Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Стоял погожий летний день. Над Столовой горой скатертью стелились белоснежные сияющие облака. Рассеянно глядя на сверкающую водную гладь, Джеймс неуверенными шагами двинулся к подножию горы. Прохожие недоуменно смотрели на него. Пошатываясь, он добрел до скамьи, опустился на нее, потом пересел на соседнюю скамью, вытащил из конверта фотографию и долго ее рассматривал.
На месте ему не сиделось, и Джеймс отправился бесцельно бродить по городу. Он попал на какой-то уличный рынок, где под деревьями негритянки и мулатки торговали с лотков разнообразными сушеными фруктами и цукатами: персики, абрикосы, груши, сливы, яблоки… Золотистые, янтарные, пурпурные, лиловые, алые, багряные, оранжевые, розовые, зеленые — все цвета радуги, присыпанные снежной крошкой сахарной пудры. Настоящий рог изобилия. Он взял в руки чернослив и надкусил. Услышав сердитое восклицание торговки, он сообразил, что надо заплатить, и купил фунт цукатов. «Хелен понравится», — подумал он и отправился дальше, не замечая прохожих. Время от времени он присаживался на скамью, глядел на снимок сына — они с ним так похожи! — а потом поднимался и шел, не понимая куда.
В сумерках улицы запахли пряностями и специями: он нечаянно забрел в малайский квартал. Джеймс воображал себе Кейптаун как огромное приветливое, однородное место, а не как скопление разнообразных наций и житейских укладов. Для него город на мысе Доброй Надежды стал воплощенным олицетворением мечты. Он взял булочку с лотка негра-разносчика и начал задумчиво жевать ее под возмущенные крики торговца, который, по-видимому, требовал денег. Джеймс сообразил, что к нему обращаются на африкаанс, и протянул пачку денег. С наступлением темноты Джеймс оказался в каком-то парке, добрел до скамьи и рухнул на нее, скорчившись всем телом. Его охватил приступ жестокой боли. Он боялся вскрикнуть и привлечь внимание окружающих, поэтому страдал молча.
Он думал о Бетти в дурацком, уродливом модном наряде. Эта встреча уже ушла в прошлое. Если он решит о ней не вспоминать, то ее будто бы и не произошло, ведь она ничуть не реальнее воспоминания, которое он бережно хранил все эти годы: две красавицы под деревом в саду. Отчего же она так же ярко отпечаталась в его памяти, как и предыдущая? Потому что случилась недавно? Он помнил обе сцены до мельчайших подробностей, но настоящей для него была только одна. Он подумал о Дафне: она где-то здесь, в этом городе, может быть, в пяти минутах ходьбы отсюда… но она недосягаема и бесконечно далека. Близкими и реальными были только воспоминания о ней.
К скамье кто-то подошел. Джеймс ощутил присутствие постороннего, однако не стал шевелиться.
По дороге с работы, из гостиницы «Светлая», Аннетта Роджерс обычно присаживалась отдохнуть в парке — домой она возвращаться не любила: сложные семейные отношения, если не называть вещи своими именами. Мужчина, скорчившийся на лавке, выглядел плохо: бледный, сжатые губы побелели, глаза закрыты. «Ему, наверное, неудобно так сидеть», — подумала она и спросила:
— Простите, вам нездоровится?
Он помотал головой, не раскрывая глаз.
Она склонилась над ним и взяла его безвольную холодную руку, стараясь украдкой нащупать пульс.
— Со мной все в порядке, — прошептал мужчина еле слышно.
Аннетта умела общаться с несчастными людьми — так уж сложилась ее жизнь. Она внимательно посмотрела на незнакомца: дорогой, красивый пиджак, брюки из хорошей ткани, чистая, отглаженная рубашка — на бедняка не похож. Лицо его исказила неизбывная мука… может быть, кто-то умер? Или все-таки проблемы с деньгами? Она придвинулась чуть ближе, приподняла ему голову, обхватила его за плечи, как ребенка, и прижала к груди. «Зачем я это делаю?» — испуганно подумала она. Ревнивый муж Аннетты уж точно наградил бы ее парой оплеух, если бы увидел эту сцену.
— Послушайте, не терзайтесь вы так…
Незнакомец открыл ярко-голубые глаза.
— Понимаете, я живу не своей жизнью. Это все ненастоящее. Я должен жить иначе…
Рано или поздно все на это жалуются; все требуют от судьбы или от бога возможного и невозможного — «Ах, зачем только я на свет родился!», «Хочу быть вельможей восемнадцатого века», «Если бы не мои увечья…», — однако чаще всего говорят именно то, что произнес незнакомец. Для Аннетты эта фраза была исполнена глубокого смысла. В ее настоящей жизни не было ни жестокого мужа, ни дряхлой матери, ни двоих неуправляемых капризных детей. Аннетта по-разному представляла себе свою «настоящую» жизнь, но самой любимой мечтой был домик на берегу океана, где она тихо и мирно жила с добрым, покладистым мужем (как он выглядел, не имело значения). Они ходили на море, удили рыбу, а вокруг домика разбили сад и огород.
— Вы не представляете, как ужасно сознавать, что ты живешь не своей жизнью, — вздохнул Джеймс и разрыдался, сдавленно всхлипывая.
Она продолжала прижимать его к груди, хотя ей пора было идти домой, иначе ей достанется от мужа. Однако она не вставала со скамьи.
Аннетта, высокая и крепкая блондинка, с волосами, уложенными в узел на затылке, как у Бетти Грейбл (так муж велел), работала администратором в гостинице. Обычно она носила удобные туфли, потому что по роду занятий ей приходилось много ходить. Она с усилием приподняла незнакомца со скамьи, обхватила его за плечи и повела по ярко освещенным улицам. «Странно, что он остановился в гостинице „Морская“, — подумала Аннетта. — Мог бы позволить себе что-нибудь получше».
Пакет с цукатами остался на скамье, где его чуть позже подобрал бродяга.
Аннетта довела незнакомца до гостиницы. Он открыл входную дверь, вошел в плохо освещенный, обшарпанный холл, взял у консьержа ключ от номера и поднялся по железной лестнице, погруженный в свои тайные думы.
«Интересно, что его так мучает», — размышляла Аннетта по дороге домой. Она опаздывала на два часа.
Джеймс совершенно не представлял себе свою неведомую участливую спасительницу; все, что он помнил об Аннетте, — это теплые, умиротворяющие объятия.
Джеймс и Хелен продолжали жить спокойной размеренной жизнью. Он заведовал отделом в муниципалитете, от него зависело благосостояние горожан. Она принимала активное участие в работе благотворительных фондов. Он играл в крикет. Она организовала кружок современного танца. Дочь училась в школе. Вся семья часто ходила в долгие прогулки по окрестным холмам.
Отец Джеймса умер. Мать выключила радио, забросила вязание и макраме, сдала дом внаем и с группой бойких вдовушек отправилась путешествовать: сначала по Великобритании, потом по Европе. Они отправлялись в морские круизы или летали на экзотические острова. Отовсюду мать посылала сыну и его жене яркие открытки — у Джеймса скопилась целая коробка.
Он всегда тщательно просматривал почту (Хелен прекрасно знала, какого письма он ждет, но относилась к этому с пониманием), старался первым ответить на любой телефонный звонок и показал жене фотографию сына.
Вскоре Джеймс снова собрался в Южную Африку, и Хелен вызвалась поехать с ним. Он не возражал.
Дейрдре из послушной скромницы превратилась в неуправляемое и жестокое создание.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
