«Сиу-Ман, мне так жаль. Пожалуйста, прости меня за трусость. С тех пор как тебя не стало, я все время думаю, не наша ли это вина. Мне так, так жаль… Покойся с миром. Надеюсь, твои родные смогут пережить свое горе».
Подписи не было, но Нга-Йи поняла намек детектива.
– Это написала Графиня? – спросила она с сомнением.
– Сами посмотрите. – N протянул Нга-Йи украденный им сценарий «Венецианского купца».
Нга-Йи в первый момент не поняла, зачем он показывает ей этот буклет, но через какое-то время увидела, что пометки на полях сделаны тем же почерком, что и запись в блокноте соболезнований.
– Но…
Все равно трудно было поверить, что дерзкая, наглая Миранда Лай могла написать эти скорбные слова, хотя даже непрофессионалу было видно: почерк один и тот же. – Хотите сказать, что Графиня лгала? – спросил N. Доказать этого я, конечно, не могу, но действительно думаю, что все как раз наоборот: то, что она написала в этом блокноте, намного ближе к ее истинной сущности, чем ее обычное поведение. Запись в блокноте не подписана, поэтому смысла притворяться не было. Поэтому ее появление около траурного зала легко объяснить: она действительно хотела попрощаться с вашей сестрой. Но, может быть, она побоялась разрушить свой привычный образ, а может быть, заметила Квок-Тая и Лили и в итоге не вошла в зал.
– Но почему же тогда в обычной жизни она ведет себя так грубо?
– Разве вы никогда в школе не учились, мисс Ау? Разве вы не помните, как это было важно – что о вас думают одноклассники? Чтобы они представляли вас определенным образом. В наши дни мало кто из детей способен игнорировать то, как на них смотрят окружающие. Если все вокруг начнут утверждать, что дважды два – пять, хватит ли у вас храбрости и сил выступить против толпы? Слишком громкий протест может привести к тому, что вас подвергнут остракизму. Если бы подружки и друзья Графини увидели в ней какие-то проявления слабости, она бы почти мгновенно превратилась в пустое место, утратила всю свою неповторимость. Все они в той или иной степени носят маски, придают себе некий облик, который сами считают идеальным. Взрослым следовало бы говорить детям, что нужно быть более уверенными в себе, быть самими собой, но в нашем больном обществе образование – это про выпуск одной партии роботов за другой, и эти роботы должны пробивать себе дорогу к власти и придерживаться главного течения.
У Нга-Йи не было ответа. Этот момент в своей жизни она упустила, потому что в школе вела себя тихо и скромно, держалась в стороне. Но теперь она слушала N и понимала, что его предположения насчет Графини имеют смысл. Квок-Тай сказал, что возле траурного зала видел ее одну, без свиты. Вот когда мы больше похожи на себя когда рядом никого нет и мы снимаем оборону.
– Но… но Графиня наверняка знала, что кто-то может узнать ее почерк, и…
– Это блокнот со вставными страничками. Каждый написал свои соболезнования на отдельном листке и отдал учительнице, поэтому никто из одноклассников Графини не увидел бы, что она написала. Кроме того, большинство людей вообще не думает о том, насколько искренни слова в книге соболезнований.
Нга-Йи была сильно озадачена.
– Я… я и не думала использовать эту запись для доказательства чувств Графини… – пробормотала она.
– И я об этом не думал, – пожал плечами N. – Это могло стать подготовительным моментом для нашего следующего шага, но тут Вайолет То открыто обнаружила свою вину, и запасные планы не потребовались.
Нга-Йи стало немного не по себе. Все же для нее не все осталось понятным.
– В ловушку, поставленную вами сегодня, действительно могла угодить только Вайолет То. Например, только она имела возможность внести изменения в электронный абонемент. А когда вы начали ее подозревать?
– Когда познакомился с ней в библиотеке на прошлой неделе. Я тогда подумал: вероятность того, что именно она та, кого вы ищете, – процентов восемьдесят-девяносто.
– Что? Но ведь это было еще до того, как мы услышали от Квок-Тая о вражде Сиу-Ман и Лили и о происшествии в караоке-баре!
– Да. Я хотел получить от Квок-Тая как можно больше информации, чтобы мы могли со всей определенностью исключить Лили из списка подозреваемых.
– Но почему Вайолет? Это же было до того, как Квок-Тай рассказал нам о той девочке, которая из-за нее была вынуждена уйти из школы… как ее звали… Лаура?
– Вы все время были рядом со мной и не заметили, что только Вайолет сказала нечто очень странное?
– Что именно?
– В тот день я задавал всем школьникам и мисс Юэн приблизительно один и тот же вопрос. Помните?
– Это… насчет того, кого Сиу-Ман могла так сильно обидеть, что этот человек захотел ее так ужасно опорочить?
– Верно. Вы помните, как они отвечали?
– Мисс Юэн сказала, что никакой травли Сиу-Ман в классе не было, Лили сказала, что виновата Графиня, Графиня сказала, что понятия не имеет, Вайолет сказала, что это Лили, а Квок-Тай рассказал нам о случае с Вайолет. Вы заподозрили Вайолет, потому что она указала на Лили? Но ведь мы тогда еще не знали об аудиозаписи детектива Мока.
– Вы упускаете главное. Дело не в том, кто чьи имена называл, а в том, как они поняли мой вопрос.
Нга-Йи непонимающе уставилась на него.
– Лили сказала, что Графиня болтушка и могла сплетничать; Графиня сказала, что в школе было велено ничего не обсуждать, поэтому она не знает, кто мог что-то разболтать кому-то за пределами школы; Квок-Тай сказал, что Вайолет относится к Сиу-Ман предвзято и могла распространять слухи о ней; а мисс Юэн сразу заявила, что никакой травли не было. – N сделал паузу. – Только Вайолет заговорила о том, что друзья ссорятся и ополчаются друг против друга, а еще она сказала о том, что в наше время кто угодно может выйти в Интернет и публиковать там что угодно.
– И что тут не так?
– Когда мы с вами ходили по школе и задавали вопрос о том, кто мог опорочить Сиу-Ман, кого мы искали?
– Kidkit727, конечно!
– Но если верить однокашникам вашей сестры, человек, опорочивший Сиу-Ман, был кем-то другим.
– Кем-то другим?
– Судя по словам племянника Шиу Так-Пинга, вся информация насчет склонности вашей сестры уводить парней у подружек и дружбы с сомнительными личностями исходила от одного из ее одноклассников.
– Но никакого племянника у Шиу Так-Пинга не было… О!
До нее дошло. С точки зрения школьников, человек, которого разыскивала Нга-Йи, был одноклассником, упомянутым в публикации. «Судя по рассказам одноклассника». Никто из них не мог знать, что истинный автор поста находится среди них.
– Все они говорили о беседах с незнакомыми людьми, репортерами и так далее. И только Вайолет сказала насчет публикаций в Интернете – так, словно знала, что никакого племянника не существует. Вот это и поставило ее на самом верху моего списка подозреваемых. – N прикоснулся кончиком пальца к Вайолет на экране. – И ее невольное признание, которое она сделала только что, доказало, что я был прав.
