Книга Странное воспоминание - Артур Дрейк

Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119

Развернувшись в полете, он пролетел добрых шесть футов и упал плашмя, нещадно стукнувшись оземь, и крик прервался. Но, стоило разбойнику повернуться к ошарашенным ворам, чтобы спросить, что это было, как шкаф вновь обрел голос, да к тому же, принялся пыхтеть, дымиться и исступленно подпрыгивать на одном месте.

– Не открывается! – тревожно раздалось из шкафа.

– Хватит орать! – раздраженно рявкнул второй голос. – И осторожнее с локтями!

– Да это же Капитан и Рыжий! – радостно крикнул Питер и побежал к шкафу, прямо под град вьющихся возле дома искр.

Крыса торжествующе закричал и бросился вслед за Тидом, а за ним и все остальные. Чтобы скрыть свою хромоту и неспособность быстро передвигаться, Жан-Антуан сделал вид, что пропускает Эйлин вперед и отстал от всех. Чарли и Тид подскочили к шкафу, лежащему дверцами вниз, ухватились за бока, а Десять Кулаков отжал его от земли. Из распахнувшихся дверец приподнятого шкафа на снег выкатились два израненных вора.

Одежда побагровевшего Капитана была ободрана, а кожа вся на ожогах. Он медленно отполз и устало рухнул. Рыжий лежал на земле, зажимал перевязанную руку и, напротив, был очень бледен.

То, что произошло следом, перетряхнуло весь дух спасшихся друзей. С оглушительным застилающим уши грохотом крыша объятого пламенем жилища на долю секунды выгнулась дугой, стены дрогнули, а следом с мириадами осколков из всех окон вырвалась раскаленная взрывная вспышка.

Стоявших ближе всего к дому Чарли и Питера как пушинок швырнуло в сторону. Подброшенный в воздух шкаф упал на Десять Кулаков, а Крысу и Эйлин сбило с ног ударной волной. Крыша с грохотом обвалилась в самое чрево рушащегося здания. Лавина пыли и огня накрыла все. Из чернейшего облака дыма на разбросанных по земле людей понеслись осколки кирпичей.

Жан-Антуан забыл о своей поврежденной ноге и побежал им на помощь. Им – значило для него «ей». Но в нескольких шагах от Эйлин француз услышал приближение странного глухо разрубающего воздух звука. Юноша поднял голову, и тут что-то тяжелое мгновенно сшибло его на землю. Последнее, что он видел, прежде чем провалился в темноту – его собственные ноги, мелькнувшие на фоне озаренного пламенем угрюмого неба.

Мало разборчивые, далекие голоса и укоризненные лица, появившиеся из темноты на приеме мадам Брантень, промелькнули пугающей чередой тусклых картинок, намного более реальных, чем он сам. Стыд его сестры, кипящая злость Франсуа и болезненное разочарование общества лишали Жана-Антуана воли к жизни. Он все силился вспомнить, кто такая Полин, и не мог. Кто это Полин? Почему они все так его ненавидят? И почему он не может разглядеть ни лица отца, ни лица матери? Он ушел, даже не запомнив их. А они даже не пытались его найти. Он словно так и остался в той яме на охоте.

Чей-то пронзительный надломленный крик вернул ему возможность чувствовать. И первое, что он почувствовал – была боль. Затем сильнейший холод. Руки и ноги почти онемели, настолько было холодно, но где-то отчетливо разливалась эта назойливая боль. Ветер мучительно шевелил его курчавые волосы на виске. Снег мочил спину.

Он разлепил глаза. В густом сером мареве проносились темные клочки дыма, кружились белые хлопья снега и черные лоскуты оседающего пепла, а все остальное скрывал непроглядный дымный сумрак. Такой вязкий, словно взвесь на дне морском.

Задохнувшись, женщина закричала вновь. Бессильно, сквозь слезы. Жан-Антуан поднялся на локтях, чтобы разобраться, в чем дело. Впереди, там, куда указывали его протянутые по земле ноги, двигались смутно различимые сквозь смог силуэты. Оттуда и раздавался ее голос. Не так громко, как ему показалось вначале.

Когда он сел и огляделся, глазам его предстала удивительная картина. Все точно бы потеряло цвет. Над руинами двухэтажного дома, от земли и насыпей обломков поднимались клочья дыма, а с неба опускался снег и пепел. Кроме временами слышного плача, от развалин раздавался стук ударяющихся друг об друга камней и досок, словно стены продолжали осыпаться. Гулким фоном звучали и приглушенные мужские голоса, ропот, а издали доносился плеск воды. Все это эхом смешивалось в стонущей утренней тишине.

Пошатываясь, Жан-Антуан поднялся и зашагал по хрустящим под ногами камням, размазывая по белому снегу черные пятна пепла и собственную кровь. Дом теперь находился, словно на возвышении, на небольшом холме из собственных останков.

Подобравшись мглистой завесой дыма к частично уцелевшим стенам, француз увидел посреди развалин Эйлин. Ее одинокая фигура вздрагивала в потерявшем голос немом плаче. Она смотрела в одну точку и все время закрывала лицо вздрагивающими бледными ладонями. Не было никого, кто утешил бы ее.

Жан-Антуан сделал еще два шага и переступил черту, когда-то отделявшую жилище от улицы. Слева застыли воры, молча глядя, как Чарли на коленях разрывал обломки и отбрасывал кирпичи, в безумном исступлении бормоча что-то себе под нос.

А потом, юноша увидел руку, торчащую из-под завалин. Облупившиеся матовые черные лоскуты, как сгоревшая бумага, истрескавшейся коркой покрывали недвижные пальцы, кисть и предплечье, в которых просвечивались алые прожилки плоти. Рука показалась французу до того неестественной, что он сначала не смог осмыслить произошедшее. Прежде, чем его накрыл ужас, он подумал «что это?», но затем с языка сорвалось жуткое:

– Кто это?

Однако вопрос просто растворился в воздухе.

Сдирая пальцы в кровь, Чарли все копал, отбрасывая через плечо обломки. Он делал это так быстро, словно мог еще что-либо изменить. Ближе всего к разбойнику стоял Капитан. Никто не знал, что делать. А Чарли ни на секунду не останавливался. Вся его спина была усыпана снегом, так долго он не вставал. Он отрыл сначала голову и плечо, затем часть туловища и стал осторожно хлопать беднягу по щекам – таким же истрескавшимся, черным и облупившимся, как рука, торчащая над землей. Липкие черные лоскуты обгоревшей кожи потянулись за пальцами Чарли.

– Давай, очнись, все уже закончилось, – зашептал разбойник.

– Чарли, – оборвал его Капитан.

– …это еще что! Вот подлечим тебя, и будешь как новенький…

– Чарли, перестань! – схватив его за плечо, прикрикнул Капитан.

– Не мешай! Каждое мгновение на счету! – слепо скользнув гневным взглядом по Капитану, отозвался Чарли и повернулся к погорельцу.

– Щенка уже нет, не дури!

– О! О! Точно, сейчас, – не услышав его, разбойник вскинул в воздух указательный палец и спешно поднялся на ноги. Запрыгав на одной ноге по камням и черным прогоревшим доскам, Чарли стал стаскивать с себя свой нелепый длинный сапог.

Стоявшие чуть поодаль Лихие Малые со смятением переглянулись. А Капитан, казалось, едва сдерживается, чтобы не набросится на безумца, устроившего балаган.

– Да слезай же ты, идиотский сапог! – кряхтел Чарли, задирая ногу все выше, и силясь стащить обувь.

Лицо его было искажено сильнейшей душевной болью. Он чуть не плакал, пытаясь справиться со своим сапогом, словно это могло вернуть жизнь Щенка.

Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119