Глава 6
«Из всех пивнушек всех городов мира почему она зашла именно в мою?» В самолете Анна вспоминала, как вместе с Джоном смотрела «Касабланку». «И именно сейчас, когда я только-только обрела покой на душе. Я не позволю ему опять превратить мою жизнь в хаос. Он никогда не даст мне счастья. Никогда не оставит свою Одри. Да мне этого даже не нужно. Потом всю оставшуюся жизнь смотреть на его муки совести? Хельмут меня так любит. По-своему, конечно, но я же не могу его оставить. Господи, я ничего не соображаю».
Хельмут встречал ее в аэропорту, рассказывал по дороге, как скучал, как много работал всю неделю, как радуется уик-энду вместе. Анне было стыдно.
– Gut, dass du wieder da bist. Inessa sendet ihre Grüsse. Und Thomas auch, natürlich. Wollen wir am nächsten Wochenende nach Brüssel fahren?
– Warum plötzlich Brüssel?
– Weil es um die Ecke ist. Wir wohnen in London, und wir sind nie mit Eurostar gefahren. Ein Wochenende in Brüssel wäre schon. Es gibt dort so viele ausgezeichnete Gebäude. Der Jügendstil. Hast du daran gehört?
– Eine tolle Idee. Aber nicht im Moment. Ich bin totmüde.
– Du siehst komisch aus. Zuviel Unterhaltung in Moskau, oder? Wie geht es in KGB?
– Bitte, nicht nochmals. Ich kann das nicht mehr hören[12].
– Ладно, ладно. Кстати, мы едем в Африку.
– Кто мы?
– Я, Инесса и Томас. Через пару недель будет самое лучшее время. Мы хотим посмотреть миграцию зверей.
– Но я не могу. У меня завал работы.
– О тебе речь не идет. Мы втроем собираемся.
– Вот как? Мило.
– А что ты удивляешься? Я тебе не раз говорил, что ты должна как-то выстроить свои отношения с Инессой.
– Так это решение Инессы?
– Это естественное решение. Мы уже вечность ездим в такие поездки, и всегда втроем. Это наш стиль. Было бы неправильно что-либо менять. Тебе самой, прежде всего, было бы с нами трудно. И другим тоже – с тобой. Всем будет не в радость.
«Что за бредовая идея. Он что, так и будет всю жизнь к этой парочке намертво привязан. И вдруг Африка. Еще неделю назад речи не было. В самом разгаре года. И отпуск только месяц назад кончился». Они вошли в квартиру Анны. Было поздно для нормального ужина, но Анна привезла с собой икру, которую захватила в аэропорту, чтобы отпраздновать возвращение. Телефон тренькнул: «Бэби, скучаю по тебе».
– Кто это? – спросил Хельмут.
Анне стало опять стыдно.
– Это Джон.
– Когда же это кончится? Я вообще не понимаю, почему он тебя звонит. Ты устала в Москве?
– Да, прежде всего потому, что все время втягивалась во что-то лишнее. Например, в день приезда друзья затащили на меховое шоу с селебрити и папарацци. До двух ночи.
– Никогда не знал, что тебя так интересуют меха.
Анне было не по себе. Она еще не лгала Хельмуту. А по большому счету вообще практически ни одному мужчине. И это кольцо на руке. Всё неправильно. Всё, всё совершенно неправильно. Неправильно врать Хельмуту, неправильно, что Джон больше года врал жене, неправильно, что Хельмут едет с сумасшедшей Инессой в Африку, и они будут там по вечерам обсуждать ее, агента КГБ. Всё неправильно. Жизнь опять скособочилась.
Она ведь не погрешила против истины, когда сказала Джону, что не надо начинать все по второму кругу. Тогда она говорила правду. Сейчас Анна спрашивала себя, правильно ли отпустить это счастье, которое она так остро испытывала все пять дней в Москве. Друзья, все до единого, говорили, что видят, как она с Джоном счастлива, какая они прекрасная пара. Считали само собой разумеющимся, что так было все два года, и поздравляли ее с этим. А теперь она должна отпустить Джона? Эти мысли сводили с ума. От каждого нового текста, который Анна получала от Джона, ей становилось только хуже. Хельмут всю неделю был погружен в свои заботы, хотя она была рядом. Он сидел целыми ночами в Интернете и читал про зверей в Африке. На два вечера исчез к себе, искать сетку от москитов и пробковый шлем. Потом выяснилось, что ему по работе надо лететь в Берлин. Снова долгие переговоры с Инессой и Томасом, какие-то перекройки маршрута. В результате он решил, что полетит в Африку прямо из Берлина. Анна даже не расстроилась. Ей надо было справиться с хаосом в собственной голове.
Но не прошло и двух дней, как позвонил Джон.
– Извини, что звоню. Обещал не делать этого. Но не могу. Я приеду послезавтра в Лондон. Я настаиваю. Нам надо поговорить.
– Хорошо. – Анна больше не могла сопротивляться.
В отличие от Анны Джон вернулся в Эдинбург в хорошем расположении духа. Одри не пилила: она знала, что командировка в Москву была нелегкой. Вдобавок он вернулся к началу уик-энда.
Джон смотрел вперед оптимистически. Что бы там Анна ни говорила, второй раз он ее не упустит. По-другому просто не будет. Он найдет способ. Но сейчас семейный уикэнд, и он не должен расстраивать Одри. На следующей неделе он полетит в Лондон. У них с Анной будет свидание. После всего этого карнавала, после того, как они кружили по всей Москве, после общения запросто с людьми, чьи имена он встречал только на страницах «Форбса» и «Экономиста», и с возвращением чувства присутствия Анны рядом, она не может исчезнуть опять из его жизни. Если стараться, все будет опять легко…
Ночью Джон внезапно проснулся и понял, какой он идиот. Что он собрался начать? У Анны другой мужчина. У самого Джона жена. Какое «легко»… Серьезно там у нее или нет – не важно, но если он опять влезет в ее жизнь, это будет полный бардак. Он взорвет все в ее жизни. А потом в своей. Опять ее измучает и сломает все, что она сейчас вроде бы наладила. Хорошо ей там или как, дело не в этом… Джон-то что ей может предложить? Разве он не принял твердое решение год назад, что его место с Одри? Однако же ему недаром был послан шанс снова испытать полное счастье с женщиной, понимание без слов, радость быть вместе – и вдвоем, и на людях, в ресторанах и в постели… Ведь этот шанс ему был послан вопреки утверждению, что в одну реку не войдешь дважды, – и все было так, как будто они и не расставались на год. Не надо иллюзий, будто он снова сможет жить без нее и убеждать себя, что счастлив. Целый год он отказывался признаться себе, как ему было больно от того, что Анна с достоинством приняла их разрыв. От того, как небрежно отказалась пойти с ним в оперу. Он и оперу-то затевал как будто понарошку – так, а почему бы не сходить. А когда услышал «нет», то услышал «нет». А встреча в баре летом… Вроде несла психоделическую чушь, а потом так ясно, спокойно объяснила ему все свои ожидания, всю свою грусть – порожденную тем, что он не давал ей даже того, что мог бы. Нет, снова роман на стороне не получится. Во всяком случае с ней.
