетучего короба ирезейцев!.. Эория точно услышала: обернулась, подхватила егопод мышки и посадила на обломок скалы высотой до плеча ей, стоящей. Коренгадаже не смутился такой помощью девушки, вернее, смутился, но лишь на мгновение,чтобы тотчас забыть. На том берегу из-за скал показалась упряжка лошадей,пущенных скакать против ветра. Короба, стоявшего на земле, по-прежнему не быловидно, но лошади мчались, и вот над каменным гребнем взошло ярко-алое,подсвеченное низким солнцем шёлковое крыло.
Коренга различил человека, спускавшегося в развилку канатов.Если бы Кокориному сыну сейчас предложили поменяться с молодым нарлакомместами, причём за это у него, скажем, отсохла бы ещё и рука, он согласился быбез раздумий. Премудрый Зелхат мог говорить что угодно об истинном искусствеполёта, до которого не дошли ирезейцы. В том ли беда?.. Парень, обхватившийногами прочный волосяной канат, со своей высоты наверняка видел море, покоторому так тосковала Эория. А может, даже и корабли в нём! Он досягал ипостигал всё: далеко ли простиралось озеро и какие были у него берега, он могсделать начертание всего, что открывалось ему оттуда, из поднебесья… А ещё онмог…
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
