Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Очкарик молча присел на край кровати, ему было даже тяжелее, чем если бы самого кастрировали, он испытывал жгучий стыд оттого, что не смог защитить свою женщину, а еще переживал, что ее стерилизовали, лишив надежды на потомство. Очкарик подержал Ли Сыцзян за руку, погладил ее лоб в надежде прикосновениями вернуть прежнюю Ли Сыцзян. Потухшие большие глаза смотрели на него в упор, в них читалась надежда на чудо, как в сказке. Ли Сыцзян довольно долго лежала, словно деревянная плита, а потом вдруг разрыдалась. Но из-за внутренних ран она испытывала сильную боль, пришлось прекратить плакать, и она мало-помалу снова одеревенела.
В палате стояло шесть коек, здесь было светло и чисто, даже мухи стеснялись задерживаться, быстро описывали дугу и с жужжанием вылетали в окно. По сравнению с толчеей, которую они только что видели, и с палатами на несколько десятков человек, эта была высший класс. Ли Сыцзян получила обслуживание по высшему разряду, без сомнения, это была попытка искупить вину.
На лицах соседок, которым тоже пришлось лечь под нож, читалось сочувствие. Ситуация с Ли Сыцзян послужила им утешением, поскольку они ощутили, что их-то стерилизовали «справедливо», кроме того, после стерилизации сексуальная жизнь представлялась им в оптимистичном свете. Когда они ели яблоки, предложили одно и Цянь Сяохун, но той показалось, что их приветливость не так бесхитростна, как кажется, и вежливо отказалась.
На койке рядом лежала женщина лет тридцати, по виду зажиточная крестьянка, она вольготно раскинулась на кровати и кормила ребенка грудью. Женщина не могла встать, поэтому малыш, словно поросенок, припал к ее телу и тыкался носом в грудь. Куча родных, присматривавших за ней, сновали туда-сюда непрекращающимся потоком.
– Детка, сначала залечи раны, а не то, если инфекция попадет, проблем не оберешься. А когда оклемаешься, подавай на них в суд, требуй компенсации, минимум сто тысяч юаней, ну, на худой конец восемьдесят.
– Ага, обязательно потребуй денег, если родить не можешь, то, считай, жизнь насмарку. Кто ж на тебе, бесплодной, женится, кто тебя в старости будет кормить? – поддакнула ее свекровь, глядя куда-то вдаль с грустным видом. Договорив, пожилая женщина покачала головой, забрала ребенка, чмокнула его пару раз в щечку и принялась играть с ним.
Слова старухи задели Ли Сыцзян за живое, от нахлынувших чувств она разрыдалась.
– Я на тебе женюсь, Сыцзян, не плачь, а то шрамы никогда не заживут! Я на тебе женюсь! – Очкарик неуклюже вытирал слезы Ли Сыцзян, движения были сильными, словно он пытался стереть с ее лица грязные разводы.
Его спокойный тон потряс Цянь Сяохун, внезапно она ощутила, что этот невзрачный паренек излучал сияние, даже комната внезапно озарилась, и стало намного светлее. Цянь Сяохун поддалась чувствам, и слезы брызнули из глаз с новой силой. Вытерев глаза, она потянула за собой Очкарика:
– Пойдем-ка сходим к главврачу.
4
Главврач Лэй был неуловим, поскольку он был в центре развернувшейся кампании, посвятив ей всего себя без остатка. Наконец, когда они постучали в двери его кабинета в четвертый раз, то услышали, как из безусого рта прозвучало сказанное низким голосом заветное «Входите!». На голове его красовалась белая шапочка, на одном ухе болталась маска, он прихлебывал воду из термокружки из нержавеющей стали. При виде Цянь Сяохун и Очкарика Лэй Иган на долю секунды обомлел, на излишне бледном лице явственно читалось удивление, словно на него легла тень.
– Это вы! Садитесь! Что случилось?
Цянь Сяохун глазами подала знак Очкарику, чтобы тот рассказывал.
– Вы! Ее стерилизовали! А мы не женаты! Вы! Это слишком! – Очкарику многое хотелось сказать, но не хватало дыхания сложить слова в нормальные предложения.
Главврач выглядел растерянным.
– Господин Лэй, по ошибке операцию сделали его девушке, ее зовут Ли Сыцзян, она еще не замужем, а ей в больнице перевязали трубы!
– Да. Слышал что-то такое. Но это к нашей больнице не имеет отношения, – первым делом главврач снял с себя ответственность.
– Но ведь это случилось в нашей больнице! Это мы делали стерилизацию! – Видя, что Лэй Иган не придает произошедшему особого значения, Цянь Сяохун ощутила, что внутри потихоньку поднимается волна злости, и уже готова была вспыхнуть.
– Вот что я скажу. Ли Сыцзян выдал за свою жену один местный крестьянин, его супруга родила уже четырех дочерей и всеми средствами пыталась скрыться от властей. Кто мог предположить, что они пойдут на такую уловку? Это настоящая подлость! Но успокойтесь, соответствующие органы найдут виновных, а больница лишь сделала операцию. Если после операции возникнут осложнения, то тогда больница возьмет на себя ответственность.
– Я хочу знать, кто делал операцию Ли Сыцзян.
– Да! Кто делал? – поддакнул Очкарик, словно бы обнаружил зацепку.
– Какая разница? Здесь нет виноватых. Подобное происходит впервые, впредь мы будем внимательнее, – отмахнулся от них Лэй Иган.
– Почему бы вам не признаться, что это вы сделали операцию? Я сходила к Сяо Юаню и проверила. Вы тогда дежурили, и операцию вы делали. В тот день вы провели в общей сложности восемьдесят восемь стерилизаций. Побили рекорд, да? – выложила карты на стол Цянь Сяохун.
За день провести восемьдесят восемь стерилизаций, а потом беззаботно выйти из операционной – в этом был весь Лэй Иган.
Лэй Иган удивился, что Цянь Сяохун запомнила цифры из отчета.
– Неужели вы не слышали, как она кричала? Она еще не рожала! Вы не слышали? Неужели все разом оглохли? Не видели, как она из последних сил сопротивлялась? Так безжалостно ее уничтожили! Да вы хуже ветеринаров!
Очкарик вскочил на ноги, представив, как четыре мясника волокут Ли Сыцзян на операционный стол, а потом этот ветеринар беззаботно орудует скальпелем, и его затрясло от ярости. Но он просто стоял, раскинув руки, и не знал, что же поручить своим огромным рукам.
– Так на операционном столе все плачут и все кричат. После укола анестезии успокаиваются. – Лэй Иган явно был в шоке, он слегка запрокинул голову, но увидел, что Очкарик не собирается предпринимать каких-то действий, и чуть успокоился, а потом продолжил: – Я глубоко сочувствую вам, больница не возьмет с вас оплаты за операцию, лекарства и госпитализацию. Спокойно восстанавливайтесь!
5
На самом деле в разгар кампании те, кто работал, крутились как белка в колесе, а бездельники заскучали. Те, кто работал, постоянно интересовались статистикой проведенных операций всего, за утро и во второй половине дня, интересовались, сколько еще предстоит сделать, у скольких осложнения, как состояние пациенток с осложнениями. Есть ли воспаления, есть ли нагноения, удалось ли взять ситуацию под контроль. Беспрецедентное внимание уделялось вопросам стерилизации, воспроизводства и здоровья пациенток, хотя уделять кому-то внимание таким способом довольно забавно.
Ся Цзифэн был занят множеством важных задач и игнорировал Юй Юцин, а у той в итоге от недостатка внимания аж лицо прыщами покрылось. В общем-то в администрации и в лаборатории дел было меньше всего. Никто не интересовался менструальным циклом Юй Юцин и назначением ее парня, она заскучала и чувствовала себя одинокой. С самого начала девушка разрывалась между Ся Цзифэном и Сяо Юанем, ей нравились положительные стороны обоих и не нравились отрицательные. Жаль, что нельзя сложить их плюсы, тогда получился бы идеальный мужчина.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
