Книга Поцелуй Уробороса - Вадим Панов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Из тронного зала послышалось нетерпеливое: «Великий магистр! Великий магистр!» Подданные просили властелина появиться.
– Я помню, – подтвердил Бамбарда. – Обо мне не беспокойся, Франц, я все сделаю.
– Возможно, друг мой, от твоих действий будет зависеть моя жизнь, – веско произнес глава Ордена.
– Поэтому ты доверил дело мне, – усмехнулся Рик.
– Внимательно следи за происходящим и не ошибись.
– Я все сделаю, – повторил Бамбарда.
Де Гир кивнул и шагнул в дверь.
Сегодня в главном зале Замка собрался цвет Великого Дома: магистры лож и их свита, состоящая из самых знатных рыцарей; главы магических мастерских и наиболее уважаемые колдуны Чуди; высшие офицеры гвардии и просто счастливчики, которым удалось раздобыть пропуск на «главный судебный процесс столетия» – так окрестили разбирательство ушлые журналисты «Тиградкома». В зале присутствовали трое корреспондентов, но их вооружение составляли исключительно блокноты и авторучки – вести видеозапись или прямую трансляцию процесса рыцари строго запретили. Из верхушки Ордена в зале отсутствовал только мастер войны, но Франц не сомневался, что если бы не другое, не менее важное дело, Гуго обязательно сидел бы в первом ряду, дабы собственными ушами услышать приговор Винсенту Шарге.
И собственными глазами посмотреть на то, как Чудь воспримет приговор.
Поскольку все знали, что рыцари не видели за стариком особенной вины.
Участие мастера големов в жестокой резне на свадьбе королевы Всеславы, в ходе которой погибли барон Мечеслав и жрица Томила, многими чудами рассматривалось если не как доблесть, то уж точно как вполне удачная диверсионная операция. Большинство, разумеется, осуждало подлое нападение, но в целом несанкционированное убийство «этих зеленых» рассматривалось как часть извечного противостояния Великих Домов, не заслуживающее излишне строгого наказания. А потому де Гир мог осудить Винсента на смерть лишь за убийство де Корге, прежнего магистра ложи Саламандр, но и с этим обвинением могли возникнуть трудности. То есть с самим преступлением все было понятно – оно произошло, и старый Шарге не отрицал своей вины, наоборот – бахвалился, ничуть не скрывая, что прикончил де Корге и, доведись повторить, прикончил бы снова. Закавыка заключалась в том, что Винсент расправился с магистром и тремя человскими ведьмами не просто так, а проведя тщательное расследование и достоверно установив, что именно они зверски убили его единственного сына Рудольфа. Де Гир, вне всяких сомнений, приговорил бы де Корге к смерти, и это обстоятельство делало позицию Франца уязвимой.
По всему выходило, что казнить Винсента великий магистр не может. Но казнить требовалось кровь из носу, потому что иначе на сцену вновь вылезут зеленые с требованием выдачи Шарге за убийство барона Мечеслава. Ярина уже учинила скандал, поставив де Гира в крайне неудобное положение: чуды разозлились и в штыки воспримут любую уступку людам. А те, в свою очередь, пылают праведным гневом, так что если Всеведа решит стравить Великие Дома, ей нужно будет лишь поднести спичку.
Однако эти размышления никак не отразились на лице Франца. Он медленно, с достоинством прошел к трону, расположился, приняв официальную позу, едва заметно кивнул, разрешая поднявшимся при его появлении подданным вернуться на места, и прищурился на старика.
– Ваше имя Винсент Шарге?
– С рождения и до сего дня, – подтвердил тот.
– Мастер големов?
– В том числе, мой магистр.
– Кто еще?
– Еще я рыцарь, мой магистр, – с гордостью ответил Шарге. – Я был рожден рыцарем, я прожил жизнь рыцарем и, надеюсь, умру рыцарем. С честью.
– Постараюсь вам в этом помочь.
– Умереть?
– Да, Винсент, умереть, – подтвердил де Гир и громко, чтобы услышали все, добавил: – Честь вы уже потеряли.
– Я так не думаю.
– Мы судим вас не за то, что вы думаете, а за то, что вы сделали. Вы знаете, в чем вас обвиняют, рыцарь Винсент?
В зале повисла тишина.
Старик понял, что Франц неплохо подготовился к суду, и стал осмотрительнее.
В конце концов, его задача заключалась не в том, чтобы добиться мягкого приговора, а в том, чтобы использовать суд в качестве трибуны и поколебать позиции великого магистра.
– У меня был сын, – с грустью произнес Шарге. – Единственный сын по имени Рудольф…
Но поведать печальную историю, дабы вызвать у присутствующих жалость, ему не позволили.
– Значит, знаете. Хорошо.
Франц просчитал все возможные шаги Винсента и не собирался давать ему больше свободы, чем требовалось для соблюдения приличий.
– Да, я знаю, что совершил, – огрызнулся старик. – И говорю открыто: я полностью отдавал себе отчет в том, что делал. Я хотел узнать, кто убил моего единственного сына, и я узнал. Я решил отомстить убийцам за смерть моего единственного сына, и я отомстил!
Но прежде чем собравшиеся в зале чуды успели осознать слова Шарге и согласиться с ними, де Гир громко подвел итог:
– Итак, вы признали, что совершили самосуд.
– Ничего такого я не признавал, – отрезал старик.
– А как вы трактуете свои действия, рыцарь Винсент?
Де Гир так произнес слово «рыцарь», что покривились многие сидящие в зале чуды. Одной лишь интонацией Франц четко дал понять, что считает поведение старика неподобающим, и Чудь, поразмыслив, согласилась со своим лидером.
Шарге понял, что теряет поддержку, и попытался перейти в контратаку:
– То есть вы хотите судить меня за то, что я покусился на ваши права, мой магистр? – с едва заметной издевкой в голосе поинтересовался он.
И получил ошеломляюще прямой ответ.
– Именно, рыцарь Винсент, – не стал отрицать Франц. – Я обвиняю вас в нарушении права сюзерена на справедливый суд.
– А как же честная дуэль?
– Вы предложили ее магистру де Корге?
Шарге понял, что напрасно упомянул о дуэли, и попытался сыграть на эмоциях:
– Он был подлым убийцей!
– Так же, как вы, рыцарь Винсент, так же, как вы.
И снова это презрительное «рыцарь»! Франц добился своего: присутствующих коробило от того, что он называл старика рыцарем.
– Я покарал убийцу!
– И будете отвечать.
– За справедливость?
– За то, что нарушили мое право карать.
– Значит, дело в этом? В вашем праве, мой магистр? В вашей власти?
Старик отчаянно пытался перевести разговор в другое русло, поговорить о власти де Гира, о том, как он ее заполучил, и Франц предоставил ему такую возможность:
– В первую очередь, рыцарь Винсент, мы говорим о законе. Орден – это закон. Орден – это порядок. Мы не дикие звери, рыцарь Винсент, убивающие исподтишка, но станем ими, если откажемся от закона.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Поцелуй Уробороса - Вадим Панов», после закрытия браузера.