сильно задевает, так как мы очень близки. А до конца своих дней слишком долго. Я не выдержу.
— Это гадко, так делать, — обижено всхлипываю, зажимая футболку в комок. В груди колет от ее жестокости.
— На чьей ты стороне? На моей или на его? А когда он распорол твоего медведя и выкрасил в красный все внутренности, и потом пугал перед сном. Кто тебя спас? А? Выбирай, — последним словом не оставляет мне выбора. Не могу постоять за себя, даже в школе. Айрин всегда приходит на помощь.
— Мне тогда было пять, — Айрин выжидающе глядит на меня, — Ты, — сдаюсь под напором.
— Вот. Никогда не забывай, кто тебя защищает.
Спрыгнув с последней ступеньки, тащит меня под руку в комнату брата. Я остаюсь наблюдать за коридором, пока она осуществляет задуманное. Слышу, как хлопает входная дверь и голос Колина. Прошу Айрин поторопиться. Немного не успеваем и Колин замечает, как мы крадучись, отходим от его спальни.
— Мелкие личинки, что вы там делали, — кричит, бросаясь в погоню.
Мы бежим врассыпную. Я заскакиваю в свою комнату и удерживаю дверь. Прислушиваюсь несколько минут, но ничего не происходит. Осторожно выглядываю в узкую щелочку — никого. Спускаюсь вниз. Айрин с довольной улыбкой достает из холодильника сок.
— А где Колин? — интересуюсь и беру второй стакан, налитый ею для меня.
— В подвале. Пусть посидит, пока все его вещи не сгорят.
— Надо потушить, — обеспокоенное налегаю.
— Еще пару минут и схожу за водой, — запрыгнув на стол, чистит апельсин и делит пополам, — Тебя мама искала, сказала, что она в мастерской.
Я понимаю зачем. Мы с мамой готовим подарок для Айрин. Семейный альбом и сегодня моя очередь, делать фото в ее домашней студии.
Проснувшись в темноте, еще долго не могу успокоить забивающее катастрофические ритмы сердце. Майка, напитавшаяся потом, неприятно липнет к телу. Арина мирно посапывает рядом, а мне неспокойно.
Пролежав минут десять, наконец, начинаю разделять границы сна — воспоминанья. Все произошло по нашей вине. Пожар случился из-за нас. Из — за детской шалости. Погибла половина семьи. Мое молчание внесло ужасающую лепту в эту историю.
Пребывать в неведении гораздо стабильней. Бывают же сны ловушки. Игра подсознания. Факты копятся, а потом выдают разрозненные наборы картинок. Этого никогда не было и не произойдет, а все равно сниться. До конца не могу разобраться, правда ли то, что я увидела.
Создавая как можно меньше движений и шума, выбираюсь из кровати. Спускаю сначала левую половину, потом правую. Рина поворачивается на бок и подминает подушку под голову. Я застываю уперевшись одним коленом в матрас. Держу воздух в легких, бесшумно выхожу из комнаты, только потом выдыхаю.
Виски болезненно реагирую на вспышку света в коридоре. Ковролин глушит звук моих шагов, без особого труда дохожу до кухни. В голове вакуум. Крупными глотками пью воду. Сейчас уж точно не до теорий, догадок. Обдумываю относительно спокойно.
Не то чтобы я не доверяю Арине. Протрезвев от спиртного и эйфорического приступа после ее воскрешения. Начинаю здраво оценивать обстановку.
У нее есть все причины предвзято относится к папе и в какой — то мере к Дамиру, пусть даже это и обиженное самолюбие. Но ситуация намного сложнее и если грамотно расставить приоритеты.
Коллекционер на данный момент занимает вершину айсберга. И мне дико боязно от того, что еще обнаружу под слоем времен и тайн.
Глупо было сбегать, не предупредив. Вавилов чтобы там не говорил, волнуется за меня. Папа вообще наверно с ума сходит.
Делаю глоток и пускаюсь на поиски телефона. Полутемная гостиная прямо напротив места, где мы спали. Свет зажигать, я не рискую, чтобы не разбудить Рин — рин.
Она по любому помешает, оповестить их, поэтому одним секретом между нами становится больше. Обшариваю ее сумочку и достаю телефон. Из последних контактов только Стас. Отсюда вывод, что это хозяин особняка.
Номер отца я помню наизусть. Делаю несколько звонков. Он не берет трубку. С Дамиром та же история.
Не поддаюсь сиюминутному озарению, что он отправил меня в бан, во всех смыслах. Дамир не такой. Сначала убедиться, что со мной все в порядке и только потом отфутболит, со всем шиком.
В неподходящее время развернулась наша любовная драма. Я бесконечно на нервах и в слепой зоне. У него тоже, забот завались, помимо моих заморочек.
С трудом разделяю посещающие эмоции, а еще есть некая скованность от количества и быстроты смены событий. Едва успеваю отбиваться и переваривать. Тут бы выжить и вернуться домой.
Собираю одежду, разбросанную по всей комнате впоследствии нашей пижамной вечеринки. Второпях одеваюсь.
Как же я устала…
Хочется поскорее убраться из этого города, но я теперь не одна. И слабость, как функция, уже недоступна.
Можно попросить Дамира отвезти Арину в Лондон, пока не найдут коллекционера. При этой мысли начинаю задыхаться от ревности.
Что я за человек, сестре нужна помощь. А у меня хватает совести предположить, что Тимур с заданием справится отлично. Я бы и себя в его руки не сунула. А Арина, после того что у них было, наслушается таких матов. И это не самое страшное.
Схватив со столика ключи от машины, отправляюсь каяться перед двумя очень-очень обеспокоенными мужчинами. Выхвачу, несомненно, от обоих.
Просветлевшее небо с луной и россыпью звезд заменили освещение. В тумане переживаний совсем не заметила статуи собак вокруг дома. Интерьерчик конечно специфичный. С непривычки выглядит жутковато.
Уже тыкнув сигналку, слышу как открываются ворота. Стушевавшись, пялюсь на пару приближающихся фар.
Рина же сказала что хозяин прибудет днем. Раскатывается облегчение, что сестренка не будет здесь одна, до моего возвращения.
Отчего же тогда сердце екает со скрежетом, дыхание спускается на азбуку морзе, выдавая сплошные пробелы. Сдерживаюсь от позыва, трусливо спрятаться. Стою, покачиваясь, и изо всех сил контролирую мышечный корсет от сжимания.
Он выходит из машины. Берусь для устойчивости за угол дверки.
Этот Стас огромный. Он гигант. Шагает в двоящейся тени подсветки, как великан.
— Арина!! Нахуя телефон, если ты не берешь трубку. Я полночи за тобой говно подбираю. Если нервы сдают, жри антидепрессанты. Еще раз подобное вычудишь сам..- осекается, подойдя достаточно близко и оценив, что Рина не будет вести себя так зашугано.
— Я Ева, — сглатывая, еле давлю звук от агрессии полившейся водопадом. Меня множит копиями разных оттенков страха.
— Ягненочек, прости что напугал, — видит, как я зажимаю часть корпуса в салон — А ты куда собралась?
Он тут же перехватывает меня за талию, сдвигает в сторону и прикрывает дверь. Вздрагиваю, пытаюсь отклониться.
