Адди.
Тоби усмехнулся.
Она положила руку ему на бедро, а голову на колено, и стала наблюдать за сыном, а Иззи объявила:
— Еще один подарок для Брукса. И впереди его ждет около тысячи, — и передала Джонни еще одну коробку.
При этом Тоби потянулся за телефоном, потому что у него создалось ощущение, что раз сотовый Перри не доступен, и он не связался с Адди, чтобы сообщить ей об этом или об альтернативном способе связаться с ним, то этот засранец стал историей.
Так что взрослые запомнили бы это, а Бруклин — нет, и может наступить момент, когда ему потребуются все возможные доказательства того, что его биологическому отцу, вероятно, и было на него наплевать, но всем остальным в его жизни — нет.
Хотя Тоби сомневался о том, Перри заботился о сыне.
Но он все равно сфотографировал их всех.
И к концу дня селфи с ним, склонившимся к Адди, по-прежнему сидящей между его ног с Бруклином на руках, целующего ее в щеку, стало обоями на его телефоне.
И к концу следующей недели фото, сделанное Иззи с помощью селфи-палки, на котором все пятеро (плюс Дэппер Дэн, Рейнджер, Демпси и Вихрь), сгрудились перед ёлкой, было распечатано и помещено в две рамки.
Одна стояла на мельнице на приставном столике возле кресла Джонни для чтения.
А другая — на каминной полке в гостиной Адди.
На несколько месяцев…
Потом она перекочевала на каминную полку Тоби.
— Не может быть! Я тебя ненавижу! Я тебя люблю! — верещала Адди, повернувшись к нему, чтобы крепко его обнять и поцеловать в шею, прежде чем отстраниться, передать ему Брукса и броситься прочь.
К рыже-белому шестимесячному котенку, которого держала Марго.
Ее настоящий подарок.
Тоби прижал Бруклина к себе и наблюдал, как Адди взяла в руки нового члена своей семьи и прижала его к шее.
Почувствовав на себе взгляд, Тоби перестал смотреть на свою женщину, полностью увлеченную котенком, и посмотрел на Марго.
Гордость.
Он никогда не получал от своей любимой девушки ничего, кроме этого.
Никогда.
— Блин, я хочу назвать тебя Чак Норрис, — заявила Адди, и Тоби оглянулся на нее и увидел, что она подняла котенка и осматривает его промежность. Она снова прижала его к себе. — Но, похоже, этому не бывать.
Адди посмотрела на Тоби и торжественно провозгласила:
— Барбарелла!
— Господи Боже, — пробормотала подошедшая к нему Марго.
Тоби обнял ее за плечи.
Она обняла его за талию.
Ему потребовалось время, чтобы запомнить ощущение от ее прикосновения.
Потом она сказала:
— Думаю, тебе следует представить свою женщину своим старшим братьям.
— Дай ей минутку, — ответил он.
Она дала всего лишь секунду, прежде чем снова заговорить.
— Кулон Элизы очень привлекателен, — заметила она.
— К ним идут соответствующие серьги. Сегодня утром она появилась на кухне в полном комплекте. Сначала я их не заметил. Но они, вероятно, объясняют ее мечтательный взгляд, а также то, что после того, как Джонни подарил ей бриллианты, ему здорово перепало.
Марго стиснула его в знак неодобрения и осадила:
— Тобиас.
Он ухмыльнулся.
— Получит ли Аделина в ближайшее время бриллианты? — спросила она настойчиво.
Он повернулся и поцеловал ее в голову, затем снова посмотрел на свою женщину.
— Нужно, чтобы ты помогла мне с этим.
— В любое время, только скажи.
Он притянул ее ближе.
Потом они разомкнули объятия, и Тоби всем сердцем ощутил потерю ее прикосновения.
Он проигнорировал это и двинулся вперед с Бруксом, заявив:
— Детка, наверное, пора тебя познакомить с остальными членами моей семьи.
Адди одарила его сногсшибательной улыбкой.
Боль в сердце не утихла.
Но в тот момент, увидев эту улыбку, было не так уж больно.
И в следующее мгновение, когда Брукс с удивленным возгласом потянулся к Барбарелле, боль стала немного терпимее.
— Даже не пытайся меня прогнать, потому что я помогу, что бы ты ни сказала, — заявил Тоби, заходя на кухню Марго.
Она стояла у раковины, вокруг нее возвышались груды посуды после рождественского ужина.
В этом доме присутствовало пятнадцать человек, достаточно взрослых, чтобы помочь ей. Она же загнала всех в гостиную с бурбоном, бренди, эгг-ногом с добавками, эгг-ногом без добавок, горячим шоколадом и ледяным амаретто, в зависимости от предпочтений каждого, и исчезла на кухне.
Интерьер изменился с тех пор, как он был ребенком, хотя они с Дэйвом никогда не делали полного ремонта. Марго обновляла дом постепенно. Новые столешницы. Новая техника. Новый пол. Новые шторы. Новый кухонный стол. Новая раковина. Новый холодильник, плита и микроволновая печь.
В итоге все стало выглядеть по-новому.
— Я буду ополаскивать, — сказал он, осторожно отводя ее в сторону. — А ты загружай в машинку. Ты странно к этому относишься.
— Не странно, Тобиас, — парировала она. — Просто так затрачивается меньше времени и имеет больше смысла размещать все тарелки подряд, вилки в одном отделении в подставке для столового серебра, ложки — в другом. То же касается и остальных столовых приборов. И мисок. И так далее.
— Как скажешь, — пробормотал он.
Она без споров отошла от раковины.
Победа.
Он взял тарелку и поднес ее под струю воды.
Тоби помолчал с минуту.
Затем, протянув ей несколько вымытых тарелок, сказал:
— Если я тебе понадоблюсь — я рядом.
— Я знаю, Тобиас, — мягко ответила она.
— Если я понадоблюсь Дэйву — я рядом.
— Я знаю, дорогой. И он тоже это знает.
— Если я тебе не понадоблюсь, я все равно рядом.
Марго опустила руку в желтой перчатке в раковину и обхватила пальцами его запястье над тарелкой, которую он мыл.
Тоби посмотрел на нее.
— Я знаю, мой прекрасный мальчик, — прошептала она и придвинулась ближе. — Дорогой, я не могу жить вечно.
Он хотел быть сильным ради нее.
Но не мог.
Пока нет.
Он доберется туда.
Но не сейчас.
— Прекрати так говорить, — приказал он.
— Ты же понимаешь, что не могу. Никто не может.
— Марго…
— Я не молода.
— Но и не старая.
Она слегка улыбнулась.
— Мне семьдесят два, Тобиас.
— Ты не старая.
Она отпустила его запястье, стянула перчатку и коснулась ладонью его лица.
Это прикосновение он тоже запомнил.
— Что бы ни случилось дальше, я спокойна.
— Серьезно, перестань говорить, — прорычал он.
— Я спала рядом с любовью всей моей жизни на протяжении десятилетий. Мы вырастили трех прекрасных мальчиков, а затем имели честь помочь вырастить еще двоих. Все они нашли себе замечательных женщин. — Она наклонила голову набок, и ее красивое, нежное лицо озарилось теплотой, став еще красивее. — Мои внуки знают, что бабушка их любит.
Ее рука скользнула к его шее и
