Они обсудили похищение Клодетты Тодор. Пол не считал, что оно связано с Чарли.
Макс рассказал о том, что удалось ему. Кроме видеокассеты, школы «Ноев Ковчег» и подозрений, что детей на Гаити похищают для промывания мозгов и превращения в сексуальные игрушки для зарубежных педофилов.
Винсент знал, что он следит за кем-то из «Ноева Ковчега». Макс сказал, что пока рано выводы делать. Нужно время для сбора необходимого материала. Винсент предложил помощь. Макс поблагодарил, но сказал, что пока не нужно. Они договорились о связи.
Повязку с глаз Максу сняли в пригороде Петионвилла.
Он смотрел на мелькающие дома. Приближалось Рождество, однако никаких признаков праздника на улицах видно не было. Ни Санта-Клаусов, ни елок, ни мишуры. Интересно, каким был Гаити до всех этих несчастий? И было ли здесь вообще когда-нибудь хорошо? Сейчас Макс по-новому смотрел на эту страну, более внимательно, пытаясь осознать, как мог тут появиться такой человек, как Винсент Пол, которым он восхищался. Его бизнеса Макс не одобрял, хотя понимал причины, заставившие его им заниматься. Он спрашивал себя, а не пошел бы он сам по этому пути, если бы ему выпала подобная судьба? Скорее всего да, если не развалился бы на части. Мог бы Винсент пойти по пути Макса? Наверное, нет, но если бы отправился, то следовал бы по нему неукоснительно и никогда не совершил бы ошибок, какие совершил Макс. А нравился бы ему Винсент, если он просто был законопослушным богачом? Странный вопрос. Они бы никогда не встретились.
– Я не сообщил тебе еще об одном, – проговорил Винсент, когда они свернули к «Тупику Карвера».
Макс вопросительно посмотрел на него.
– Соломон Букман.
Макс вздрогнул.
– Он у тебя?
– Да.
– Давно?
– Как только его привезли сюда. Это действительно опасные люди – убийцы, насильники, главари банд. Мы забирали их в аэропорту.
– Как ты с ними поступил?
– Запер, пусть гниют.
– А почему бы просто не убить?
– Они не совершили здесь никакого преступления.
– А других, не таких отъявленных? Ты даешь им работу?
– Нет. Уголовники мне не нужны.
Машина остановилась у ворот дома.
– В общем, насчет этого подонка можешь не беспокоиться, – промолвил Винсент, передавая ему кобуру с «береттой». – Он сидит в клетке.
Они пожали друг другу руки. Макс вышел из автомобиля.
– Кстати, – добавил Винсент, – помнишь, я рассказывал, как Густав Карвер приказал разровнять наши владениями бульдозерами? Так вот, это случилось тут. На месте дома, который построил мой отец, он воздвиг вот этот. Счастливо. – Винсент улыбнулся, поднял тонированное стекло, и машина отъехала.
47
На автоответчике его ожидали пять сообщений. От Джо, от Аллейна и три от Шанталь.
Вначале он позвонил Аллейну. Сказал, что провел несколько дней, идя по следу, который никуда не привел. Ни слова о видеокассете и об Элоизе Кроляк. Аллейн поблагодарил его за старание, пожелал успехов.
Джо на месте не оказалось.
Макс принял душ, сварил кофе. Допивал первую чашку, когда зазвонил телефон. Это была Шанталь.
Услышав его голос, она облегченно вздохнула. Они долго беседовали. Макс сообщил ей то же, что и Аллейну. Шанталь пожаловалась, что матери стало хуже, и она вряд ли протянет до Рождества. Макс воспользовался поводом и разрешил ей завтра не приезжать. Он не хотел вместе с Шанталь следить за Элоизой. Заявил, что прикроет ее перед Аллейном. Шанталь согласилась, но ему показалось, неохотно.
Закончив разговор, Макс вышел посидеть на веранде. Вечерний воздух был наполнен стрекотанием насекомых. Легкий ветерок доносил слабый аромат жасмина. Он размышлял.
«Знает ли Шанталь, что Аллейн гей? Наверняка. Женщины к таким вещам особенно чувствительны. А теперь главное: кто же похитил Чарли? Кто-нибудь из врагов Винсента Пола, знавший, что он его отец? Что случилось с Бисоном и Меддом? Очевидно, они подобрались ближе, чем я, и заплатили за это».
Мысль, что Бисон добыл что-нибудь ценное раньше Макса, расшевелила дремлющий азарт соперничества. Он разозлился, представив, что этот хлюпик почти раскрыл дело, тогда как сам он до сих пор не знает, с какой стороны подступиться.
Затем Макс вспомнил, какая Бисона постигла судьба, и успокоился.
«Надо попросить Джо, чтобы его задержали и узнали, что он накопал. А пока придется заняться Элоизой Кроляк. Связана ли она с похищением Чарли, выяснится очень скоро».
48
На следующий день Макс наблюдал, как ровно в шесть часов Элоизу подобрал у школы «Ноев Ковчег» серебристый внедорожник. Он сел им на «хвост». В Петионвилле автомобиль с Элоизой выехал на подъездную дорожку двухэтажного дома на улице, обсаженной деревьями. Недалеко от центра.
Макс поставил машину в конце улицы. Через час вышел проверить обстановку. На улице темно. Нет прохожих, и окружающие дома кажутся необитаемыми. Ни в одном нет света. Звуков тоже никаких, кроме треска цикад. Зловещая тишина. Даже с гор не доносился барабанный бой.
Он обошел дом, где скрылась Элоиза. Где-то наверху работал телевизор. Может, Элоиза смотрела по видео кассету, похожую на ту, что у него?
Макс вернулся в свой автомобиль.
Внедорожник отъехал от дома ровно в семь утра и немедленно влился в поток машин. У крытого рынка, массивного здания горчичного цвета с коричневой жестяной крышей, уже было не протолкнуться. На улицах шла оживленная торговля. Мужчины и женщины продавали рыбу, яйца, живых и забитых кур, ощипанных и неощипанных, а также подозрительно выглядящее красное мясо, разные сладости домашнего приготовления, картофельные чипсы, прохладительные напитки, сигареты и спиртное. Страна еле волочила ноги, но подобной энергии и напористости у людей рано утром Макс не ощущал ни в одном американском городе.
Двадцать минут ушло на то, чтобы добраться до дороги на Порт-о-Пренс, и еще пятьдесят тащились до места. Элоиза вышла у «Ноева Ковчега», помахала рукой внедорожнику. Тот прогудел клаксоном и двинулся к бульвару Гарри Трумэна.
Макс следовал за ним. Вот появился Народный банк Гаити. На внедорожнике вспыхнул указатель поворота направо, к въезду для персонала и VIP-клиентов.
Макс прогазовал мимо, когда внедорожник въезжал в ворота, затем развернулся и приблизился к банку. Нашел въезд для клиентов.
Добравшись до автостоянки, Макс наконец увидел водителя серебристого внедорожника. Он направлялся к главному входу. Теперь наконец все стало ясно.
Макс понял, почему Клодетта рисовала своего похитителя оранжевым. Из-за волос. Они были ярко-рыжие, подстриженные под «афро».
