— Собаку ему жалко, — ухмыльнулся один из экспертов, особым складом своей профессии приученный к более циничному взгляду на жизнь и смерть человеческую. — Мы вон хуже собак. Тем хоть тряпку дают понюхать, а потом говорят: «фас». А мы тут сидим как дураки, Силин давно, поди, в столице всех крошит направо и налево…
Досужие рассуждения прервало появление ещё одного члена злополучной группы. Николая Ефимова, следователя порокуратуры, коллеги за глаза звали «Бычок». Было в облике этого тридцатилетнего парня что-то сближающее его с представителем крупного рогатого скота: крупная, шишкастая голова, крепко сидящая на короткой шее, а ещё врождённое упрямство, заставляющее кидаться на каждое новое дело, как на красную тряпку тореадора. Вот и сейчас Николай ещё не сказал ни слова, но аморфное состояние бригады было нарушено. По довольному лицу следователя все поняли, что очередной вызов к начальству «на ковёр» закончился не только традиционной головомойкой.
— Живём, мужики! — провозгласил Ефимов, усаживаясь за письменный стол.
— Начальство дало «добро» на контакты с братвой. Должны же мы узнать, куда делась эта чёртова коллекция! Там, где она, должен объявиться и Силин. Федь, кто у нас сейчас остался за Чалого?
Седовласый оперативник с глазами хулигана усмехнулся и ответил вопросом на вопрос:
— А ты будто не знаешь? Тягун у них теперь масть держит.
— Ну вот, значит, надо встретиться с Тягуном, все объяснить ему и выяснить, куда они отправили коллекцию.
Макеев откровенно расхохотался. Вся группа с некоторым недоумением смотрела на развеселившегося оперативника. Тот же, отсмеявшись, спросил:
— Кто ж это такой умный из начальства, поди, новый прокурор? Из него идеи фонтаном хлещут, заткнуть некому. Ты когда-нибудь с куском железа разговаривал? Нет? Вот это будет примерно то же самое. Проще поговорить с этой деревяшкой, больше проку и безопаснее, — И Федор постучал согнутым пальцем по дверце обшарпанного платяного шкафа.
— А ты что, хорошо его знаешь? — спросил несколько озадаченный Ефимов.
— Я его в восемьдесят шестом брал вместе с покойным Медуном. У Тягуна тогда уже при себе две пушки были, выстрелить только не успел, Валя его завалил, как медведь овцу, тот только лежал и матерился. — Федор тяжело вздохнул. — Да, такой напарник был.
Филиппов слыхал историю гибели Медунова. Капитан, человек недюжинного здоровья и силы, во время ледохода спас двух тонущих пацанов, но сам выплыть не сумел.
— Но попробовать-то надо! — возмутился Ефимов. — Объясним ему что почём, неужели он за своего корешка отплатить не захочет?
— Коль, ты пойми, Тягун — вор ещё старой закваски. Кто хоть словом с ментами перекинется, считаются ссученными. А мы тут сами к нему подвалим: «Не желаете ли, гражданин Тягин, поработать немного стукачом?»
Теперь уже вспыхнул Ефимов:
— Ну так что нам теперь, сидеть на заднице и ждать, когда маньяк ещё кого-нибудь замочит? Дело-то важное, Силин в Москву уехал, начальство опасается, что завалит он там какую-нибудь крупную шишку, и их вздрючат по первое число.
— Черт с тобой! — оперативник даже сплюнул с досады. — Встречу тебе с ним я организую, но только уговаривать его будешь сам.
— Ну и ладушки! — обрадовался Бычок, вскакивая с места с лёгкостью выпущенного из рук воздушного шарика. — Сегодня сможем все это провернуть?
— Попробуем. Пойдём втроём, так надёжней. Пистолет не забудь!
Последние слова прозвучали с явной издёвкой. Ефимов никогда не расставался с нагрудной кобурой. Летом, жутко потея в «сбруе», он прикрывал её сверху джинсовой курткой.
— Ну что ж, раз втроём, то пойдём ты, я и тёзка, — Ефимов ткнул пальцем в сторону Филиппова. Тому не очень хотелось ввязываться в эту авантюру, но делать было нечего. — Все остальные по домам.
— Слава Богу! — дружно выдохнули в три глотки оставшиеся члены группы. Даже собака, почувствовав настроение хозяина, завиляла хвостом.
В машине Ефимов спросил своего более опытного товарища:
— Ну, и куда мы едем?
— По городу сейчас мотанемся. Надо искать чёрный джип «чероки», три шестёрки.
— Точно такой же, как у Чалого?
— Да, они их на пару брали. Только у того номер был 555.
— Слушай, а они вообще в каких отношениях были? — поинтересовался Ефимов.
— Чалый и Тягун?
— Ну да.
— Братаны. Так они себя величали. Тягун на десять лет старше, но Чалый был поумнее. Однокорытники, в тюрьме в одной камере сидели, там и сдружились. Как Чалого убили, Тягун сразу грузин громить начал. Сам Важа на дно лечь успел, но пара его носастых друзей отправилась к праотцам.
Машину Тягуна они заметили около ресторана «Милан», самого популярного заведения подобного рода в городе. Держал его настоящий итальянец, Марио Пертини. Пронырливый сицилиец сумел в уральской глуши добиться того, что не получилось у него на родине: завести своё дело и даже несколько преуспеть в нем. Успех «Милана» был не случаен. Марио сумел понять, что русского человека не переделать даже с помощью самых искусных поваров, и кроме традиционной лазаньи и пиццы, в «Милане»подавали ещё и пельмени с шашлыком.
Рядом с машиной Тягуна стояли две иномарки: «вольво» и «фольксваген». Обе они были под завязку набиты крепкими коротко стрижеными братками. Ещё двое замерли рядом с джипом, неторопливо покуривая и равнодушно посматривая по сторонам.
— Проедь чуть дальше, — попросил Макеев шофёра, — я схожу посмотрю, что там.
— А по-другому нельзя? — удивился Филиппов. — Зайдём в ресторан, найдём этого громилу.
— В зале он теперь больше не сидит, только в номерах, — оборвал его оперативник. — У двери наверняка охрана, как увидят, что мы прёмся втроём по коридору с такими рожами, сразу перестреляют. Ты не забывай, что они сейчас на военном положении.
Милицейский «жигуленок» проехал ещё метров сто и встал на обочине дороги. Макеев выпрыгнул из машины и лёгкой походкой человека, не обременённого грузом повседневных житейских забот, поспешил к стоянке перед рестораном. Щуплая фигурка оперативника быстро растворилась в вечернем мраке, и сразу тревога холодком ворохнулась в груди Филиппова. Похоже, те же самые чувства испытывал и Ефимов.
— Может, зря мы его одного отпустили? — спросил он скорее не Филиппова, а самого себя. Долго раздумывать Бычок не умел, слова опера он уже забыл. — Ну-ка, Серёга, давай по-быстрому сделаем круг, сверни в этот переулок, а там выедем снова к «Милану».
Шофёр пожал плечами, но в точности исполнил все, что ему приказали.
Диспозиция перед рестораном почти не изменилась, добавились только ещё две иномарки — «опель» и тяжеловесный «СААБ». Макеев недалеко от входа мирно беседовал с каким-то худощавым парнем. Со стороны казалось, что два закоренелых алкаша терпеливо дожидаются третьего компаньона. Братки около джипа не обращали на них никакого внимания.
