Книга Большая маленькая ложь - Лиана Мориарти

Уже два часа. Я уезжаю на встречу, – сказал Перри. – Детей заберет Мадлен. Вернусь к четырем, так что до моего прихода усади их перед телевизором. Как ты себя чувствуешь?

Селеста подняла на него глаза.

Это какое-то умопомешательство. То, что он может вот так себя вести. Словно она лежит в постели с приступом тяжелой мигрени. Словно он не имеет к этому никакого отношения. Шло время, и он быстро приходил в себя. Чувство вины постепенно исчезало. Его тело усваивало вину, как алкоголь. И Селеста участвовала в этом умопомешательстве. Она соглашалась с ним. Она вела себя как больная, позволяя ему заботиться о себе.

Они оба помешанные.

– Хорошо, – ответила она.

Он только что дал ей сильное обезболивающее. Обычно она неохотно принимала анальгетики, будучи восприимчивой к ним, но головная боль в конце концов стала невыносимой. Буквально через несколько минут боль начала растворяться, но все вокруг нее тоже растворялось. Она чувствовала, как тяжелеют и наливаются теплом конечности. Стены спальни как будто становились мягкими, ход мыслей замедлялся, словно она загорала в жаркий летний день.

– Когда ты был маленьким, – сказала она.

– Да? – Перри сел рядом с ней и взял ее за руку.

– В тот год, – начала она. – В тот год, когда тебя запугивали.

Он улыбнулся:

– Когда я был толстым маленьким парнишкой в очках.

– Тебе было плохо, правда? – спросила она. – Ты над этим смеешься, но год выдался действительно плохим.

Он сжал ее руку:

– Да, очень плохим.

Чего она добивалась? Она никак не могла облечь свои мысли в слова. Все это имело какое-то отношение к бессильному гневу восьмилетнего мальчика. Ей всегда представлялось, что дело именно в этом. Всякий раз, когда Перри казалось, что его унижают или им пренебрегают, на Селесту обрушивался неистовый гнев маленького толстого мальчика. Не считая того, что теперь он превратился в мужчину ростом шесть футов.

– И в конце концов тебе помог Саксон, да? – спросила она.

Ее слова тоже растворялись. Она словно слышала их со стороны.

– Саксон выбил зачинщику передний зуб, – произнес Перри со смешком. – Ко мне никогда больше не приставали.

– Верно, – сказала Селеста.

Саксон Бэнкс. Герой Перри. Мучитель Джейн. Отец Зигги.

С того вечера в книжном клубе она подсознательно думала о Саксоне. У них с Джейн было что-то общее. Им обеим эти мужчины причинили боль. Эти красивые, успешные, жестокие кузены. Селеста ощущала свою ответственность за то, что Саксон сделал с Джейн. Она была такой молодой и уязвимой. Если бы только Селеста была там, чтобы защитить ее. У нее был опыт. Она умела драться и царапаться, когда это необходимо.

Она пыталась восстановить какую-то связь. Поймать ускользающую мысль, как бы увиденную боковым зрением. Это мучило ее уже давно.

Существует ли хоть какое-нибудь оправдание поведению Саксона? Насколько Селесте было известно, в детстве его никто не запугивал. Так означает ли это, что поведение Перри имеет какое-то отношение к тому году, когда его запугивали? Наверное, это их общая семейная черта.

– Но ты не такой дурной, как он, – пробормотала она.

Неужели дело только в этом? Да. В этом разгадка. Разгадка всего.

– Что? – У Перри был смущенный вид.

– Ты бы этого не сделал.

– Чего не сделал? – спросил Перри.

– Как хочется спать, – произнесла Селеста.

– Знаю, – сказал Перри. – Поспи, милая. – Он подтянул простыню к ее подбородку и отвел волосы с лица. – Я скоро вернусь.

Погружаясь в сон, она подумала, что слышит, как он шепчет ей на ухо: «Прости меня», но, наверное, она уже заснула.