– Хм-хм… – Квинипилис задумчиво погладила подбородок. – Мне это не нравится. Он уже оскорбил Лера, похоронив того солдата на мысу Ванис. И мне не верится, что Таранису по нраву его пренебрежение к остальным женам. Боги терпеливы, однако…
Она встала и заходила по комнате, сцепив руки за спиной. Видно было, что каждый шаг причиняет ей боль. Молодые женщины безмолвно следили за ней взглядами. Наконец старуха остановилась – ее высокая фигура заслонила собой окно, и в комнате заметно потемнело – и сказала:
– Он стоит того, чтобы бороться за его спасение. Он принес в Ис надежду. Хоэль и Вулфгар тоже были хорошие люди, но им недоставало его искусства в войне и политике, да и времена на их долю выпали поспокойнее. Если он не желает искупить свои грехи, мы, Девятеро, должны сделать это за него. Таков жребий женщины. Каким образом? Не знаю. В таких делах я невежда – во мне слишком много земного, слишком мало воздуха, огня и морской воды. Позвольте мне обратиться к Форсквилис. Она молода, но моей внучке открыто многое.
Дахилис и Иннилис вздрогнули.
– Без сомнения, это потребует времени, – продолжала Квинипилис. – Между тем постараемся уже сейчас успокоить богов. Прежде всего, Грациллоний должен найти время и зачать плод в тех галликенах, которые еще способны рожать. Если сам он не пойдет на это – придется нам сделать первый шаг.
Дахилис понурилась.
– Я старалась, – пробормотала она. – И Бодилис говорит, что упрекнула его, и после этого они… Я так обрадовалась. Но он все время говорит… говорит, что займется этим, когда… когда я отяжелею. Что я еще могу сделать?
Квинипилис хрипло хихикнула.
– Неужели старой карге доведется учить девчонок? Ответ у вас в крови, – она вздохнула. – Слишком вы горды, молодые. Скрываете обиду. А вы не думали, что он вас просто боится? Может, и сам того не знает. Внушил себе, что ему никто не нужен, кроме Дахилис. А в глубине души… он ведь сознает ваше могущество, и… каждый мужчина боится спасовать перед женщиной. Ему-то это не грозит ни с одной из вас – но верит ли он в это на самом деле?
Она положила узловатую руку на плечо Иннилис.
– Приди к нему, не бойся. Открой себя для радости. О, я помню…
– Я постараюсь, – тоненько и неуверенно прозвучало в ответ.
Квинипилис отстранилась и сверху вниз посмотрела на хрупкую болезненную фигурку. Целебное прикосновение, дарованное богиней, не могло помочь самой маленькой королеве.
Наконец Квинипилис покачала головой.
– Я забыла. Ты ведь едва не умерла, рожая дочь от Хоэля; и Одрис – болезненная девочка и не совсем в своем уме. Да, это причина, чтобы полюбить женщин, – она с видимым трудом нагнулась и обняла Сестру. – Не спеши, девочка. Наберись храбрости. Уступи черед другим. Дахилис поможет тебе. И не забывай, что существуют травы. Если боги не поразили нас за то, что ни одна не выносила плод Колконора, то, конечно, простят тебе желание сохранить здоровье, а может, даже и жизнь. Но когда ты почувствуешь, что готова, приди к нему. Не бойся полюбить.
Глава девятнадцатая
I
Праздник Середины Лета длился три дня. Часть времени была отведена обрядам. В канун солнцестояния по всей округе разжигали костры, люди танцевали, пели, предавались любви на полях, читали заговоры, прося благоденствия для семьи и дома, скота и урожая – как по всей Арморике, так и по всей Европе. Следующий день исанцы посвящали ритуалам в храмах Трех. По улицам проходили шествия, где все Великие Дома и гильдии старались блеснуть богатством и красотой, браво маршировали моряки, а в этом году их перещеголяли легионеры. По традиции ткачи подносили в дар Белисаме новое одеяние, лошадники приводили новую упряжку для колесницы Тараниса, а моряки выходили в море и приносили в жертву Леру пойманного тюленя – единственного тюленя, которого дозволялось убить в Исе. Случались и другие приношения богам – дела древние, тайные, темные.
Оставалось время и для светского празднества. Свадьбы, сыгранные на Середине Лета, по общему признанию, приносили счастье. В эти дни примирялись рассорившиеся родичи, устраивались грандиозные пиры, и старшие закрывали глаза на проказы молодежи. Короткая светлая ночь звенела песнями, музыкой и смехом. Над каждой дверью висели зеленые ветви. Люди прощали обиды, платили долги, одаривали бедняков. На сон не оставалось времени.
И еще в день солнцестояния собирался ежегодный Совет суффетов.
Как правило, событие это считалось рядовым и не привлекало внимания. Ис, под легким покрывалом Белисамы, не знал земных забот. Однако ничто не вечно.
Взойдя на помост, Грациллоний поднял Молот и произнес традиционное:
– Во имя Тараниса, мир. Да защитит он нас.
Поднялась Ланарвилис.
– Во имя Белисамы, мир. Да благословит она нас.
Итак, отметил Грациллоний, сегодня Девятеро доверили ей говорить от имени всех. Почему? Не потому ли, что она в дружбе с Сореном Картаги, главным противником всех его начинаний?
Встал Ханнон Балтизи.
– Во имя Лера, мир. Да минует нас его гнев.
Древко трезубца ударило в пол.
Грациллоний передал Молот Админию и с минуту стоял неподвижно, оглядывая лица собравшихся и встречая их напряженные взгляды. Тишина углублялась. Пора начинать, подумал он.
– Позвольте мне прежде всего поблагодарить вас за терпение и поддержку в эти трудные месяцы, – он улыбнулся. – Сегодня мы можем говорить по-исански.
Немногие ответили на улыбку.
– Мы выдержали сильную бурю. Море еще неспокойно, но верю, совместными усилиями мы достигнем безопасной гавани.
Не надо напоминать им о том, как они ворчали, роптали и едва не подняли мятеж. Удержались на самом краю – но удержались, и это главное.
– Мы разбили скоттов. Не скоро они решатся снова появиться у наших берегов. Мы избежали превратностей гражданской войны, которая раздирает Рим, и защитили от них Арморику. Магн Максим благодарен нам за это. Я получил от него послание. Некоторые из вас уже ознакомились с ним, а остальные могут сделать это в любой момент. Я служил под его началом и могу заверить, что он не забывает услуг. А он недалек от победы. Но не все еще сделано – здесь, в Исе. Я думаю, боги доверили нам быть стражами на границе цивилизованного мира. Мы должны выполнить свой долг.
Едва он закончил, с места вскочил Ханнон Балтизи. Седобородый патриарх заговорил с необычайной горячностью:
– Да-да, мы знаем, чего ты хочешь! Ты готов истощить все силы города – и ради чего? Ради Рима! Король, я сам вручил тебе тайну Ключа, и не желал бы я противоречить тебе, ибо не сомневаюсь в честности твоих намерений, – но зачем должен Ис служить Риму, Риму христиан, который запретит нам чтить наших богов, а тебе, Граллон, твоих?!
Адрувал Тури, Повелитель Моря, выпрямился во весь свой немалый рост.
