— Как появится молодая луна.
— Через неделю.
Но именно в это время они с Алистером собирались спасать Дугала.
И почему, собственно, озеро Мейр? Почему не Ивернесс или Наирн?
— Хоть кто-нибудь знает об этом мальчишке?
— Нет.
Рори не знал, что делать. Все очень напоминало ловушку. Но как он мог отказать в помощи тому, кто помог ему самому?
— Не мог бы ты разузнать о нем? Поспрашивать рыбаков на побережье. Вдруг кто-нибудь видел его. Знает, как он выглядит. Говорит ли по-гэльски? Если говорит, значит, он северянин, из горцев.
— Думаешь, он шпион?
— У Камберленда их столько.
— Наверное, лучше мне поехать к мальчишке.
— Нет, — покачал головой Рори. — Ты и так ездишь без отдыха. Нет ли у тебя на примете кого-нибудь, кому не страшно довериться?
— Да, тот паренек, что привез послание. Он сейчас в холмах, прячется в пещере. Я попросил его задержаться, думал, ты захочешь передать с ним ответ.
— Посылай его незамедлительно, — распорядился маркиз. — Передай ему, он получит пять фунтов, если обернется до появления новой луны.
— Я дам ему одну из моих лошадей, — отозвался Алистер.
Рори согласился. У кузнеца было три лошади, и всех трех ему удалось купить за гроши. Тогда они выглядели как старые клячи, доходяги, а торговцам и в голову не пришло, что при хорошем уходе они могут превратиться в весьма резвых и сильных животных. Но у Алистера было чутье на лошадей. И теперь лошадки окрепли и приобрели должную прыть.
— Ты уверен, Рори? — нерешительно переспросил кузнец. — Не нравится мне все это.
— Знаю, — уныло отозвался Форбс, стараясь больше убедить самого себя, чем друга. Чувство тревоги усиливалось день ото дня. Рори не находил себе места, понимая, какая опасность грозит Элизабет и ее брату и что ожидает их вот уже совсем скоро. Но, видит бог, разве мог он отказать человеку, спасшему его в трудную минуту? А что, если это все-таки не ловушка? Что, если паренек действительно попал в беду? — Я перед ним в долгу, — коротко объяснил Рори.
— В письме об этом ясно говорилось.
— Проклятье.
— Твое чутье никогда не подводило тебя, Рори. Постарайся быть повнимательнее. Осторожность не помешает.
— Надеюсь, что помощь требуется только ему одному. Если он, конечно, тот, за кого себя выдает. Потом я отправлюсь за Дугалом, а ты заберешь маркизу. Мы могли бы встретиться на побережье.
— А почему ты не заберешь маркизу, ведь Дугала мог бы забрать и я? — Серьезные глаза Алистера озарились необычным мерцанием.
— Потому что Крайтон доверяет мне. Что он может подумать о незнакомце, навещающем его узника второй раз за месяц? И потом, тебе предстоит позаботиться и о Мэри.
— Только поэтому, ты уверен?
— Да, — отрезал Рори. — Только поэтому.
Это было не так, и он прекрасно знал об этом. Но трезвый расчет и способность ясно мыслить, всегда помогавшие ему в безвыходных ситуациях, вмиг исчезали, когда рядом появлялась Элизабет. И это могло погубить их всех.
Алистер недоверчиво присматривался к другу, но затем лишь пожал плечами и сдался.
— Поеду в Бремор, — решил Форбс. — А к Мэри уж завтра. Ты уже говорил с ней?
Алистер смотрел куда-то в сторону и, похоже, не собирался отвечать. Хотя его молчание было понятнее любых слов.
— Нет, — наконец проворчал он.
— Алистер, — с упреком сказал Рори, раздражаясь от нахлынувшего отчаяния.
— Я не имею права, пока мы не будем в безопасности. И я что-то ведь должен дать ей.
Маркиз покачал головой, но в данный момент не ему было советовать другим, как следует поступать. За свои тридцать лет он натворил уже столько глупостей, что хватило бы на десять жизней. И Бет оказалась его последней жертвой.
Форбс не совладал с собой, у него не хватило ни выдержки, ни стойкости, чтобы держаться подальше от своей жены. И снова Рори принялся винить себя за грехи, впрочем, этим он занимался каждый божий день с тех пор, как впервые покинул Бремор.
Единственное, что он может сделать, чтобы хоть немного искупить свои грехи, это освободить Бет и ее брата. Эта женщина должна получить свободу во что бы то ни стало.
— Ладно, встретимся завтра у Мэри. После полудня.
— Хорошо, — сказал Алистер и вернулся к работе.
К побегу из Бремора все было почти готово. Когда Форбс в очередной раз исчез, его молодая жена поспешила к Мэри и принялась жаловаться ей на бессонницу. Однако лесные травы оказались недостаточно сильными, а унизительный визит в лесную хижину — бессмысленным. Тогда пришлось притвориться больной, жалуясь на боли в животе. В замке перепугались и послали за местным врачом. Тот по настоятельной просьбе юной хозяйки оставил для нее бутылочку с опиумной настойкой. Пряча заветный флакон в свои тапочки, Бет не переставала благодарить бога, что ее муж так вовремя куда-то отлучился. Будь он в замке, ей ни за что не удалось бы так ловко раздобыть нужное зелье. Иногда ей казалось, что Рори и впрямь мог читать ее мысли.
В дверь постучали. Маркиза сразу же догадалась, кто к ней пожаловал. Никто в замке не осмелился бы так настойчиво и властно стучать в ее дверь. Интересно, когда он вернулся? Должно быть, только что, иначе Трилби прибежала бы сообщить о приезде хозяина.
Не дожидаясь ответа, Форбс ввалился в комнату, заполняя собой все пространство. В присутствии мужа спальня маркизы сразу же становилась слишком тесной. — Мадам, мне сказали, вы заболели.
Бет не поднялась с постели, она лишь взглянула на мужа из подушек, изо всех сил стараясь скрыть свои чувства.
— Да, мне было нехорошо, — тихо произнесла молодая женщина.
— А как теперь? Лучше?
— Да.
Маркиз явно хотел спросить еще о чем-то, но не решался.
— Ты не… ждешь ребенка? — наконец спросил он.
— Нет! — вспыхнула Элизабет. — Не видать тебе награды от Камберленда, так что не надейся!
Ее муж устало опустился на край постели. Черный Джек, этот маленький предатель, тут же залез к нему на колени, весело виляя хвостом. Похоже, щенок узнал своего спасителя. Или ему просто нравилось сидеть на ласковых руках Рори, который тут же принялся теребить малыша за ухом. Маркиза украдкой наблюдала за ними, вновь поражаясь той удивительной нежности, с которой ее муж играл со щенком. Но разве она сама не знает, какими ласковыми и нежными могут быть его прикосновения.
Вмиг вспыхнув от нахлынувших воспоминаний, Элизабет резким движением закрыла книгу и положила ее на стол.
— Как я вижу, вам нечего сказать, милорд?
— Ты слышала что-то, когда Камберленд был здесь. Это был не вопрос, а утверждение.
