– Да.
– Погоди, – сказала Зак. – Меня кормили этим желе с самого первого дня. Когда остальных еще даже и не ужалили.
– Поначалу тебе давали синтезированный продукт.
– Поначалу?
– Да, поначалу.
Диана выбежала из комнаты, зажав рукой рот. Было слышно, как ее тошнит в ванной. Все остальные сидели, словно окаменев.
Я сказал им:
– Вы только не забывайте, что эти клетки растут отдельно от мозга и не испытывают никакой боли.
– Ну, хорошо, – сказал Зак, – а что потом делают с этими клетками?
– Их нарезают тонкими пластинками и сушат. Потом везут на другую фабрику.
Диана вернулась в гостиную.
– Там их измельчают в порошок, – продолжал я, – и смешивают с толуолом. Потом раствор прогоняют в центрифуге, чтобы выделить ваши ионы. Эти ионы модифицируются путем замены нескольких атомов серы атомами фосфора, и – вуаля! – мы получаем солон.
– Ты хочешь сказать, что мы сделаны из солона?
– Нет, вы сделаны из ДНК. Но именно ваша ДНК помогает получать солон. А клонирование ваших клеток – это легче и гораздо дешевле, чем синтезировать молекулы солона с нуля.
– Прямо фантастика, – сказала Сэм. – Точно, как в наших историях. Нет, даже покруче, чем в наших историях.
– Разве вы не заметили, когда рассказывали истории, что ваши идеи и сюжеты становились все больше и больше похожими друг на друга? – спросил я. – А ведь наши идеи, они отражения нашей личности. Я понимаю, что это плохой каламбур, но у вас пятерых уже формируется коллективный разум, как это бывает в пчелином улье. Думаю, это бы произошло в любом случае. Ваши мозги как бы настроены друг на друга – и стремятся к слиянию. Как раз из-за этих химических веществ, что вырабатываются в мозгу, когда вы рассказываете истории. Тем более каждый из вас в течение месяца ел клеточный материал от мозга других четверых, и это ускорило процесс. Вы слышали истории друг друга. Вы почти докопались до правды. Без всяких подсказок. Ваши тела знают правду. – Я посмотрел на Арджа. – Ты правильно догадался, Апу.
– Кстати, знаешь, мы все снимаем на веб-камеру и сразу транслируем в Интернет, – сказала Диана.
– Ну и ладно. И пусть.
– То есть ты понимаешь, что это конец всем твоим злобным планам.
– Тебя послушать, так я прямо суперзлодей. Риддлер, Пингвин и Соломон Гранди в одном лице. И я бы не стал говорить, что солону придет конец. Людям нравится солон. Даже если они и узнают, что есть антидот, они не станут его принимать. Людям нравится свобода, которую дает одиночество. Кто попробовал солон один раз, тот уже от него не откажется. А если есть спрос, будет и предложение. И не иссякнет поток доходов. Ну, вот. Теперь вы знаете правду. Вам стало легче? Это знание дало вам свободу? Ха!
– Слушай, Серж, – сказала Зак, – а зачем ты затеял всю эту бодягу с солоном и хайда?
– Зачем?!Ты меня спрашиваешь, зачем?! Пора бы тебе повзрослеть, молодой человек. Что ты знаешь о власти? Ничего ты не знаешь. Вообще ничего. Почему я все это затеял? Потому что я это могу!
ЗАК
Мы заперли Сержа в одной из комнат на первом этаже, где был только голый матрас на полу и плакат с изображением единорога, забытый, а может быть, брошенный прежними обитателями этого дома. Для верности мы забили дверь в комнату досками, а окна – еще и листами фанеры. Закончили почти на рассвете, но спать никто не пошел. Сэм сказала:
– Мне как-то не хочется проснуться от того, что меня будут вешать на велосипедной цепи.
– У Сержа есть стимуляторы, – сказала Диана. – Я точно знаю. Они нас взбодрят.
Мы поднялись в комнату Сержа. Там царил идеальный порядок, чего, в общем, и следовало ожидать. Рядом с маленьким чемоданчиком, где хранились лекарства, стоял огромный дорожный чемодан.
Я сказал:
– Интересно, а что там?
Чемодан был закрыт на замок, но мы расковыряли его ножом, и… ни хрена себе! Это была настоящая переносная операционная от Луи Виттона*. Сотни сверкающих хирургических инструментов: реклинаторы, зажимы, пилы, распаторы, щипцы, зеркала, расширители. Диана присвистнула, глядя на все это великолепие.
* Луи Виттон (Louis Vuitton) – известная французская торговая марка, под которой выпускаются сумки, чемоданы, модная одежда и аксессуары.
– Эх, найти бы нам их чуть раньше! Мне бы тогда не пришлось выковыривать наши маячки кухонным ножом. Тут столько всего… хватит на целое хирургическое отделение. С таким инструментом можно запросто разделить сиамских близнецов, а потом сшить их обратно.
Мы все закинулись амфетамином. Чистейший продукт – куда там папиному доморощенному «ледку»! В голове сразу же прояснилось, сонливость прошла мгновенно. Каждая клеточка в теле как будто звенела и говорила: «Зак, тебе точно понравится! Тебе уже нравится. Ты потом обязательно повтори!»
Серж кричал из своей скучной нейтральной комнаты:
– Откройте дверь! Что за глупости?! Ребята, послушайте меня. Я просто искал антидот для солона! Недорогой и несложный в производстве. Он у вас в крови – и вы это знаете! Выпустите меня! Давайте продолжим исследования! Продолжим рассказывать истории. А потом проведем серию анализов крови. Это нужно не только мне! Это нужно всему человечеству]
Но мы не обращали внимания на его вопли. Мы рассуждали примерно так: «Да, Серж, ты все убедительно излагаешь. Но мы-то знаем, на что ты способен. Например, уничтожить целое племя – целое общество, – как будто это не люди, а тритончики в аквариуме». А потом у Сержа начались ломки от нехватки солона, и он принялся истерить и сыпать угрозами, так что наше к нему доверие, и без того невысокое, упало до нулевой отметки.
– А кто-нибудь записал нашу ночную веб-трансляцию?
– А как же!
У нас было несколько копий с записью событий прошедшей ночи, увенчавшейся незавершенной историей Тревора. Историей, которая все еще «пишется» – а вернее, проживается – здесь и сейчас. На рассвете мы вышли из дома с половиной белой простыни, прилепленной скотчем к алюминиевой палке, подобранной на детской площадке. Простыня хлопала наверху. Если бы в нас стали стрелять или если бы мне на шею вдруг накинули петлю, я бы не удивился.
Мы очень быстро нашли подтверждение своим страхам, когда добрались до заброшенной автомастерской на Коллисон-авеню. На перекладине перед входом висело еще два трупа. Это были те самые парни, которых мы встретили на месте крушения самолета. Те, кто жег солон. Это стало для нас неожиданностью. Мы-то были уверены, что это они будут вешать других. Но чтобы повесили их самих… Как-то все странно. И очень тревожно. Мы прошли почти весь городок и не встретили ни единой живой души. Нам было некому сдаваться. Городок словно вымер.
– Что за хрень?..
– Может быть, они в старой деревне? – сказал Жюльен. Городок четко делился на два отдельных района: новый
