Она бы отдала Крону ключ там и тогда, но знала, что утратит Люциена, поступив так. Она не будет помнить его, а ей надо было помнить его. Он был даже большей частью нее, чем ключ.
Она отдастся ему. Добровольно. Без колебаний. Ее глаза широко распахнулись от осознания этого. Да. Это именно то, что она сделает. Может быть, связав себя с ним, она отдаст ему часть своей силы, сплавив воедино их тела и души. Даже малейшая надежда на успех затмила ее страх и проклятие.
В данный момент Люциен был без сознания, покрыт кровью, синяками и ожогами. Одному из Ловцов удалось порезать его предплечье и подстрелить в живот, и ни одна из ран не исцелялась. Обе кровоточили, окрашивая лед в алый цвет.
«Я собираюсь забрать его обратно в твой дом» сказала она Уильяму. «Поиски Гидры подождут, пока не заживут его раны»
«Черта с два» Воин вскочил на ноги и нахмурился в ее сторону. «Я больше не впущу тебя в свой дом»
«Ну, тогда тебе придется придумать, как перенестись туда и выкинуть меня, потому что я отправляюсь туда с или без твоего разрешения»
«Не забывай у кого твоя книжечка, и что я, не моргнув глазом, кину ее изжариться в прелестном костерке» предупредила она, ложась рядом с Люциеном. Она обвила его руками, прижимая как можно ближе к себе.
«Как будто я позабыл» проворчал Уильям. «Хорошо. Отправляйся в мой дом. Вампирши только раз глянут на него и съедят на завтрак. Или может быть, тем временем я отыщу Гидру. Может быть, я уговорю ее пообедать вами и выплюнуть ваши косточки»
«Только за это я вырву десять страниц из книги, перед тем как вернуть ее тебе» Анья перенесла по-прежнему спящего Люциена в теплую спальню, где они ночевали пару дней назад, перевернула его на спину и начала срезать одежду с его пораненного тела.
Глава восемнадцатая.
Парис смотрел на обитую войлоком белую стену, зрение затмевали пятна, мозг туманился. Он знал, что был раздет и привязан к столу. Знал, что не занимался сексом много дней и уже не в силах был приподнять голову. Его исследовали и изучали, Ловцы даже подсылали блондинку, чтобы возбудить его и узнать, как действует демон, но он не смог возжелать ее.
Такое случалось прежде только раз.
Давным-давно, сразу же после своего порабощения демоном он достиг подобной степени отчаяния. Подобного уровня слабости. Будучи смертоносным для любой человеческой женщины, он был вынужден принять первого, кто добровольно согласился лечь с ним.
Он поклялся, что больше такого не допустит.
Парис не желал получать силу с помощью мужчины Ловца. Все о чем он мог думать так это про брюнетку с веснушками. Сиенну. Он наконец-то вспомнил ее имя, и теперь оно было запечатлено в каждой клеточке его тела. Если он не сможет заполучить ее, то лучше просто умереть. Каким-то образом и по причинам, которые он не понимал – или возможно не хотел понимать – она очаровала демона.
Как никто другой не смог бы.
Почему? Маленькая Сиенна обманула и предала его, одурманила и посадила под замок, а он по-прежнему хотел трахнуть ее. Хотел, чтобы она истекала влагой желания для него и только для него одного. Хотел, чтобы ее губки кричали его имя, а лицо окрашивалось удовольствием.
После этого он желал, чтобы демон поработил ее, свел с ума от вожделения к нему, чтобы она делала все, что он ни прикажет. Следовала за ним, куда бы он ни шел. Даже молила его о новом прикосновении. Конечно же, он откажет ей, так как будет не в силах взять ее снова. И она будет терзаться своими желаниями. Он же будет смеяться.
Может быть, даже трахнет другую на ее глазах.
От одной мысли ему захотелось улыбнуться. Парис хотел, чтобы она страдала, как страдает он. Он никогда так не хотел и так не ненавидел женщину, и оба эти чувства нарастали в нем с каждой проведенной в обитой войлоком комнате.
Все, что ему надо было сделать, чтобы воплотить свою мечту в реальность, так это убедить Ловцов прислать ее к нему. Хотя как? Казалось, что ответ находился вне его понимания.
«Что нам теперь с ним делать?» спросил кто-то.
Парис закрыл глаза, его веки так отяжелели, что он больше не мог их поднимать. В комнату постоянно входили и выходили медики, но он уже перешагнул порог беспокойства о том, кто здесь находится.
«Такими темпами он подохнет через пару дней. Тогда нам не будет от него пользы, а его демон сбежит и примется терзать мир. Подобная ошибка уже была однажды допущена. Мы не можем позволить ей повториться. Не говоря уже о том, какую катастрофу повлечет за собой разгуливающий на свободе Разврат. Изнасилования, крушение многих браков, рост заболеваемости и подростковых беременностей»
«В таком случае мы должны сохранить его жизнь, пока не придумаем, как сдержать демона»
Пауза. Вздох.
«Сиенна – единственная, с кем он вообще хотя бы разговаривал»
Облик Сиенны вторгся в его мысли. Невзрачные волосы, некрасивое личико. Бледная кожа с веснушками. Такое худое тело, что грудь едва заметна. Однако его член вздрогнул, проявляя первые признаки жизни за последние дни. Изящные руки… мягкие губы… скользящие по всему его телу.
«Ты видел это?» произнес один из смертных. «Сиенна»
Его член опять шевельнулся.
«Пойди и приведи ее. Сейчас же»
«Ты уверен? Ведь она …»
«Приведи ее»
Внезапно раздались шаги. Послышался звук открывающейся двери.
Собирались ли они привести к нему Сиенну? Заставить ее отсосать ему или принять в свое тело? Как бы там ни было. Он почти улыбнулся. Ему не пришлось ничего говорить. Они сами давали ему желаемое на блюдечке с голубой каемочкой. Возможно, он использовал свой дар проецирования, чтобы затронуть их мысли и сам не понял этого. Возможно, это его страсть к ней имела такую силу.
Но согласится ли она или откажется?
«Нет, она не откажется», подумал он, чувствуя, как возбуждение пробивается сквозь усталость. Он ей не позволит. Чтобы ему ни пришлось сказать или сделать, а она будет принадлежать ему.
После он сбежит, а ее прихватит с собой. До сих пор он не был мстителен. Он любил женщин. Они были эссенцией его жизни. Однако для Сиенны он сделает исключение. Он… Мрак покрыл его разум, обрывая размышления.
Должно быть, он уснул, потому что следующим ощущением были теплые пальчики, гладящие его грудную клетку и посылающие электрические импульсы сквозь все его тело.
«Привет, Парис» услышал он, и слова сами по себе доставили ему столько наслаждения и силы, которых он не ведал за последние дни.
Он не знал, сколько прошло времени. Знал только, что открыв глаза, увидел склонившуюся над ним Сиенну. Неуверенность сквозила во взгляде ее ореховых глаз. Она сняла свои очки. В комнате царил окутывающий ее тенями полумрак, вместо привычного яркого света.
