помогаешь мне заботиться о дочери.
— Всегда. — Она обнимает меня в ответ и направляется к обеденному столу, ее внимание сразу же обращается к странице в альбоме для рисования.
Я прислоняюсь плечом к дверному косяку, наблюдая, как мой демон вручает Лючии расческу принцессы Диснея. Его глаза встречаются с моими и замирают, когда наша дочь поднимает прядь его длинных волос и начинает зачесывать их назад.
ГЛАВА 35
— Что происходит? — спрашиваю я, когда шесть огромных внедорожников делают разворот на подъездной дорожке и паркуются в идеальную линию, бок о бок.
— Сицилийцы опаздывают, — говорит Кай и обхватывает меня за талию, притягивая к себе.
Двери всех внедорожников, кроме одного, открываются одновременно. Мужчины в черной тактической одежде выходят из машин и выстраиваются рядом друг с другом вдоль края дороги. Их двадцать, и каждый мужчина несет несколько видов оружия, пристегнутых к телу.
— Сицилийцы? — Я смотрю на маленькую армию на своей дороге. — Те самые сицилийцы, которые пытались меня убить?
— Да. Ошибка, которую я никогда не забуду.
Водительская дверь ведущего внедорожника открывается, и из него выходит высокий, мускулистый мужчина. На нем серый костюм-тройка с черной рубашкой и черным галстуком. Сицилиец оглядывается по сторонам и направляется к нам, засунув руки в карманы брюк. Темные солнцезащитные очки затеняют его глаза, но этот аксессуар не может скрыть, что с его лицом что-то не так. Кожа на его подбородке и щеках выглядит изуродованной, поэтому трудно определить его возраст, но все остальное говорит о том, что он молод. Вероятно, лет двадцати пяти. Оружия у него вроде бы нет, но взгляд Кая прикован к нему, словно именно этот человек представляет наибольшую угрозу, а не взвод вооруженных наемников.
— Ты опоздал, Рафаэль, — рявкает Кай.
— Мои извинения, — говорит новоприбывший. — Вы просили двадцать человек. Мне пришлось снять команду с работы, запланированной на вторую половину дня. Это потребовало корректировки логистики.
— Бросаешь работу?
— Конечно, нет. Я сам займусь этим контрактом. — Парень снимает солнцезащитные очки и поворачивается ко мне. Я едва сдерживаюсь, чтобы не отшатнуться. Его лицо покрыто шрамами и ссадинами, как будто его растерзал дикий зверь. Он изучает меня своим проницательным взглядом, глазами, которые, кажется, являются единственной его чертой, которая осталась нетронутой. — Я очень сожалею о недоразумении, которое произошло две ночи назад. Мы и понятия не имели, что в контракте, который мы приняли, фигурирует девушка Мазура.
Прежде чем я успеваю ответить, свет отражается от серебряного лезвия. Я затаила дыхание, уставившись на злобный нож, который Кай приставил к шее парня. В том месте, где острие укололо мужчину, запеклась кровь, и тонкая струйка медленно сползает по холодной стали. Сицилиец даже не моргнул. Он смотрит на Кая и приподнимает бровь.
— Не смей пялиться на мою женщину, Рафаэль. — Голос моего демона негромкий, но полный угрозы. — Ты понял?
— Принято к сведению.
Кай медленно опускает нож.
— Я послал тебе чертежи дома и участка. Тебе лучше делать свою работу правильно, иначе я перебью всех твоих людей, а потом приду за тобой.
— Ваша семья в безопасности в наших руках. — Сицилиец снова надевает солнцезащитные очки, и мой взгляд останавливается на множестве шрамов, пересекающих его кожу от запястий до кончиков пальцев. Кивнув вооруженным парням, стоящим наготове, Рафаэль направляется к своей машине.
Люди расходятся. Пятеро подбегают к дому, занимая караульные позиции по углам и у входной двери. Двое уходят в служебные помещения, двухэтажное здание слева. А остальные разбегаются в разные стороны по лужайке, направляясь к стенам по периметру.
Лидер, Рафаэль, еще раз осматривается, садится за руль и уезжает.
— Что случилось с его лицом? — Я шепчу.
— Без понятия. За эти годы наши пути пересекались несколько раз. Впервые я встретил Рафаэля, когда выполнял работу для синдиката "Каморра", около десяти лет назад, может, чуть меньше. Он был еще ребенком, лет восемнадцати, наверное, и лицо у него было нормальное. Когда я встретил его снова через пару лет, он был таким же, — говорит Кай и направляет меня к своей машине.
— Итак, не расскажешь мне, почему ты расставил его людей по всему дому?
— Я не собираюсь рисковать жизнью своих девочек. Те придурки, которые у тебя работают в охране, не смогли бы охранять ни одну чертову библиотеку.
— Значит, ты нанял команду наемных убийц?
Он открывает передо мной дверь машины.
— Именно.
— И сколько это стоило? — спрашиваю я, пересаживаясь на пассажирское сиденье. — Сицилийцы дорого стоят.
— Немного больше, чем первоначальный контракт на убийство.
Я провожаю его взглядом, пока он огибает капот и садится на водительское место. Сумма, необходимая для найма небольшой частной армии такого калибра, должна быть безумной. Он упомянул, что за мою голову назначена награда в два миллиона, так что за это он должен был выложить как минимум два с половиной. Может, целых три. Это абсурдная плата, даже по меркам мафии.
— Ты заплатил три миллиона, или тебе удалось убедить их согласиться только на прибавку в пять пунктов?
Быстрым движением его пальцы захватывают мой подбородок. Он наклоняется, приближая свое лицо к моему.
— Безопасность тебя и моей дочери не имеет цены, — прорычал он, а затем прижался своим ртом к моему. — Оставь это, Нера.
— Никакой лжи. — Я беру его нижнюю губу между зубами и прикусываю. Жестко. — И больше никаких секретов.
Его глаза опасно вспыхивают. Он еще раз быстро целует меня в губы и заводит машину.
— Ноль, тигренок. Рафаэль принял новый контракт, добавив к нему защиту с нулем.
Я слежу за его профилем, пока он направляет машину по подъездной дорожке. Он никогда не лгал мне раньше, но я знаю, что сицилийцы не будут работать бесплатно. Мы уже почти подъехали к воротам, когда меня наконец осеняет. Ноль, добавленный к первоначальной цене. Двадцать миллионов.
— Расскажи мне о своих подчиненных, — говорит Кай, поворачивая. — Начни с блондина. Тот, кто был под кайфом на встрече.
— Армандо? — Мои глаза расширяются от удивления. — Он отвечает за солдат, которые собирают долги. Его отец — один из наших инвесторов и настоял на том, чтобы Батиста сделал его сына капо. Я и не знала, что Армандо принимает наркотики.
— Мутный взгляд. Насморк. Его костюм был на два размера больше. Должно быть, он сильно похудел за последнее время. И он судорожно одергивал рукава, натягивая их, скорее всего, чтобы скрыть царапины. Он героиновый наркоман. Между пальцами следы от игл, значит, он употреблял наркотики много лет.
— Я ничего такого не замечала.
— Может быть, я не очень хорошо
