Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Понедельник, первая половина дня
То, что денек будет веселый, можно почти всегда предсказать по тому, как он начинается. Без пяти одиннадцать позвонил Гоха и сказал, что по дороге с дачи у него, невзирая на вчерашний полу-капремонт, опять встала машина, но сейчас уже все в порядке, правда, в связи с этим будет он у меня только через час. В лучшем случае. Я не стал орать на него, зная, что Катя, которая, судя по всему, опоздала на работу, уже рассказала благоверному все, что она думает, и о нем, и о его «Волге». Повторяться вслед за женщиной не хотелось, благо, ничего ужасного в Гохином опоздании пока не было. Паузу я заполнил тем, что битый час пытался выяснить по всем известным мне справочным номер телефона компании, рейсом которой Шуляев должен был лететь из Никосии, но безрезультатно. Час прошел, но Гохи все еще не было, и я начинал потихоньку свирепеть.
Он приехал в двенадцать двадцать пять, весь перемазанный автомобильной смазкой, но при этом жутко довольный. На мой хмурый вопрос, в чем причина радости, он с энтузиазмом объяснил, что наконец-то он сам разобрался, почему его «ласточка» последнее время так часто ломалась, а эти «козлы» в автосервисе вообще ни фига не понимают. За вчерашний же ремонт "долбанным слесарюгам" он собирался "выставить предъяву". Провожая Гоху в ванную, я усмехнулся. Несчастных ремонтников, потративших вчера полдня на попытку заставить транспортное средство с красивым названием «Волга» исполнять обязанности, к которым оно конструктивно не вполне приспособлено, явно ждал неприятный разговор.
— Слышь, Глеб, — отмываясь от смазки, рассказывал мне Гоха, — я тут опять звякнул Глюку, и попросил проверить этого Лорика на предмет принадлежности к спецподразделениям. Так вот, выяснилось, что в Комитете он не служил, а в базы отставников ГРУ и МВД Глюк сможет залезть только со служебного компьютера. Если что-нибудь отыщется, он позвонит тебе или мне.
— Угу, — буркнул в ответ я, и пошел одеваться.
* * *
Хотя до прибытия рейса с Кипра оставалось еще не меньше трех часов, ждать дома было невмоготу, и мы потихоньку двинули в сторону Шереметьева. В результате таких ухищрений, как заезд на заправку и в Макдоналдс нам удалось пробыть в дороге почти полтора часа, но все равно когда мы припарковались на аэропортовской стоянке рядом с моей «десяткой», свободного времени впереди было еще вагон. Всю дорогу, как давеча перед встречей с Романом, я проигрывал в голове бесконечные варианты нашего контакта с Шуляевым. Весь в этих мыслях, я совершенно забыл о том, что Голос обещал вчера позвонить и справиться, на каком рейсе я "собрался лететь" из Женевы. Но он не забыл. Звонок раздался аккурат в момент, когда Гоха потянулся рукой к ключу зажигания, чтобы выключить двигатель. Странно, но Голос не стал, как обычно, изголяться с включением-выключением моего мобильного, а был лаконичен:
— Итак, Глеб Аркадиевич, все в порядке, — сразу перешел к делу Голос. Деньги поступили, так что ничего не мешает вам вернуться и воссоединиться со своей семьей. Вы уже взяли билет?
— Да, да, на Цюрихский рейс, — поторопился ответить я, страшными глазами делая Гохе знак не глушить мотор. — Как раз сажусь в машину, чтобы ехать в Цюрих.
— Прекрасно, — быстро отозвался Голос. — Я знаю время прилета, так что позвоню вам сразу же, как только вы сядете в Москве, и сообщу вам, где ваша семья. Кстати, с ними все в порядке, вы можете не беспокоиться.
И отсоединился. Только тогда я понял, что все время разговора я вообще не дышал. Я шумно перевел дух, и подмигнул Гохе, который, пытаясь подыграть мне в разговоре, то и дело подвывал газом, вероятно, имитируя интенсивную езду по маршруту Женева — Цюрих. Последняя проверка пройдена успешно! Хитер и умен ты, Голос, кем бы ты ни был на самом деле, да я умнее! Сейчас прилетит господин Шуляев, и у вас, неуважаемый, начнутся неожиданные для вас неприятности. Но тут, прерывая мою эйфорию, Гоха задумчиво протянул:
— Значит, все-таки это не Шуляев.
Да, очевидно, что если адвокат сейчас летит в Москву рейсом из Никосии, то разговаривать со мной по телефону, тем более с применением аппаратуры, до неузнаваемости изменяющей голос, с борта самолета он никак не мог. И, значит, Голос — это не он.
Только сейчас я понял, что одобряя вчера Гохин план, я подспудно надеялся, что Голос — все-таки Шуляев, а его сообщник, кем бы он ни был так, статист, не принимающий решений. Но теперь выходило, что тот, кто хладнокровно собирался резать Юльку на куски, и кто, скорее всего, и задумал весь этот дьявольский план, — он в Москве и очень, очень опасен.
— И, значит, брать Шуляева нельзя, — вслух закончил я свои размышления.
Гоха вздохнул, пожимая плечами:
— Ну, почему нельзя? Вытрясем из него, где они держат Галину с Юлькой…
— …А он или не скажет, или вообще не знает этого, или успеет сообщить, что его взяли, или сообщник будет следить за ним, и сам увидит, как мы его берем, да? — перебил я Гоху. — После чего едет, и крошит их в лапшу?! Ты не слышал, как он говорит! Это садист, маньяк!
Мой голос сорвался на фальцет, но я не замечал этого. Гоха исподлобья посмотрел на меня, и хмуро согласился:
— Да, тогда получается, что брать Шуляева нельзя.
В машине повисло молчание. Гоха хмуро барабанил пальцами по рулю, а я думал о том, что жутко жалею, что нельзя будет взять этого жирно-белого Шуляева, и размазать харей по чему-нибудь твердому, что первое подвернется под руку. О том, что плакали, видать, окончательно все мои денежки, и говорить не приходилось.
— Но в любом случае нужно проследить за ним, — словно отвечая моим мыслям, сказал Гоха. — Вдруг он сразу поедет встречаться с сообщником, и на стрелке мы их и накроем, а?
"Это — вряд ли", — подумал я, и унылый Гохин взгляд говорил о том, что сам он в свои слова не очень-то верит.
В общем, ничего, кроме как следовать заранее разработанному плану, правда, в сильно урезанном варианте, нам сейчас не оставалось. Мы вылезли из «Волги». Я подошел к своей машине, по пути нажимая на кнопочку брелка, и «десятка» радостно, как соскучившийся по хозяину пес, заморгала фарами, снимаясь с сигнализации. Я завел мотор, и минут пять погонял его, подзаряжая порядком подсевший за четыре дня стоянки аккумулятор. Потом опять закрыл машину, и мы, ежась под противным мелким дождичком, направились в здание аэропорта.
Понедельник, вторая половина дня
На электронном табло мрачного зала прибытия, расположенного на первом этаже Шереметьево-2, рейса из Никосии еще не было. Справочная была в зале вылета на втором этаже, и мы на эскалаторе поднялись туда. У окошечка справочной не было ни одного человека, улыбающаяся девушка за стеклом по моей просьбе быстро нашла в компьютере кипрский рейс, и сообщила, что «борт» летит по расписанию, будет в Москве примерно в 16–45, и что информация об этом скоро появится на табло. Ждать было еще предостаточно, и мы принялись бесцельно слоняться по огромному залу, глазея на витрины сувенирных и газетных киосков. Примерно через полчаса я решил спуститься вниз и посмотреть, не появился ли, наконец, наш рейс на табло прилета. Мой мобильный зазвонил, когда я уже был внизу. В последние дни я уже привык, что у меня только один абонент, но ведь он звонил меньше часа назад! Я поднес трубку к уху и как можно более спокойным голосом сказал: «Алло».
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
