Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Почему мы решаемся это утверждать?
Во-первых, потому что вездесущий свободный кислород, который умеет попачкать и «отупить через оксиление» любой эксперимент, еще не получил на Земле власти. Его попросту тогда не было. Соответственно и никакого защитного озонового слоя тоже не было. Была сочная смесь радиоактивных паров и раскаленных газов, захваченная и удерживаемая гравитацией Земли, а все виды космической радиации творили с ней (а заодно с литосферой) все, что хотели.
Во-вторых, потому, что палитра энергетических воздействий на элементы и их связи была значительно богаче.
Она включала все виды излучений, взрывную и разрядную энергии, любые виды нагревов, охлаждений и давления. Как мы уже установили, ничто не препятствовало коротковолновому ультрафиолету и метеоритным дождям жечь, облучать и бомбардировать планету.
Радиоактивность ранней Геи была сумасшедшей. В ту пору все радиоактивные элементы были молоды, полны сил и даже не помышляли ни о каких распадах или полураспадах.
По самым грубым подсчетам тория было на четверть больше, чем сейчас, а 238 и 235 урана — в три раза. Содержание трансурановых элементов (плутония и кюрия) могло в отдельных местах достигать 1 %. Из недр шел раскаленный водород, вовлекая трансураны в локальные термоядерные реакции, а взрывные и площадные излияния лав из вулканов поднимали наверх и радиогенный аргон, который добавлял пикантности этой картине.
Также следует упомянуть, что значительно выше была и электроразрядная (молнийная) активность, атакующая миллионами вольт адскую смесь свободного водорода, сероводорода, углекислоты, паров серы, хлора, фтора и воды. В этом коктейле конденсировались и трансмутировали кислоты, то выпадавшие дождями, то покрывавшие все окислами.
На окислах осаждались облака космической пыли, наполненной всеми видами кристаллитов и молекулами тяжелых элементов.
Удары астероидов и метеоритов обеспечивали бесконечные взрывы, сотрясения, ударные волны, разломы тонкой коры и всплески температур. Кроме того, астероиды приносили в себе на планету все новые и новые элементы. Те, что рождались только в глубоком космосе, при взрывах звезд.
Напомним, что интенсивность метеоритных бомбардировок в сотни раз превышала сегодняшнюю, так как Солнечная Система еще не сложилась окончательно, и космос был переполнен отходами планетообразования.
Миллионы квадратных километров реактивных химических масс прессовались, рыхлились, вновь запекались и остывали. Коктейли радиоактивных паров и газов раскаляли их снова, а вулканы затапливали глубинной магмой и засыпали чрезвычайно содержательным мелкодисперсным пеплом, провоцирующим тонкие реакции. Вулканические пеплы и золы, как известно, богаты (в том числе) азотом, что в сочетании с массой других факторов просто не могло не запустить синтез азотистых соединений.
Солнце, то приближалось, то отдалялось.
Соответственно этому колебалась и сила его гравитационного воздействия на Землю, то замедляя, то ускоряя скорость ее вращения.
От этого начинались подвижки тогда еще совсем тоненькой коры, образовавшейся в процессе первоначального остывания внешнего слоя планеты.
Кора натягивалась, лопалась и дыбилась, выпуская из глубин магматические волны и диапиры. Образовывались разломы. А в них обрушивались кислотно-водные океаны успевшие конденсироваться на поверхности. Это опять-таки вызывало паровые взрывы в сотни километров длинной и невероятные комбинации и рекомбинации элементов. Возможно, в этот период образовались те фосфорные кислоты, которые были так необходимы для создания ДНК.
По зонам разломов шла и дегазация верхней мантии, насыщавшая первичную атмосферу гексафторидом серы, урана, вольфрама, а также парами ртути.
В такт сбоям вращения, как всегда, активировались землетрясения. Они перемешивали водяные линзы и подземные источники с расплавленными магматическими слоями. Все вновь взрывалось, сплавлялось и смешивалось, еще более обогащая концентрацию реагентов и облегчая им связи.
Но самым главным и неповторимым фактором Гадейского эона, по всей вероятности, был именно союз разветвленных цепных химических и цепных же ядерных реакций. Благодаря этому вещество могло проходить все мыслимые стадии своих изменений. Разумеется, при нахождении некоей оптимальной формы оно «останавливалось», как «остановились» в кристалле кварца «встретившиеся» кремний и кислород.
Все великолепие процессов описать невозможно, как невозможно и дать представление об их масштабе. Но важно понимать, что в ядерно-химической трансмутациях, в течении миллиарда лет ежесекундно участвовал каждый микрограмм огромного планетного тела.
Разумеется, мы говорим сейчас лишь о штатных, относительно спокойных ситуациях. Все, что происходило в моменты отделения Луны от Земли или при ударах в нее особо крупных тел, было еще живописнее. В частности, Р. Хейзен полагает, что гравитационная сила Луны, первоначально находившейся от Земли всего в 24.000 км., была демонически велика. Под ее воздействием «каждые несколько часов расплавленная магма на поверхности Земли вспухала гигантскими волнами высотой больше километра».
Теперь, имея некоторое представление о мощи лаборатории в которой требовалось всего-лишь окислить несколько фосфатов и через энергетические воздействия получить рибозу, а затем через простую N-гликозидную связь объединить фософорную кислоту с производными рибозы в полинуклеотид, нам не придется сомневаться в том, что процесс был не слишком сложным, хотя долгим и муторным.
Дезоксирибонуклеиновая кислота лишается репутации «сложной», когда мы рассматриваем ее составные части. Возьмем для примера Пурин. Его молекула состоит из пяти атомов углерода, четырех атомов азота и четырех атомов водорода.
Артур Корнберг, конечно же, синтезировал ДНК в лаборатории. Ему не требрвалось ни милларда лет ни землятресений. Ни попадания в его лабораторию особо крупных метеоритов. Но он брал уже сложившиеся элементы.
Мы имеем слишком много примеров образования химических соединений, происшедших в этот период и превосходящих ДНК сложностью.
Возможно, он занял не менее полумиллиарда лет непрерывного поиска того конечного субстрата, который уже сам обладал химической цельностью и мог вступать в эффективные реакции. По идее нам даже не нужна «космическая» рибоза, принесенная из неведомых областей галактики, хотя для подстраховки мы и ее держим в уме.
В результате бесконечного множества этих геохимических событий, в какой-то момент сошлись вместе и распределились, наконец, в нужной пропорции аденин-тимин-гуанин-цитозин (+ некий протофермент, имя которого, пока не установлено, но который вполне мог быть нуклеотидом). Дезоксирибонуклеиновая кислота появилась и начала функционировать.
Мы вправе предположить, что и первоначальное овеществление, было весьма занудным процессом. Но так было только вначале, в эпоху «квантовой пены», т. е. тех бессчетных пузыречков один из которых, собственно, и разродилась вселенная.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
