– Нет, дорогая Галина Михайловна, до обеда ещё далеко… – отмахнулся постоялец, и неожиданно восторженно заметил. – Какое утро сегодня хорошее, необычное, заметили?
– Да, необычное, заметила, – так же бодро отозвалась Галина Михайловна, радуясь своим наблюдениям: действительно видать выздоравливает Геннадий Николаевич, и она, кстати, с пользой день начала, добавила. – Жить хочется.
– Да, – думая о чём-то своём, согласился постоялец. – Ещё поживём.
– Конечно! Если ещё и резервы народные правительство подключит… о-го-го тогда, как будет хорошо. Действительно заживём.
Не понимая, постоялец внимательно на неё посмотрел, о каких это резервах она говорит, уж не подсмотрели ли… Нет, пожалуй, хозяйка выглядела как обычно, да и не смогла бы она подглядеть, быстро вернуться, напечь оладьев, на стол накрыть… Но относительно резервов она попала в точку, просто в десятку. Гейдар в душе улыбнулся, вспомнив свой тайный резерв… Что ж, поживём, увидим.
* * *
Все несколько долгих дней до «назначенного» воскресенья мальчишки и их дядь Гена прожили по-разному, но с обоюдоострым волнением. Мальчишки – скрывая заговор, Мальцев – борясь с желанием немедленно всё на месте выяснить, но терпел. Слово Кобзеву дал. Александр строго запретил. «Нет-нет, ни в коем случае… Понимаешь, в этом что-то есть… Да-да, что-то такое!.. Молодцы пацаны. Не дрейфь, Генка, сходим, возьмём быка за рога, посмотрим. Я тоже пойду».
День за днём, день за днём, – дни и пролетели… Настало воскресенье. Вернее воскресное утро.
Нужно заметить, что все предшествовавшие дни, на удивление наставника, мальчишки по подъёму мгновенно соскакивали с коек, резво натягивали шорты и майки, зябко ёжась, но молча ехали с Геннадием в лифте, как нитка за иголкой бегали за дядь Геной положенную дистанцию, повторяли за наставником элементы физических упражнений – и отжимания, и подтягивания, да! – подчёркнуто предупредительно снизу вверх заглядывая ему в глаза, так же молча поднимались на лифте, в ванной комнате с шумом чистили зубы, обливались под душем… Наперегонки бросались мыть посуду, едва ли не вдвоём – не уступая друг другу, работали одним пылесосом, вдвоём же – я! нет я! дай я! – выносили мусор… Всё делали супер-быстро, и супер-хорошо… А дядь Гена не замечал их стараний, рассеян почему-то был. К воскресенью мальчишки все эти процедуры стали делать ещё более старательнее и громче, чтоб всё же заметил, чтоб похвалил, отвлекали так… Геннадий понимал это по своему – «вину чувствуют, поэтому и», не обращал внимания… В принципе, он уже и не обижался на них, смирился с мыслью, что ему всё ж таки придётся встретиться с Аллой, даже, наверное и поговорить. Ох, пацаны! Ну, понимаешь!.. Сильно трусил потому что, боялся. Да, боялся, чего скрывать! Каждый бы на его месте… Часто – когда дома были, вечерами в основном, ни с того, ни с сего – мальчишки переглядывались – вздыхал, рассеян был. Парни «на стрёме» были, «не замечали» огрехов.
– Дядь Гена, у нас идея! – в воскресное утро, с невинным видом, громыхнув вытертой уже после завтрака и мытья чашкой об сушилку, воскликнул Никита. – А давайте сегодня съездим, мороженое поедим, а? Мы всё уже сделали, отстрелялись. – Мальцев последнему не удивился – поговорка расхожей в оркестре была: закончили репетицию – отстрелялись. Поели – отстрелялись. Задание выполнили – отстрелялись. Закончили. А вот первое…
Мальцев ждал вопроса, вернее формы вопроса, но конечно не успел отреагировать, опередил Генка.
– Я согласен, – выскочил он, словно только его и спрашивали. – И дядь Гене нужно проветриться, вон какой хмурый, да?! В Макдона-алдс!
Ох, хитрецы, заторможено наблюдал Мальцев из-под насупленных бровей, и его даже могут с собой взять. Спасибо! Ну, орлы!
– Только не на машине, на метро, – решительно высказался Никита, и они, словно одни были, принялись обсуждать детали похода. – Я давно в метро не был…
– И я…
– В Макдоналдс, в Макдоналдс.
– Ур-ра! Ботинки надо почистить! Метро Маяковского, – прыгал Генка. – На метро покатаемся…
– Не правильно. Надо говорить Маяковская, – запыхавшись, поправил Никита. Кстати, что характерно, Генка поправлял всех, а Никита только Генку. Только товарища своего опекал, друга.
– Почему это? Что ли, это – она? – удивился Генка. – Женщина?
– Нет, она… – Никита растерялся, только теперь повернулся к Мальцеву. – Дядь Гена, а почему «она» метро Маяковская, от слова маяк, что ли, да?
– Учиться надо, – сварливо заметил Мальцев. Вот когда он, оказывается, мальчишкам понадобился! Опять спасибо! Мальцев немедленно воспользовался представившейся ситуацией для ответного «удара». – Значит так, братцы, в последний раз говорю: будете отказываться учиться – в Макдоналдс не пойдём. Категорически!
Очень удобный случай!! Педагогически чудесный!! До этого мальчишки под разными предлогами отказывались смириться с необходимостью осенью идти в школу. Категорически отказывались. А сейчас… Хха… Куда они денутся! Мальцев в душе ликовал. Хороший педагогический приём, удачный. Мальчишки споткнулись, озадаченно переглядывались – во! ну ничего себе! как это! – пока старший из них, Никита, не махнул с сожалением рукой…
– Ладно, я согласен, – глядя под ноги пробурчал он.
– Я тоже, – отозвался и Генка, и указал на Никиту. – Сначала пусть Никита. Он старше, ему скоро в армию…
– Как это? – делано изумился Мальцев. – Нет, брат, и ты тоже, – заявил он, даже по слогам произнёс. – Тоже! И не иначе!
В Генкином сознании сильно боролись противоречивые чувства, это заметно было, он страдал, словно сом на крючке дёргался, словно ветер по его лицу пробегал, но под суровым взглядом Никиты он тоже сдался, махнул рукой.
– Ладно, и я… – вздохнул он, но воскликнул. – Но не насовсем…
– Как это? – вновь, теперь вполне искренне удивился Мальцев.
– А, не много похожу, и всё… – Генка простецки махнул рукой.
– Нет, сколько положено, – Мальцев непреклонен был, без остатка старался выжать пользу из ситуации. – От звонка, до звонка.
– А это сколько?
– Одиннадцать лет.
У Генки от ужаса глаза чуть не выскочили из орбит.
– О-о-о, дядь Ген, – воскликнул он. – Это не честно! А когда на флейте-то учиться? Я не согласен. Я на флейте хочу…
– В перерывах… – отрезал Мальцев, он сегодня впервые кажется непреклонен был. – Чем лучше будешь учиться, тем для флейты больше времени будет.
– А-а-а, ну если так! – сдался похоже Генка.
– Да, так! – «педагогическим тоном» ответил Мальцев, победно оглядывая поверженных «противников».
Поверженными они были похоже поверхностно. Словно «выстрел» холостым был, или в «молоко» ушёл…
– Значит идём? Ур-ра! Собира-аться! – как ни в чём не бывало, радостно приплясывая, пропел Никита. – Дядь Ген, покажете, как стрелки на рубашке правильно погладить?
