Книга Царьград. Битва за империю - Андрей Посняков

И устрица имеет врагов!

Козьма Прутков

…Моральных терзаний.

Единственное – чтобы качественные сплетни получились. Товар должен быть в красивой упаковке!

Так и действовали. А работать пришлось много, и не только в Константинополе. Куда-то посылали верных людей, а куда-то – по делам наиболее важным – протокуратору приходилось добираться и самому. Облеченным высшим доверием базилевса… и клуба. Клуба спасения нации!

Египетскому султану Джакмаку, правившему государством мамлюков уже долгие годы, стукнуло семьдесят девять лет. Далеко в прошлом остались победоносные походы в Сирию, расправа с заговорщиками, морские сражения с родосскими рыцарями, увы, закончившиеся для султана ничем. Старший сын Джакмака, Усман, слыл человеком глупым, жестоким и алчным – что вообще-то было бы и неплохо для задуманного «клубом спасения» дела, только вот долго ли усидит на троне Усман после смерти отца, которая – видно по всему – была уже не за горами. Стар султан Джакмак, стар и дряхл, сколько еще протянет – бог весть! Может, уже завтра предстанет перед глазами Всевышнего. Рассчитывать на такого опасно. Договоришься с ним… а что будет потом? С кем еще придется договариваться? С Усманом? С кем-нибудь из царедворцев и военачальников, к примеру, с тем же эмиром Иналом, командующим египетским флотом в войне с родосцами? Или – со всеми троими сразу?

Трудная была задача, поэтому и Алексей поехал в Египет сам – разобраться с тамошними делами на месте, склонив Джакмака (и его возможных преемников) к войне с турками. По сути, не такое уж и сложное дело, и султан, и его гвардия и войско турок ненавидели, и, конечно, не прочь были бы пощипать им перья. Да вот только для начала хорошо бы навести порядок в собственном доме!

К такому выводу и пришел Алексей, явившийся в Каир под видом помощника и компаньона сирийского врача Хараджа. Врач был подлинный – прекрасно говоривший по-арабски грек из Измира, давно ненавидевший турок.

Сняв весь второй этаж в одном из постоялых дворов, дали рекламу, заплатив серебром базарным торговцам – а уж те постарались, разнесли вести. Немедленно явившиеся гвардейцы-мамлюки – «опора трона» – были тут же умаслены щедрой взяткою и в высшей степени любезнейшим обращением. Говорил больше Харадж, слабо знавший арабский протокуратор лишь кивал да улыбался.

– Ва, Аллах! И что это вас понесло из Сирии? – уходя, покачал головой один из мамлюков – толстяк с жирным лоснящимся лицом.

– Турки, – льстиво улыбаясь, пожал плечами Харадж. – Не дают работать, совсем задавили налогами. О, как я их ненавижу!

Последние слова были произнесены с надрывом и вполне искренне.

– Мы их тоже не любим, – ухмыльнулся второй мамлюк, повыше и уж куда стройнее первого. – У, шайтаны!

Подобные настроения, как уже вскоре уяснил протокуратор, господствовали в среде мамлюков повсеместно. Бывшие рабы-черкесы, мамлюки давно уже превратились в замкнутое военно-служилое сословие, некую касту. К которой, кстати, относился и сам султан – Джакмак из рода Бурджитов. Да, султан… Но лишь только первый среди равных! И возведенный на престол гвардией!

Ясно было, кто хозяин в Египте. Вовсе не султан. Мамлюки! Вот с ними, с наиболее влиятельными лицами, и нужно было договариваться… а лучше даже не договариваться, а сделать так, чтоб они сами возжелали бы немедленно напасть на турок, все зависимости от того, какой там султан нынче на троне.

Уяснив для себя задачу. Алексей деятельно приступил к ее выполнению. «Сирийские лекари» привечали мамлюков, Харадж (грек Харитон) действительно оказался умелым врачом, ловко пускавшим кровь и лечившим многие болезни. Высокопоставленные мамлюки обслуживались за символическую цену, а то – и вообще бесплатно… и это не могло не вызвать подозрений. И вызвало.

А раз главным доктором считался Харадж, то вербанули его помощника – Алексея. А тот и не ломался долго, согласился с радостью, доверительно шепнув Казиму – так назвался вербовщик, – что давно уже обижен на своего компаньона.

– Извини, Казим, я плохо говорю на вашем языке.

– Ничего. Зато я знаю язык турок! Отныне, Али, ты будешь следить за каждым шагом сирийца и докладывать мне.

– Слушаюсь и повинуюсь, – скромно поклонился протокуратор. – Я много чего знаю о Харадже, мы с ним долго жили среди турок. О! Их я тоже хорошо знаю. Очень-очень хорошо. Так и передай своему начальнику.

Начальник турками заинтересовался, да и не мог не заинтересоваться, слишком уж велика была к ним ненависть. Какие-то выскочки-скотоводы завоевали полмира… ну почти полмира, и зарятся на все остальное! А брюхо-то не разорвется от жадности?

И очень даже скоро наступил такой день, когда с Алексеем захотел лично поговорить сам начальник Казима. Звали начальника – Ибрагим-бей. Высокий, красивый усач, прекрасно говоривший на языке турок, произвел весьма благоприятное впечатление на протокуратора. Точнее, не столько начальник, сколько его вопросы, надо сказать, весьма дотошные. Все-то его интересовало: и сколько войск у турецкого султана, и как они вооружены, и каков флот, и в каком состоянии крепости в пограничных эмиратах Караман и Дулаги.

Кое-что Алексей отвечал, и с подробностями, кое-что придерживал для дальнейших бесед. Видно уже было – Ибрагим-бей заглотнул наживку и отнюдь не собирался выплевывать. Оставалось лишь сделать еще один маленький шаг… Убедить Ибрагим-бея кое в чем… Даже не убедить – а чтоб он сам высказал некую идею…

Одновременно с деятельностью сирийских эскулапов, в среде мамлюков – впрочем, и не только среди них – поползли упорные слухи о слабости турецкого войска, о неспособности молодого султана Мехмеда управлять страной, о многочисленных заговорах среди янычар. Слухи эти – слабый правитель, гвардейские заговоры и прочее – принимались за чистую правду, еще бы, ведь в самом Египте, положа руку на сердце, творилось все то же самое. А чем же лучше какие-то там турки?

И вызревала – надо сказать, весьма быстро вызревала – идея нанести турецкому султану сильный и быстрый удар. Отбить пограничные крепости, разграбить богатые прибрежные города, а там – кто знает? – может быть, и привезти этого наглого юнца Мехмеда в Каир в железной клетке! Ведь еще полвека назад удалось же такое Тимуру!