особо негде, а за городом запасы земли большие, можно организовывать целые посёлки.
Рассказывая об этом Ирэн, снова вспомнила о своей идее про школу. Как всё успеть?
Видимо на этой мысли у неё изменился взгляд и Морозов, практически весь обед, не отводивший от Ирэн глаз, спросил:
— Ирэн Леонидовна, с вами всё в порядке?
Ирэн поняла, что лицо удержать не удалось, и решила перевести всё в шутку:
— Почти, Яков Александрович, если бы ещё вы мне передали вон тот эклер, на который хищно смотрит граф Забела, то я буду вполне счастлива.
Забела, услышав своё имя вздрогнул, и Ирэн подумала, что он тоже о чём-то задумался, и уж точно не об эклере. Но граф быстро вернул себе привычно-расслабленный внешний вид, да ещё и состроил лицо, как будто у него отобрали любимую игрушку, ну или в данном случае любимое лакомство
— Вот так вот всегда, — театрально вздохнув, сказал Забела, — женщины делают с нами всё, что захотят, — и неожиданно процитировал:
«Мой сан, мои богатства, всё бы отдал, всё за единый благосклонный взгляд» *
(*на самом деле это строки из поэмы А. С. Пушкина «Каменный гость», которая была написана в 1830 году)
Все удивлённо посмотрели на Забела, Ирэн хотелось спросить:
— Кто вы? И куда дели нашего язвительного графа? Кто этот романтичный юноша, цитирующий строки о любви?
Но, глядя как смирно Батыр сидит возле хозяина, все понимали, что это точно граф Забела. Просто… может он заболел?
Наконец Забела «вернулся» в разговор, и поинтересовался, точно ли он услышал, что Ирэн собирается строить бумагоделательную фабрику. Ирэн подтвердила, только немного расстроенно сказала, что всё равно придётся ждать наместника, чтобы решить с местом.
— А почему бы вам не обратиться к помещице Красновой, — выдал интересную мысль Забела, — вы же с ней в дружеских отношениях, а у неё на землях как раз излучина реки проходит, и от дороги недалеко, можно ответвление построить недорого.
А Ирэн подумала, что и вправду, она же всё равно до отъезда в Горное княжество собиралась всех друзей навестить, а уже к Лидии Артамоновне сам бог велел.
Не откладывая в долгий ящик, попросила слугу принести писчие принадлежности и приказала отправить посыльного с коротким письмом, в котором написала Красновой, что хотела бы к ней в гости, да не одна, а с отцом, да с кавалерами, которых из столицы привезла. Знала, что Лидия Артамоновна юмор оценит.
Почему-то вспомнилось, что отец нервничал рядом с Лидией Артамоновой, как мальчишка, которого поймали за подглядываниями за понравившейся девочкой.
А что, и он и она ещё не старые, могут личное счастье составить. А меркантильность тут же «пропела» - всё в семью, всё в семью, и Ирэн непроизвольно улыбнулась.
***
Москов. Кремль
— Что значит подал в отставку? — Шувалова буквально трясло, а стоявший перед ним секретарь решил, что вот, сейчас его и отправят на каторгу. Секретарь был совсем молодой, многого пока не знал, это была его первая неделя в Тайной службе.
Но в Тайную службу абы кого не брали, поэтому парень справился с эмоциями и доложил чётко и по существу:
— Граф Андрей Забела, тайный советник, намедни прислал все бумаги и подписанный раппорт о том, что по состоянию здоровья и души, не в силах выполнять более службу и потому уходит в отставку.
— Намедни? По чему? По состоянию чего? — взревел Шувалов, грохнул кулаком о стол, —да вы что все с ума посходили?!
Посмотрел ещё раз на секретаря:
— Я вас спрашиваю?
— Никак нет, — ответил секретарь, вытянувшись в струну.
— Что никак нет? — ошарашенно посмотрел на него Шувалов
— Не посходили, ваше сиятельство, — ответил секретарь, и ещё больше выпрямился в ожидании очередного «грома» от начальника.
Но граф Александр Григорьевич Шувалов неожиданно грузно осел, как будто из него вынули стержень, и глухим голосом приказал:
— Давай бумаги и иди.
Секретарь положил перед ним на стол несколько листов, и уже повернулся, сделав шаг по направлению к двери.
— Нет, стой, — и молодой офицер так и замер с поднятой на весу ногой, не решаясь опустить её на пол.
— Сделай мне чаю, — попросил Шувалов
— Слушаюсь, ваше сиятельство, — ответил секретарь и выскочил из кабинета, уже за дверью, прислонившись спиной к стене, перекрестился и облегчённо выдохнул.
Шувалов смотрел на лежащие перед ним бумаги и размышлял:
— Что же случилось с Забела? Неужели смерть парнишки с матерью так ударила по одному из лучших агентов. Ладно, пусть думает, что в отставке, дам ему время, небось к своей Ирэн поехал, да ещё и в Горное княжество собрался. Ну может оно и к лучшему, больше агентов, меньше рисков для «достояния империи».
Но дальше мысли Шувалова свернули в сторону его обещаний:
—М-да, а вот Виленский меня прибьёт, обещал же ему подальше Забела от его супруги держать. Если ещё и этот в отставку подаст, то уже император меня четвертует.
Но кого я могу сейчас взять на службу вместо Забела?
Шувалов достал другую пачку листов и наткнулся на папку, на которой было написано: Обухов Николай Павлович, князь, флигель адъютант
Посмотрел, полистал, вздохнул, и подумал о том, что значит пришла пора молодые кадры в работу вводить.
В дверь постучали. Вошёл секретарь с подносом, на котором стояла чайная пара и небольшой горячий самовар. Поставил всё это на стол.
Шувалов посмотрел на него, пытаясь вспомнить имя, но понял, что не знает, подумал:
— Надо же, дожил, имен своих подчинённых не знаю, это мне, наверное, в отставку пора, а вслух сказал, — корнет, как там тебя?
— Корнет Вильнёв, ваше сиятельство
— Так вот, корнет Вильнёв, вызови-ка ко мне Обухова Николая Павловича, знаешь такого, при императорском штабе служит?
Секретарь кивнул и
