Перечитав этот текст несколько раз, я нажала на клавишу «отравить». Затем села, стиснув в руках мобильник и ожидая, пока на экране появится маленький символ, означавший, что Блейн прочел сообщение. А затем я начала молиться. Истово. Пусть он примет мое предложение. Дай мне послабление хотя бы в этом.
От: Блейна Козла Пинтеро
Кому: Миа Сандерс
Ты пропустила два платежа. Извини, сладенькая Миа, но ты дашь мне то, чего я хочу, и встретишься со мной за ужином в пятницу вечером или сильно об этом пожалеешь.
Дьявол! Ну что за непруха! Из прострации меня вырвал стук двери, грохнувшей о косяк. На пороге возникла внушительная фигура Макса.
– Эй, твоему отцу лучше! – воскликнул он с искренней радостью и триумфом.
Его грудь вздымалась и опадала, словно он пробежал спринтерскую стометровку.
Я быстро вскочила, но тут же ощутила, как теряю равновесие. В глазах запрыгали мелкие яркие звездочки. Я быстро заморгала.
– Что произошло?
Придя в себя, я подошла к Максу, и мы вместе выскочили из номера, спустились на лифте и пересекли улицу.
– Вообще-то не знаю. Просто док сказал, что они снимут его с искусственной вентиляции легких. Очевидно, твой папа способен дышать самостоятельно.
Останавливаться посреди перекрестка на весьма оживленной улице Вегаса – не слишком хорошая идея, но тем не менее именно это я и сделала, пораженная его сообщением. Волна облегчения, накрывшая меня, была всеобъемлющей, словно цунами. Она захватила все мои мысли, лишив способности двигаться вперед.
Макс хмыкнул и обнял меня за плечи.
– Идем, сестренка. Давай посмотрим, как там твой папа, и что еще скажут нам врачи.
Когда мы вошли в палату, то увидели Мэдди в объятиях ее жениха Мэтта. Его родители стояли в стороне, молчаливо поддерживая будущую невестку. Доктор нажимал какие-то кнопки на аппаратах жизнеобеспечения. Когда я подошла, он поднял взгляд.
– А, великолепно. Благодарю вас, мистер Каннингем, за то, что привели ее так быстро, – сказал врач Максу, а затем сосредоточился на мне. – Теперь, когда вы и ваша сестра здесь, я могу проинформировать вас обеих. Мистер Сандерс, очевидно, пытается дышать самостоятельно. Сейчас его усилия достаточны, чтобы мы перевели искусственную вентиляцию в режим, когда она начнет снабжать его воздухом лишь при падении уровня кислорода в крови ниже определенного уровня.
Я облизнула губы и медленно вдохнула, собираясь с мыслями.
– Это означает, что ему лучше? Что лекарства работают?
Доктор вздохнул.
– Мы не знаем наверняка, но это определенно хороший признак. Исходя из моего опыта, пациенты, которые начинают дышать самостоятельно, поправляются гораздо быстрее. В случае вашего отца проблема заключается в том, что он уже в коме, причины которой мы не в состоянии объяснить. Все его показатели были в норме до тех пор, пока он не заразился вирусом, после чего последовало два анафилактических шока, вызвавших обширный инсульт. Существовал серьезный риск, что он не сможет дышать без искусственной вентиляции. Хорошо, что он пытается дышать самостоятельно, но на восстановление может потребоваться много времени, так что нам остается лишь ждать и наблюдать. Еще несколько дней, и мы будем знать больше, но пока я бы сказал, что прогноз выглядит существенно лучше.
Сообщив это, он закрыл медкарту отца, повесил ее на кровать и вышел из комнаты.
Мэдди, волоча ноги, подошла ко мне.
– Это же хорошие новости, верно?
Ее губы дрожали так же, как в те времена, когда моя сестренка была еще маленькой девочкой и пыталась держаться храбро.
Я притянула Мэдди к себе. Она обхватила меня своими длинными руками, и мы прижались друг к другу.
– Я думаю, да, малышка. Я, правда, так думаю. Папаня сильный. Ему пришлось несладко, но у него есть мы, и он должен вернуться к нам. Это что-то да значит. Этого должно хватить.
Макс подошел к нам сзади и прижал нас обеих к своей теплой, широкой груди.
– Этого достаточно. Поверьте мне, дамы, вы обе – это более чем достаточно.
– Согласен, – сказал Мэтт и улыбнулся моей сестре.
Еще одно очко в пользу Мэтта. Он провел с Мэдди здесь целый день и ушел только ночью, когда больница закрылась для посещений, но вернулся при первой возможности. Его родители тоже заходили каждый день на пару часов. Семейство Рейнсов, определенно, прикрывало наш тыл. Они будут любить Мэдди всю жизнь, а дети, которых в свое время заведут Мэтт и моя сестренка, будут избалованы и не узнают нужды ни в чем.
Отлично сработано, Миа. Я мысленно похлопала себя по спине. Единственное, что я сделала правильно. Воспитала свою сестру так, чтобы она выросла кем-то бо`льшим, чтобы стремилась получить от жизни все и работала ради этого. Она была на пути к своей цели, и я не могла нарадоваться за нее. Теперь, если немного эта удача осенит и меня, приведя домой Уэса и вернув папу в мир живых, я тоже буду совершенно счастлива.
С этой мыслью я выдернула мобильник из кармана и сбросила сообщение единственному человеку, которого не желала видеть ни за что на свете.
От: Миа Сандерс
Кому: Блейну Козлу Пинтеро
В пятницу вечером ты будешь ужинать в одиночестве. Смирись с этим.
Одним движением пальца я нажала на клавишу отправки. Хрен с ним, и хрен со всеми его угрозами.
* * *
Позже вечером мне наконец-то позвонил тот, чьего звонка я ждала весь день.
– Привет, Уоррен, – ответила я так поспешно, что слова превратились в какую-то абракадабру.
– Привет, Миа.
Голос Уоррена прозвучал не тепло, но и не холодно. Он был тверд и полон печали. Господи, нет.
Я села на край кофейного столика и мысленно подготовилась к худшему. Макс бросил взгляд на меня и подался вперед, положив руки на колени. Я сжала его ладонь в своей, вцепившись в нее так сильно, что побелели костяшки пальцев.
– Просто скажите мне. Он мертв?
Две секунды, прошедшие в ожидании ответа Уоррена, показались мне вечностью. Я никогда не забуду, как чувствовала себя в тот миг. Убитой. Проигравшей. Сломленной. Три состояния, о которых я никогда не хотела вспоминать, настигли меня с быстротой искры, выскакивающей из-под кремня. К счастью, пламя так и не занялось.
– Нет, милая, он не мертв.
Уоррен втянул воздух и откашлялся.
– Он в больнице?
Уоррен в ответ глубоко и печально вздохнул. Этим все было сказано. Я знала. Черт возьми, я это знала! Он был жив, но все равно потерян. Мужчина, которого я любила, мужчина, с которым хотела провести остаток своих дней, мужчина, ради которого я семь месяцев ломала стены, окружавшие мое сердце, – этого мужчину держали в заложниках радикалы-террористы за полмира отсюда, а я была здесь. Сидела на столике в отеле, практически совмещенном с больницей, где мой отец боролся за жизнь. Мой мир погрузился в еще больший хаос, чем раньше, и я понятия не имела, как это исправить.
