— С удовольствием. — Макс галантно подставил ей локоть.
Кафе оказалось дешевой забегаловкой. Крохотный зальчик был окутан облаком табачного дыма, сильно пахло пережаренным маслом. За стойкой зевала неряшливая девица с ярко-красными волосами.
— Может поищем что-нибудь поприличней? — предложил Макс, но Ксюше было все равно. Ей хотелось выговориться и немедленно.
Они взяли по паре «Балтики», пакетик с фисташками и устроились поближе к двери, из которой веяло заветной прохладой. Ксюша отхлебнула из кружки, и поморщилась — пиво было теплым и явно разбавленным.
— Вот дерьмо, — проговорила она сердито.
— Дерьмо, — согласился Макс. — Так как насчет приворота? А?
— Я расскажу тебе. — Ксюша подперла щеку ладонью и уставилась блестящими глазами вдаль. — Все расскажу. Только ты не думай, я не сумасшедшая.
— Кто бы сомневался. — Макс усмехнулся и замер в ожидании.
Она начала говорить и говорила ровно полчаса, почти без остановок, все так же неотрывно глядя в одну точку. Он не перебивал, хотя на лице его последовательно сменялись разные выражения. Здесь были и сочувствие, и жалость, и — в какой-то момент — брезгливость. Когда Ксюша дошла до своих кошмаров, пальцы Макса непроизвольно сжались в кулаки. Он сидел и слушал, и постепенно в его глазах любопытство уступало место недоумению.
Наконец она замолчала, с трудом переводя дух. Залпом выпила оставшееся пиво, скрестила руки на груди.
— Ну, как тебе сказочка? Нравится?
— Нравится. — Макс вытащил из-за пазухи сигареты. — Не знаю, как ты, а я уже озверел. Почти два часа без курева.
Ксюша, словно очнувшись от транса, чиркнула зажигалкой.
— Что скажешь? — поинтересовалась она нарочито небрежным тоном.
— Скажу, что это, действительно, сказка. В жизни так не бывает. — Он смотрел на нее серьезно, без тени улыбки.
— Ты что имеешь в виду? — не поняла Ксюша. — Думаешь, я все сочинила?
— Нет, не думаю. Ты рассказала правду. Но… — Макс слегка прищурил один глаз, отчего стал похож на охотника, целящегося в дичь. — Но ты сама не осознаешь, что с тобой произошло.
— Как так?
— Да вот так. Вспомни, что тебе сказала твоя умалишенная приятельница. Матушка… как ее… Иоанна — обыкновенная уличная забулдыга.
— Ну и что с того? — Ксюша глядела на него с удивлением.
— Неужели, тебе еще не ясно? — спросил Макс.
— Нет. Ей Богу.
— Ну ты даешь. — Он покачал головой и усмехнулся. — Ладно. Открою тебе секрет. Не было никакого приворота.
— Как не было?! — Ксюша непроизвольно дернула рукой. Пакет с фисташками скользнул на пол ей под ноги.
— Осторожно, — мягко произнес Макс. — Не было, и все. Как пьяница, промышляющая сбором бутылок, может владеть магией? Туфта это все.
— Что ты несешь? — рассердилась Ксюша. — Николай до этого на меня и смотреть не хотел. А после Иоанны его как подменили.
— Его? — вкрадчиво и многозначительно переспросил Макс. — А, может быть, тебя? Как такая идея?
— Я… я не понимаю… — Ксюша глядела на него в растерянности.
Она, действительно, не понимала Макса, но интуитивно чувствовала, что он прав. Что он знает нечто, остающееся для нее загадкой.
— Детка, но это же просто, как дважды два. Психологический эффект. Знаешь, как лечат пациентов-неврастеников в некоторых западных клиниках? Дают лекарство, якобы вселяющее в человека бодрость и уверенность в своих силах. Он пьет его день за днем, и чувствует себя все более здоровым, полным сил. А на самом деле таблетки — ни что иное, как самые обыкновенные витамины. Тут действует внушение, в каком-то роде гипноз. Разумеется, для серьезных больных такая терапия не подходит. Теперь тебе ясно?
Ксюша смотрела на него, широко открыв глаза.
— Неужели ты считаешь, что заклинания Иоанны ничего не стоили?
— Почему? Стоили. Они сделали тебя более смелой, даже нахальной. Ведь ты сохла от любви к своему Николаю и одновременно боялась его. Боялась, что он оттолкнет тебя в очередной раз, высмеет, унизит. Смогла бы ты вот так, запросто, зайти к нему в зал и начать откровенно соблазнять?
Ксюша пожала плечами. Обычно нахальства ей было не занимать, но с Николаем, и в правду, все было не так. Она стеснялась его, чувствовала себя скованно в его присутствии, все время невольно сравнивая себя с Ольгой.
— Пожалуй, ты прав, — нехотя согласилась она. — Но как объяснить все, что произошло потом?
— А чего тут объяснять? — весело произнес Макс. — Ты — девушка высший класс. Надо быть законченным импотентом, чтобы не отреагировать на ласки такой телки. Вот наш друг Коля и отреагировал. Подруга-то твоя, наверняка, по темпераменту тебе в подметки не годится. И все бы было хорошо, если бы не вклинилась эта чувырла Соня. Как ты ее, кстати, называешь так забавно?
— Телега, — усталым голосом подсказала Ксюша.
— Вот-вот, Телега. Что за кликуха такая странная?
— Это еще со школы.
— Так вот, Телега подстроила тебе бяку. Ты пережарилась на солнце, тебе приснился кошмар. С кем не бывает? А ты решила, что это дьявольские силы стараются. Дальше больше — хочешь увидеть чудище, увидишь обязательно. Не важно, будет ли на самом деле это муха, жужжащая за стеклом или обыкновенный сквозняк — для тебя все звуки и шорохи примут облик привидений.
Ксюша вдруг вспомнила осу в подсобке массажного кабинета. Кажется, все так и есть. Тогда она испугалась жужжания и едва не сиганула в окно. А потом в страхе наблюдала за колышущейся от ветра шторой, затаив дыхание, слушала, как за дверью ходит Николай, разглядывала в темноте не до конца задвинутый матерью ящик комода. Безобидного пуделя подозревала в злых намерениях, а он просто-напросто заболевал, бедняжка, оттого и лаял! Истеричка, проклятая, глупая истеричка!
У нее на глаза навернулись слезы. Макс заметил это, и дружески похлопал ее по плечу.
— Ну, ну. Не раскисай. Теперь уже ничего не исправить. Выше нос, все хорошее у тебя еще впереди, поверь мне.
— Почему… почему же тогда он ушел, когда узнал про приворот? — дрожащим голосом пролепетала Ксюша.
— Я бы тоже ушел, — серьезно и строго проговорил Макс. — Видишь ли, нам мужикам нравится думать, что все в этой жизни мы решаем самостоятельно. Захотел переспать с девушкой — и переспал. Захотел — сделал ей предложение. И так далее. Сознание, что за тебя распорядился кто-то другой, навязал тебе свою волю в буквальном смысле этого слова, вызывает у нас гнев и отторжение. Хочется немедленно доказать себе способность действовать вопреки чужой указке. В твоем случае Николай должен был немедленно бросить тебя, чтобы убедиться, что не находится под твоим влиянием. К тому же, он, видимо, не до конца позабыл Ольгу, старое чувство вернулось и вытеснило новое. Иоанна, хоть и пьянчужка, а верно предупреждала: лучше ему ничего не знать о привороте.
