— Я только что сунула ее в микроволновку, — донесся женский голос.
Эмма приподнялась и села. Перед глазами мелькали черные точки.
— Не беспокойся, все хорошо, — сказал Остин, приблизившись к ней.
— Я... я все еще слаба... — Эмма заморгала. Через несколько секунд зрение улучшилось. Теперь она отчетливо видела щетину на щеках Остина и даже каждый отдельный волосок на голове. А его сердце... Оно тоже билось очень громко. Неужели она действительно слышит это биение? И как может она слышать биение собственного сердца? Эмма прижала руку к груди и поняла, что на ней — фланелевая пижама. — Откуда на мне это? — спросила она.
— Ее надела на тебя Дарси, — ответил Остин, — Она попыталась привести тебя немного в порядок.
Да, все правильно. На нее напала Катя, и ее собственная одежда, вероятно, вся в крови.
— Ох, я страшно проголодалась, — пробормотала Эмма с удивлением.
— Конечно, проголодалась, — ответил Остин. И посмотрел на нее как-то странно.
Эмма окинула взглядом комнату, в которой находилась. Это была довольно симпатичная спальня. Но только без окон. Но почему же тогда она так хорошо все видит?
Внезапно в животе у нее заурчало и начались спазмы.
— Ой!.. — Эмма прижала ладонь к животу.
— Дарси, поторопись! — крикнул Остин, повернувшись к двери.
Эмма сделана глубокий вдох, затем медленно выдохнула.
— Где я?
— В Будапеште. В доме Золтана Чаквара.
— Кого?.. — Эмма ощутила новый приступ голода и поморщилась.
А сердце Остина стучало ужасно громко, так что казалось, у нее вот-вот лопнут барабанные перепонки.
— Золтан Чаквар — мастер общины в Восточной Европе, — пояснил Остин. — И мы сейчас находимся в его доме.
— Я в доме вампира? — спросила Эмма. И вдруг заметила вену на шее Остина. Вена пульсировала, и от нее очень приятно пахло. Очень аппетитно... — Что со мной происходит? — в ужасе пробормотала Эмма. Спазмы в животе усиливались, и она со стоном откинулась на подушку.
— Как она? — В комнату вбежала Дарси с подносом в руках. Поставив поднос на столик у кровати, присела.
Она сидела так близко... и от нее так вкусно пахло, что Эмма с трудом поборола желание наброситься на нее.
— Я принесла тебе завтрак. — Дарси протянула ей стакан. — Нулевая группа. Чуть пресновата, но тебе нужно начинать с более простой диеты.
Глаза Эммы расширились. Стакан был наполнен кровью.
— Нет! — крикнула она. И тут же десны ее пронзила острая боль.
Дарси поставила стакан на столик и пробормотала:
— Ах, бедняжка... То же самое случилось и со мной. Они всегда ужасно вылезают в первую ночь.
Прижав руку к губам, Эмма всхлипнула. Казалось, что десны разрываются. Она снова закричала и отняла руку ото рта. На ладонь брызнула кровь. Какой ужас! Но пахло... восхитительно! Боль во рту утихла, но ее тут же атаковал новый приступ голода.
Дарси опустила в стакан соломинку и снова протянула его Эмме.
— Вот. Пить из стакана трудно с торчащими клыками.
Клыки? Эмма дотронулась до рта. И действительно, у нее появились длинные и острые клыки.
— Нет! — Она помотала головой. Наверное, это был дурной сон. Это не может быть правдой.
— Я знаю, как тебе сейчас плохо. — Присев к ней на кровать, Дарси заставила ее взять стакан. — Тебе станет лучше, когда поешь.
Рука Эммы, державшая стакан, дрожала. Ей ужасно хотелось отшвырнуть его в сторону и впиться зубами в горло Дарси. О Боже, значит, это правда! Она действительно стала вампиром.
Ошеломленная своим открытием, Эмма уставилась на стакан. Кровь и в самом деле пахла восхитительно. Но какие же муки терпел Ангус всю ночь, отказываясь ее кусать?
Сомкнув губы вокруг соломинки, Эмма втянула жидкость. Кровь оказалась сладкой и теплой. Она потекла в нее, наполняя энергией и силой. Стакан опустел как-то слишком уж быстро.
— Хочу еще, — сказала Эмма и почувствовала, как зачесались десны. Похоже, клыки спрятались.
— Хорошо, сейчас вернусь. — Взяв стакан, Дарси встала. — Не беспокойся, это нормально, когда в первую ночь испытываешь такой голод.
— Ты ведь была вампиром... — прошептала Эмма.
— Да. Четыре года. Но тебе нет нужды оставаться в этом обличье так долго. Роман может трансформировать тебя обратно в смертную. Так что все будет хорошо.
Эмма молча кивнула и проводила взглядом Дарси, выходившую из комнаты. Посмотрев на Остина, спросила:
— А где Ангус?
Остин вздохнул и пробормотал:
— Его сейчас здесь нет.
Эмма снова обвела взглядом комнату. Она все еще чувствовала себя... как-то странно. А может, это все-таки сон? В последнее время ей снились очень странные сны... Может, и Катя, впившаяся ей в шею, тоже сон?
Эмма поднесла руку к шее. Кожа была целой и гладкой.
Тут Остин взглянул на нее и сказал:
— Во время сна ты поправилась. В этом и состоит одно из преимуществ бессмертных. — Он улыбнулся. — Ты выглядишь замечательно. Но тебе придется поверить мне на слово, потому что ты не увидишь себя в зеркале. Это одно из неудобств, так что...
— Нет никаких неудобств, — заявил Джакомо, внезапно вошедший в комнату. В руке он держал винный бокал с кровью. — Buona sera, signorina[15]. Я пришел узнать, как вы себя чувствуете. — Он сделал глоток из бокала. — И еще я хотел пригласить вас в наш клуб.
И тут Эмма наконец окончательно осознала произошедшее. Да, она действительно стала бессмертной. Но где же Ангус? Она хотела его увидеть. Хотела, чтобы ее обняли его сильные руки. Она потрогала шею с той стороны, где он пил кровь, когда они с ним занимались любовью. Следы от укуса исчезли. Как будто их и не было вовсе.
В комнату заглянул Робби.
— Как дела, мисс Уоллис?
Эмма молча подтянула одеяло к подбородку.
— Думаю, она в шоке, — тихо прошептал Остин, но Эмма услышала.
Она слышала абсолютно все — даже жужжание микроволновки в другом конце дома.
— Я хочу поговорить с Ангусом, — заявила Эмма. — Немедленно.
Робби с Джакомо обменялись взглядами.
— Его здесь нет, — ответил Робби, стараясь на нее не смотреть. — Он отправился в Париж с Жан-Люком и Йеном.
— Тогда позвоните в Париж и попросите его телепортироваться сюда. Пожалуйста...
Робби в смущении откашлялся и проговорил:
— А оттуда он собирался в Нью-Йорк. У него там срочные дела. Но сейчас он, по-видимому, спит.
