— За мной? — ахнула Элла и окаменела от ужаса, подумав, что он собирается повторить их кошмарную поездку трехмесячной давности. — Я не могу вернуться в Филадельфию, Харриган. Наверное, я вообще никогда не смогу туда вернуться, хотя там и покоится вся моя семья.
— Я думаю, что смогу подыскать себе занятие в Вайоминге. Здесь все только начинается. Гак что с работой не должно быть проблем.
Элла пожалела, что он приехал так неожиданно, свалился буквально как снег на голову. Она никак не могла прийти в себя, обуреваемая противоречивыми чувствами. Ей нужно было время, чтобы успокоиться. Но Харриган, похоже, не собирался ей его давать. Элле так хотелось броситься в его объятия и снова вкусить счастье, что неотступно преследовало ее во сне. Надо разозлиться на него, и тогда холодная вежливость защитит ее от новой боли.
— Харриган, о чем ты говоришь? Может, от того, что я не ожидала тебя здесь увидеть?
Харриган поддался желанию и осторожно провел рукой по ее шелковистым волосам, любуясь их красотой. Элла невольно напряглась, посмотрела на него исподлобья, но руку не оттолкнула. Харриган решил, что лучше так, чем сразу от ворот поворот.
— Я не знаю, как сказать яснее, — признался он. — Я пришел за тобой, вот и все. — Он ласково сжал ее плечи и повернул к себе лицом. — Я переиграл Темплтонов, поставил их на колени, вернул все, что они украли у моей семьи. Вот для чего мне нужно было остаться в Филадельфии. Когда я с этим покончил, то понял, что у меня больше нет причин оставаться там.
— А твоя семья, твоя работа? — слабо возразила Элла. Его взволнованный голос и сосредоточенное выражение лица заставляли ее сердце биться так сильно, что его удары гулко отдавались у нее в ушах. Она боялась, что безрассудное сердце приведет ее на опасный путь, и изо всех сил старалась оставаться спокойной, внимательно прислушиваясь к его словам.
— Работу я найду везде, дело можно начать где угодно. Я многое умею. Мой отец всегда считал, что чем больше ты знаешь, тем больше у тебя шансов преуспеть. Мне будет не хватать моей семьи. Сказать иначе будет ложью. Я их всех очень люблю, но даже они не смогли заполнить пустоту в моей душе.
— Пустоту в душе?
— Я не могу подыскать другого слова, — вздохнул Харриган и прижался лбом к ее лицу. — С того самого мгновения, как я в первый раз увидел тебя, я боролся с тобой так, как ни один мужчина никогда, наверное, не боролся с женщиной. Но здесь я потерпел сокрушительное поражение. Элла, ты мне нужна. И я не имею в виду постель, нет. Хотя, если честно, я столько раз просыпался среди ночи, умирая от желания, которое не сможет утолить никакая другая женщина.
— Так уж и никакая другая?
Элла стремительно теряла остатки осмотрительности и сомнений. Харриган. не говорил о любви, но его слова были полны глубокого и сильного чувства. Она знала, что не вправе требовать от него немедленного признания в любви. Чувство пустоты и сильное желание быть с ней — вот что привело его сюда. Эти чувства были ей знакомы. Если сейчас он ее еще не любит, то очень скоро полюбит. А может быть, он уже любит се, просто не догадывается, что переживаемые им чувства и есть любовь.
Харриган робко улыбнулся и начал гладить ее руки.
— Да, никакая другая. И не потому, что я был безумно занят делами. Черт возьми, до встречи с тобой у меня уже несколько месяцев никого не было.
— Это как раз и объясняет, почему ты так меня возжелал, — тихо заметила Элла. В ее голосе прозвучала едва заметная насмешка.
— Ты слишком хорошо меня знаешь. С самого начала я безобразно с тобой обходился. Это было не только плохо, это было бесчестно. Теперь я это доподлинно знаю. Я знал это и раньше, но просто не мог остановиться. Ты с самого начала вила из меня веревки, понимаешь? Я совершенно растерялся и решил не верить тебе только из чувства противоречия.
— Но у тебя были веские причины не доверять мне. Люди того круга, к которому я принадлежала, подло обманули и предали тебя: Все они были тесно связаны с моей семьей. Я понимаю тебя. — Элла позволила Харригану осторожно привлечь ее к себе. «Как он близко, как мне его не хватает», — мелькнуло у нее в голове.
— Из-за моего упрямства ты едва не отправилась на тот свет. Я вел себя как трус. Ты заставляла меня чувствовать вопреки моей воле. Я знал, что одно твое предательство будет стоить мне дороже всех подлостей Элеоноры, вместе взятых. Мне до сих пор трудно поверить, что именно из-за своего страха я отдал тебя в руки убийцы. Если бы Гарольд добился своего, я был бы так же виновен в убийстве, как и он. — К его губам прильнули пальцы Эллы. Харриган робко поцеловал их и посмотрел на девушку.
— Только Гарольд виновен в этом преступлении, — тихо сказала она. — Я никогда не думала о тебе как о его стороннике. — Она улыбнулась. — Я никогда не любила его. Но с трудом верила, что он решится меня убить. И даже не подозревала его в убийстве моих родителей. С какой стати ты должен был верить мне, если толком не знал ни Гарольда, ни тем более меня?
Элле нравился этот разговор и то, что открывалось в нем для них обоих. Однако она решила, что ей будет очень трудно и дальше внимательно слушать его, если он не перестанет покрывать ее лицо мягкими, теплыми поцелуями. Слишком много ночей она провела, вспоминая его ласки, а наутро просыпалась в пустой постели. Теперь он здесь и снова обнимает ее. Она могла опять прикоснуться к нему, услышать, как бьется его сердце… Слова ей уже были не нужны. Элла просунула руки под его куртку и начала гладить широкую спину, чувствуя, как шуршит под пальцами накрахмаленная рубашка — единственная преграда на пути к его горячей коже.
Элла поняла, что Харриган чувствует то же самое, когда он неловко и осторожно опустил ее на траву. Он распростерся на ней, и девушка почувствовала, как каждая частичка его тела полнится желанием. Тело се откликнулось с умопомрачительной ненасытностью. Она не знала, что он собирается делать дальше. Но если Харриган бросил все, отыскал ее, объяснился и принес извинения, то сейчас этого более чем достаточно.
— Что-нибудь еще? — спросила она прерывистым голосом и немного отодвинулась, чтобы ему было удобнее расстегивать на ней платье.
— Тебе мало сказанного? — Харриган не мог отвести глаз от ее стройного тела и неохотно покинул ее объятия, чтобы стянуть сапоги, куртку и рубашку.
— А ты можешь одновременно говорить и любить меня? — с дрожью в голосе спросила Элла, медленно гладя рукой его мускулистую грудь.
— В другой раз, — коротко рассмеялся Харриган. — Я даже не уверен, что у меня достанет терпения снять с тебя все эти женские штучки.
— Только постарайся ничего не порвать, — прошептала она и поймала ртом его губы. Целовала она его так, что не оставалось никаких сомнений в ее любви и желании близости.
Его ответные ласки были такими порывистыми и горячими, что Элла перестала сдерживать свою страсть и приготовилась разделить с возлюбленным всю силу своей любви. Харриган, перестав бороться с собой, с силой, почти грубо овладел ею. Элла счастливо рассмеялась, испытывая головокружение от ощущения слияния их тел. Она обвила Харригана руками, страстно приникла к нему и полностью отдалась любовному экстазу, который взметнул ее на высоту блаженства с такой силой, что у нее вырвался крик. Харриган присоединился к ней, выкрикивая ее имя, и от этого наслаждение только усиливалось, Он произнес еще какие-то три слова, но Элла не разобрала, поняв только то, что от них зависит вся ее жизнь.
