Оба полицейских указали на саркофаги, которые выстроились в ряд вдоль задней стенки галереи.
– Вот этих.
– Это несерьезно! Надеюсь, вы шутите? В этих саркофагах лежат мумии!
– Вы имеете в виду мумии тех самых умерших фараонов, о которых говорят, что на них лежит проклятие?
– Именно так. Они прокляты. – Она указала на иероглифы, вырезанные на перемычках. – Вы знаете, что это? Это предупреждение о том, что будет, если какой-нибудь идиот нарушит покой усопших. Они грозят тому всеми возможными отвратительными и ужасными наказаниями.
Было ясно, что полицейских это сообщение застало врасплох.
– Может быть, не стоит вскрывать их все? Но инспектор Поуп захочет узнать, что мы увидели хотя бы в одном или двух.
– Джентльмены, пожалуйста!.. Даже мы не рискуем открывать большинство саркофагов. Они запечатаны смолой, которой уже более пяти тысяч лет. А если мы все-таки их открываем, то это процедура очень долгая. Надо быть чрезвычайно осторожным, чтобы не…
– Мы нашли кое-что!
Еще трое полицейских вошли в галерею, один из них размахивал ломом.
– Вы можете разбить бесценные экспонаты! – Она лихорадочно соображала, как бы остановить их. – Подумайте о проклятии!
Но оказалось, что Скотланд-Ярду нет дела до древних проклятий. Ей оставалось только съежиться от ужаса, когда лондонская полиция принялась бесцеремонно вскрывать покрытые бесценной росписью гробницы.
– Мне безразлично, кто вы такой. Вы не можете войти сюда. – Полицейский постучал согнутым пальцем по вывеске у входа в музей. – Вот, здесь написано, что Коллекция Колвилла закрыта уже час назад.
– Но я пришел не для того, чтобы осматривать музей. – Хотя Дилан приехал сюда в экипаже, он чувствовал себя изможденным, как будто прошел сотню миль. Если он сейчас не присядет, скоро ноги откажутся его держать. – Мне необходимо увидеть миссис Фэрчайлд, – продолжал он. – Она занимается подготовкой египетской выставки. Если бы вы только смогли просто передать ей, что ее пришел повидать Дилан Пирс. – Он ухватился руками за ближайшую колонну – У меня для нее информация, которую она должна услышать как можно быстрее. Срочная информация.
– Очень жаль, мистер Пирс, но миссис Фэрчайлд очень занята. Она просила, чтобы ее никто не отрывал от работы. – Полицейский отступил назад, в тень вестибюля.
Дилан заставил себя оторваться от колонны.
– Послушайте, я требую, чтобы вы впустили меня! Миссис Фэрчайлд наверняка хочет услышать то, что я собираюсь ей сказать. Я не уйду отсюда, пока не увижу ее. – На него накатила волна слабости и тошноты, он споткнулся и чуть не упал.
– Пойди проспись, парень. – Теперь голос полицейского звучал насмешливо. – Миссис Фэрчайлд не из тех женщин, которые якшаются с такими, как ты.
Увидев, что тяжелая дверь начала закрываться, Дилан бросился вперед. Но он был так слаб, что не мог справиться с рослым полицейским, который тянул за ручку двери с другой стороны.
– Пустите меня! – Оставалась всего лишь щелка, и Дилан по-валлийски разразился потоком проклятий.
– Нечего использовать этот язык для ругани, – ответил полицейский тоже по-валлийски. Секундой позже дверь захлопнулась у Дилана перед носом.
Оглушенный и почти бездыханный, Дилан бессильно прислонился к запертой двери. Потом он начал колотить в тяжелую бронзу, как будто вся его жизнь зависела от этого.
Он теперь знал – и от этого мурашки пробегали у него по спине, – что от него зависит жизнь Шарлотты.
Шарлотта сидела, опустив голову на руки. Полисменам потребовалось всего лишь полчаса, чтобы обыскать два саркофага, но ей казалось, что это мучение тянулось бесконечно. Ей было тяжело поднять глаза и заглянуть в саркофаг. Она просто сидела на полу, молча дожидаясь, пока эти варвары завершат свою отвратительную работу.
– Мы закончили, мадам.
Отняв руки от лица, она увидела, что рядом с ней стоит молодой полицейский.
– Уверена, что вы не нашли для себя ничего интересного, – сказала она.
– Вы были правы, – он устало зевнул, – там, внутри, оказалось еще несколько саркофагов поменьше, а в самом центре лежала мумия. Очень жаль, однако, что мы так сильно испортили ваши ящики.
Она собрала все свое мужество и посмотрела туда. Везде валялись куски дерева.
– Неужели вы уже закончили? Вы разорили всего лишь два ящика! А здесь их по крайней мере двадцать, можно поупражняться еще.
– Нет, мэм. У нас нет никаких причин открывать остальные саркофаги. Кроме того, эти ящики запечатаны составом, который крепче строительного цемента.
– Вы хотите сказать, были запечатаны. Полицейский отступил на шаг назад.
– В самом деле, мы закончили с поисками. Трое полицейских, которые должны патрулировать музей вечером, наверное, уже прибыли. Как только мы соберем всех наших людей, мы уйдем.
– Слава Богу! – Она снова уронила голову на руки. – Пожалуйста, уходите отсюда. Идите домой и возьмите с собой ваш лом.
– Я… я извиняюсь, что нам пришлось устроить весь этот беспорядок, мэм. Может быть, кто-нибудь из нас останется, чтобы помочь вам все тут прибрать?
Шарлотта вскочила на ноги.
– Нет! Я не хочу, чтобы вы прикасались к чему-нибудь еще в этой галерее. Я сама все уберу. А теперь уходите.
Но еще долго после того, как они ушли, Шарлотта бессмысленно осматривала разрушения, которые оставили эти варвары. Они были даже хуже грабителей, потому что разрушали прошлое не в поисках золота, а только потому, что так им приказал их начальник. В следующий раз, когда она увидит детектива Поупа, она обязательно натравит на него Нефер. «Клянусь, я так и сделаю!» – подумала она.
Когда она наконец взяла себя в руки и заглянула в один из разбитых саркофагов, оказалось, что разрушения больше, чем она предполагала. Шарлотта застонала от горя.
Но больше воплей не последовало. Полиция наконец убралась восвояси, за исключением двух или трех полицейских, которые патрулировали коридоры и галереи музея.
Уверенная, что никто не может ее слышать, она начала по-арабски браниться на этих идиотов, которые надругались над древними саркофагами. Они даже разрезали льняные полосы, в которые были завернуты мумии, срывали священные амулеты только для того, чтобы потом разбросать их по полу.
– Черт побери! – снова пронзительно вскрикнула она.
Нефер сидела, широко раскрыв глаза. Даже ее кошка, кажется, боялась приближаться к ней, когда она была в таком настроении.
Опустившись на четвереньки, Шарлотта начала осторожно собирать амулеты. Каждый из них что-то значил для мертвого, защищал его от опасностей, которые могли встретиться в загробном мире. А теперь их легкомысленно разбросали вокруг, как будто это была простая речная галька.
